Ну вот и все.. Звуки угасают, почти пропало зрение, тела нет, только запах каких-то ягод…или …чего там такого сладкого? Не помню.
Не помню тепло или холодно, кошка какая-то пробежала, отчего-то лицо мамы в портретной раме, засыпаю, зависаю, свист, лампочка погасла..упс…

Из темноты - снова в свет. Но от света больно. Боль выкручивает все тело, в голове проносятся слева направо зеленые молнии - я различаю цвета?
Твою мать… откачали??? Зачем, спрашивается…

* * *

Лицо, над ним белая шапочка, волос не видно. Возникло внезапно. Взгляд внимательно ощупывает меня, он почти осязаем.
- Ты - ангел?- глупо спросила я, и удивилась, что слышу собственный голос. Оказывается? он есть.
- Я? Ну конечно, ангел. Дежурный.
"А голос женский, и какой красивый" - идентифицировала я.
- Светлана Петровна, капельницу оставляем? - мужской голос вбуравился вдруг в пространство.
- Да, Лёшик. Прокапаем еще час. Очнулась вроде барышня наша, хотя…
"Барышня - это я".

И вдруг я все вспомнила. И ужаснулась. И зачем я это сделала? Но и жить тоже зачем? Хотелось спать. И еще очень хотелось заплакать, но совершенно не было сил.
"Меня... тошнит" - прошелестела я.
- Ну, разумеется. Наглоталась дряни, дурища. Что пила? - Ангел Светлана Петровна звучала сурово.
- Не помню... там много всего было. Ой, мама…
- Не помню…хорошо хоть вообще что-то помнишь. Спи давай.

Я хотела сказать "спасибо", но лицо ангела вдруг пропало, резко, как будто выключили свет. Наверное, я заснула.

* * *

Зеленый третий раз сверялся с картой.
"Так, налево за валуном, потом вот сюда…" - маленький палец скользил по стрелке - "Ой, тут я уже был… или я вверх ногами держу? Так, ну, должно быть уже рядом".
Посмотрел на часы - еще прадедушкины, 13-ый век, а как точно ходят! Времени-то мало осталось. И у меня, и у этой девочки. Проверил маленький сверток за пазухой - на месте. Это главная ценность. Пора! Деревянные башмаки отстукивали торопливую дробь, Зеленый очень торопился, взбираясь на небольшую горку. С его ростом любой пригорок казался горой.

Гном Зеленый был у старших на подхвате. Молодой еще, усы и борода едва только начали седеть, в Сокровищницу не допускали, а уж о том, чтобы присутствовать на Совете Старших Гномов и речи пока не шло - это лет через двести, не раньше, когда список заслуг станет внушительным. Пока что в его обязанности входило обеспечение жизненных сил некоторых подопечных Совета, работа интересная, она подразумевала постоянное общение с людьми, а это Зеленому нравилось больше всего. Обычно Дорогу в Зал Жизней он находил быстро, но сегодня почему-то плутал. Ее, конечно, каждый раз заново рисуют, таков Закон, это всем известно, и план получен подробный - а вот, поди ж ты…
"Видимо девчонка и сама постаралась, начудила. Своенравная пошла молодежь! - качнул головой Зеленый. - Ну, ничего, я скоро, потерпи. Ты борись только, борись!"

* * *

Я плавала в тумане. Туман был нежно-зеленый, густой, и как будто даже на ощупь как лесной мох. Где-то хлопнула дверь, я вздрогнула, и из тумана проявилось лицо обаятельного человечка. Он подмигнул и исчез в зеленой дымке.
"Как странно! Наверное, это и есть галлюцинации. А он на гномика похож", - успела подумать я и провалилась в мох.

* * *

Светлана Петровна курила в ординаторской, тяжело привалившись к холодильнику.
- Светлана Петровна, ну чего они все травятся, а? Любовь-морковь, блин. Девочка же совсем, сколько работаю - все не привыкну никак.
- И я не привыкла, Леш. Севастьянова эта - с ней вообще непонятно. Показатели в норме, из токсического шока вывели, в разуме, отвечает на вопросы мне даже, а жизни в ней нет. Нет жизни и все! А вон Постникова, во второй реанимационной - ну в коме почти, а ты посмотри, как борется? Переломана вся, буквально вся, внутренние разрывы, но как хочет жить!
- Да, она буквально ниточками тонкими за жизнь держится. А у всех эти ниточки с жизнью как будто разного натяжения… - Лешик вскинул глаза.
"Господи, да ты сам еще почти ребенок!"" - подумалось Светлане Петровне.
Она затушила сигарету и устало сказала:
- Лёш, это все размышлизмы об иррациональном. Я об этом не думаю, и не хочу думать. Отучила себя от всего такого еще когда оперировала сама.
Лешик сидел сгорбившись и возил ложкой в чашке с кофе.
- Ты отдохни. Телевизор включи, что ли…И кто у нас наклейками весь холодильник облепил? Гномы какие-то вон. - Светлана Петровна указала на бородатую физиономию в зеленом колпаке.
- Да это Дмитрий Сергеевич дочку свою приводил на прошлой неделе, сидела тут долго, рисовала. Ручку мою красную куда-то задевала… А это правда, что Дмитрий Сергеевич Ваш ученик?
- Правда, Лёшик. Стажировался у меня, но вообще он хирург от Бога. Пойду, кстати, посмотрю что у него там в операционной, "катастрофника" привезли…

Едва выйдя из лифта Светлана Петровна увидела Диму. Она помнила его Димкой, худеньким кареглазым стажером, теперь он Дмитрий Сергеевич, и они уже на "ты"… Зеленый операционный костюм был густо заляпан кровью, маска болталась на плече.
- Ну, как там, Дим?
- Плохо, Свет. Боюсь, не вытянем аварийного нашего. Грудная клетка всмятку. Вообще хорошо все шло, и зашили удачно, и сосуды сохранны, все вроде запустилось. Но там сердце не без странностей… Жизни нет.
- Раз - и оборвалась ниточка - сказала вдруг Светлана Петровна.
- Да какая там, к черту, ниточка.. Жизнь обрывается. Гадство! - бородатый Димка пошел мыться, сдирая с себя зеленую рубашку.

