Теплым и прозрачным осенним днем я брела вниз по улице Маркса в Казани, размышляя, куда деть свалившиеся на меня дополнительные две недели каникул. Медицинское освобождение от поездки на "картошку" приятно грело мой карман. Там же лежал конверт с ощутимой суммой, полученной от отца на день рождения.

Любовь к путешествиям завела меня в экскурсионное бюро - поглазеть на фото дальних и недоступных стран, постучать каблуками по черной ажурной лестнице, чудом сохранившейся в перестроенном старинном особняке.

Сестрички Мойры, плетущие узоры судьбы, благосклонно наблюдали за мной в тот час, и затурканная служащая неожиданно предложила мне горящую путевку на круиз по Волге. До Астрахани и обратно, с заходами в Саратов, Самару и Волгоград.

Удовольствие укладывалось в денежный подарок по цене и в институтский простой - по срокам. Не став долго раздумывать, я выкупила поездку. Два вечера оставались мне на сборы.

Кофе с эклером и полотна модных казанских живописцев на стенах - что еще нужно, чтобы почувствовать себя тонким ценителем жизни!

Прокутить сдачу было решено в открывшемся неподалеку "кафе художников". Кофе с эклером и полотна модных казанских живописцев на стенах - что еще нужно, чтобы почувствовать себя тонким ценителем жизни!

Над моим столиком висела странная картина в простой черной рамке. На тревожно красное небо, криво разорванное посередине, вздымалась приставная лестница. Человечек на ней орудовал громадной "цыганской" иглой, пытаясь стянуть расползающееся небесное полотно грубыми мужскими стежками.

Подошедший забрать посуду официант перехватил мой взгляд и тоном знатока проронил:
- Это Александр Простов-Покровский. Его картины быстро расходятся по частным коллекциям. Купите, если нравится. Долго она здесь не задержится.

Картина стоила столько же, сколько мое десятидневное путешествие по волжским городам. Подавив в себе нелепую мысль сдать путевку, я еще раз полюбовалась полыхающим штопаным небом.

- На следующую стипендию куплю...
Быстро расплатившись, я пошла домой собирать вещи.

На круизном теплоходе мне досталась верхняя полка в трехместной каюте. Бабки, разместившиеся внизу, плыли в Астрахань за рыбой и икрой, и ни о чем другом говорить не могли. По ночам они храпели, как два взбесившихся мотоцикла. Поэтому с раннего утра до позднего вечера я сидела на верхней палубе под сентябрьским солнышком, расщедрившимся на настоящее "бабье лето".

Довольно скоро у меня обнаружился молчаливый поклонник, тоже любитель свежего воздуха и тишины. Хорошо было вдвоем бродить по улицам чужих городов, покупать незнакомое мороженое и сидеть на приглянувшихся скамейках, не забывая, однако, о времени отхода корабля. Вечерами мы медленно кружились на пустой танцплощадке под печальную мелодию "Отель Калифорния", прорвавшуюся в то лето через прорехи железного занавеса. Звезды неторопливо вращались в такт музыке, посматривая на нас холодными глазами наблюдателей.

- Ты не обижайся, но мы больше не увидимся, - заговорил он хриплым голосом недавно завязавшего курильщика.

Я мало знала о моем спутнике. Старше меня на 12 лет, перенес тяжелую операцию на сердце, Дева по гороскопу... О подробностях биографии почему-то не хотелось спрашивать, и мы часами смотрели на высокие берега, усыпанные разноцветными листьями, на пенный след за кормой, на винно-красный закат, приправленный фиолетовыми стручьями облаков.

На набережной в Волгограде мы купили два керамических колокольчика. Оранжевый поселился в моей сумке, а зеленый уютно устроился в нагрудном кармане моего друга
- А вдруг начнем собирать коллекцию, - предположил он. - Вот и первый экспонат.

В последний вечер перед возвращением в Казань мы стояли на корме, завернувшись от ветра в его широкую куртку.
От эмалированных ведер с фамилиями пассажиров резко пахло засоленной рыбой.

- Ты не обижайся, но мы больше не увидимся, - заговорил он хриплым голосом недавно завязавшего курильщика. - Незачем нам это. На воде все началось, на воде и прервется.
- Что же у нас было? - подавленно спросила я. - Легкая круизная интрижка?
- Можешь считать это генеральной репетицией, - в темноте я почувствовала, как он улыбается.
- Я вернусь к тебе, но в другом облике. Надеюсь, ты меня узнаешь...

Мы действительно больше не встретились. Еще полгода я вспоминала романтическое плавание по осенней реке, пыталась выцепить его лицо среди серых физиономий в вечернем трамвае... Но жизнь закружила меня в быстром танце с другими словами и другим ритмом.

Через пятнадцать лет после той осени я сидела в Тель-Авиве, в офисе напротив Дизенгоф-Центра, и подводила промежуточные итоги своей жизни. Мне казалось, что 36 лет - самый подходящий возраст для этого грустного занятия.

Взглянув на своих воздыхателей под таким углом, я поняла, почему они рано или поздно исчезали с моего горизонта.

Техническое образование дало о себе знать, и всех состоявшихся и несостоявшихся претендентов на мою руку я свела в табличку. Статистика получилась интересная и поучительная. У всех моих бывших и существующих поклонников оказались общие детали судьбы, малозначащие в единственном числе, но наводящие на размышления при неоднократном повторении.

Всего оказалось четыре признака, встречавшихся с упрямым постоянством: конкретный год рождения, знак гороскопа - Дева, проблемы с сердцем и сознательный отказ от курения.

Взглянув на своих воздыхателей под таким углом, я поняла, почему они рано или поздно исчезали с моего горизонта.

Один претендент родился в нужном году, но имел абсолютно здоровое сердце, привычку курить в постели и легкомысленную натуру Близнецов.

Другой из перечисленного набора был некурящей Девой, но отсутствие необходимой разницы в возрасте и знания, зачем нужна кардиограмма, оттеснило его на задворки моей памяти.

Третий был старше меня на нужное количество лет, имел "дела сердечные, плавно переходящие в сердечно- сосудистые", и его активное курение осталось в прошлом. Но энергичный Овен не давал ему расслабиться рядом со мной - ленивым представителем семейства Львов.

Все это действительно походило на репетицию "Женитьбы" со статистическим уклоном. Глядя на табличку, висящую над моим рабочим столом, я прикидывала, как бы хорошо соединился год рождения одного моего бывшего с гороскопом другого, и сюда бы добавить сердечные проблемы третьего. Бесплодные магические заклинания неприкаянной женской души...

Не нужно было заглядывать в паспорт, чтобы узнать дату рождения - закон парности случаев вернулся зигзагом в исходную точку.

Но, как известно, мысли материализуются, и поэтому запоздалая премьера начала разворачиваться в совершенно неожиданных декорациях…

Oказалось, совершенно зря я пыталась восстановить в памяти синие глаза и брови "домиком" моего исчезнувшего друга. Он и в самом деле вернулся ко мне... в виде бородатого ортодокса в шляпе и с пейсами. Мы оба бродили по обшарпанной улочке в религиозном квартале, участвуя в съемках второразрядного израильского фильма. Режиссер радостно завопил "Снято!", ортодокс отклеил бороду, снял потную шляпу с мочальными пейсами и оказался вполне обаятельным некурящим собеседником.

Мы продолжили знакомство на пляже - лучшем месте для общения ближневосточным летом. Увидев вертикальный шрам на груди нового знакомого, я все поняла. Не нужно было заглядывать в паспорт, чтобы узнать дату рождения - закон парности случаев вернулся зигзагом в исходную точку.

В качестве свадебного путешествия мы, не сговариваясь, выбрали круиз. Над Средиземным морем звезды были точно такие же, как и когда-то над Волгой. Только ковшик Большой Медведицы мне не удалось отыскать. Зато к колокольчику из Волгограда присоединился медный звонкоголосый товарищ с острова Санторини...

Недавно в пучинах Интернета я наткнулась на сайт казанского художника Простова-Покровского. Его отчетливо выписанные фантазии все так же притягивают взгляд. Но я не терзаю себя тем, что не успела купить понравившуюся мне картину.

У меня появился свой образец вышивания небесных узоров.
На въезде в город, в котором мы поселились, установили модерновую скульптуру. Приставная лестница, устремленная в небо, и на ней - карабкающийся человечек. Он что-то держит в руках, но мне, близорукой, не видно, что именно. Но почему-то я уверена, что в его ладони - здоровенная штопальная игла. Именно с ее помощью Мойры обметывают мою судьбу...