* * *

Мне снились тысячи электрических лампочек. Они горели ярко-ярко, но глаза не слепили. Свет был какой-то радостный, живительный, словно сама жизнь билась в этих светящихся ниточках внутри хрупких стеклянных колбочек.
Были и такие, которые светились слабее других, некоторые вдруг гасли, и эти черные дыры в светящемся поле отчего-то пугали.
"И некому даже лампочки поменять!" - пришла мне в голову такая нелепая и бытовая мысль, а потом я опять уплыла в тягучее зеленое марево.

* * *

"Есть, есть кому, я уже здесь! - бормотал Зеленый. Он возился с замком. - Да что ж такое, а?" - ключ проворачивался в скважине.
Наконец, дверь открылась, и в его, болотного цвета глазах заплясали тысячи огоньков. Зеленый довольно крякнул, поворошил бороду и побежал вдоль рядов, стуча деревянными подошвами башмаков.
"И зачем мне Великие Тайны Главных Гномов? Советы Старейшин? Вот оно где - счастье!" Зеленый улыбался, щеки его порозовели, а руки уже разворачивали заветный холщовый сверточек. "Ой, перчатки же забыл!" - спохватился гном и вытащил из кармана тонкие хирургические перчатки. - "Прогресс!" - хихикнул Зеленый и в нетерпении стал перебирать едва заметно мерцающие нити, лежащие на кусочке холстины. Выбрал нужную и присел на корточки перед мигающей и тусклой лампочкой. "Сейчас, милая, сейчас! Минута - и ты снова захочешь жить, глупая твоя голова!".

Минута - и стеклянная колба, подмигнув, засияла ярко и радостно.
Минута - и в моем зеленом тумане вспыхнула золотистая молния, и словно где-то в глубине мозга включилось солнце.
Я отчетливо услышала довольное хихиканье и открыла глаза.
Передо мной снова было незнакомое лицо. Но это была не Светлана Петровна.
- Ты ангел? - снова спросила я, но в этот раз с сомнением. - Мне всегда казалось, что у ангелов нет бороды.
- Я - гном! - обиженно пробасил Зеленый. - Вот всегда вы ангелов первыми вспоминаете! А где он болтается, твой ангел, хотел бы я знать? Как влюбиться в кого ненужного - так он рядом, а как …да что там говорить! - гном махнул рукой.
- Не обижайся! Просто я думала, что вы существуете только в сказках. Хотя…в детстве я видела маленького гномика в саду, но мне было так мало лет, что теперь я сомневаюсь, что я не придумала все это…- я глупо улыбалась.
- Это был я, тогда, в саду! - гордо сказал гном. - Ты меня увидела, и, значит, я стал твоим Хранителем. Ты много доставляла мне хлопот в детстве, еле поспевал за тобой…Вот помню, когда ты была в первом классе… - голос Гнома звучал все глуше.
- Нет, ты, наверное, мне просто снишься - прошептала я.
- Ага, снюсь. Ты и спи. Спи крепко, в туман больше не уплывай. И знаешь еще что? Не забывай мне оставлять на кухне кусочек марципана, я так люблю сладкое! У меня именины по четвергам! - смущенно прошептал Зеленый, прежде чем я провалилась в сладкий сон, который уже не пугал меня своей непроглядной зеленью.
На грани сна я увидела, что гном вытирает лоб своим смешным зеленым колпачком, и пообещала не обделять его сладким.

* * *

"Вот и славно! Трам-пам-пам!" - Зеленый всегда радовался, меняя Ниточку Жизни.. Озадаченно посмотрел на часы. Начал было заворачивать свой драгоценный мешочек, но пара почти темных лампочек не отпускала от себя.
"Сентиментальный я стал", - вздохнул Зеленый.
Поколебавшись немного, стал снова натягивать перчатки на свои маленькие пухлые ручки.
"Была - не была! Отчитаюсь уж как-нибудь за перерасход!" - и, довольно пожмурившись, гном зажег еще две жизни.

* * *

Марина Постникова во второй реанимационной пришла в себя.
"У меня ужасно чешется нос", - вот такой банальной была ее первая мысль. И даже хотела сказать об этом сестричке, которую сразу увидела, но в горле торчала жесткая трубка. Сестричка разулыбалась, встретившись с ней глазами, и сиганула из палаты за врачом.

* * *

Сердце безымянного "катастрофника" вдруг завелось, второй минуте прямого массажа.
- Ну, парень, молодец, так тебя растак! - высказался бородатый Дима. - А я думал - капец тебе!

* * *

Я проснулась в отличном настроении. И снова увидела Светлану Петровну.
- Ну, ты как? - она пристально вглядывалась в мое лицо.
- Я…..живу. Честное слово! И даже без тумана.
- Умничка, девочка. Ты умничка! Чего тебе хочется? Тошнит?
- Меня не тошнит. Мне… сладкого хочется. Марципанов! И обязательно хочется домой к четвергу, мне очень надо!! - я шептала, а мне казалось, что я кричу.