Сергей откинулся на кресле, вытянул затекшие длинные ноги и смачно хрустнул суставами рук. Дежурство за пультом «Службы «02» было делом нетрудным, но имело и свои издержки.

Он покосился на электронные часы — время близилось к полуночи. Час пик — с восьми вечера до часа ночи — заканчивался. За долгие годы работы было замечено, что именно в это время в городе вспыхивали преступные действия. Соответственно, и кнопочки большого серебристого пульта в это время чаще загорались салатными огоньками, настырным звонком оповещая об очередной беде.

Сегодня был день как день — один из многих. Обычное дежурство. Злополучный «час пик» принес одно убийство на бытовой почве, угон автомобиля, три грабежа, ну и еще мелочь в виде пьяных драк.

Сергей еще раз хрустнул суставами и потянулся за кроссвордом. Можно и расслабиться, решил он. Поигрывая авторучкой, он уже отгадал три слова по горизонтали и одно по вертикали, когда пульт снова ожил. Маленькая лампочка мигала ярким огоньком, а громкий звонок бился о стены небольшой комнаты.

— Милиция? Милиция! Срочно приезжайте к ресторану «Три пескаря»! Тут на девушку хулиганы напали! — кричал в трубку женский голос.

— Милиция! — гаркнул Сергей, раздосадованный, что нужное слово, вертевшееся на кончике языка, вмиг вылетело из головы.
— Милиция? Милиция! Срочно приезжайте к ресторану «Три пескаря»! Тут на девушку хулиганы напали! — кричал в трубку женский голос.
— А вы откуда знаете? — спросил Сергей, выискивая глазами в кроссворде, как был поставлен последний вопрос.
— Я в соседнем доме живу. А она так кричит, что я даже проснулась.
— Как фамилия?
— Девушки?
— Ваша. Как ваша фамилия? — переспросил Сергей и пододвинул к себе журнал дежурств.
— Да при чем тут моя фамилия?! — голосила женщина. — Пока вы записывать будете, девушку убить могут! Пришлите скорее наряд в скверик возле ресторана!
Женщина бросила трубку, а Сергей снова потянулся к кроссворду.

Стеклянная дверь без шума отодвинулась, и в комнату вошел водитель.
— О, Степаныч, подскажи, как апельсиновый «лимонад» называется? Вот только что вертелось в голове, а из-за последнего звонка вспомнить никак не могу.
— Что, что-нибудь серьезное случилось? — спросил пожилой мужчина и опустил уставшее тело на свободный стул.
— Та, — махнул рукой Сергей, — девка возле ресторана вопит. Сначала пьют, гуляют в кабаках с мужиками, а потом, когда те расплаты требуют, голосят. Невинность из себя строят! Поломается — перестанет!
— Да-а, молодежь пошла… — покачал головой Степаныч.
— Так следить надо! — отодвинул кроссворд Сергей. — Я вот своей Лизке поблажек не даю, хоть ей и восемнадцать уже. Куда, с кем, зачем? — все выспрошу, прежде чем отпустить. Вот, например, на сегодняшний День Рождения подруги она неделю у меня отпрашивалась. Так я пока с той подругой не познакомился, домашний адрес не разузнал, не отпустил.

Трель телефонного звонка перебила разговор.

— Послушайте! Наряд до сих пор не подъехал! — кричал в трубку знакомый женский голос.
— А что, неужели вам до сих пор спать мешают? — спросил Сергей.
— Еще как мешают! Бедная девушка никак не может от хулиганов отбиться.
— А вы что возле окошка, значит, стоите и наблюдаете?
— Да нет! Мне из окошка ничего не видно, но зато слышно, как она кричит. Скажите, ваша машина когда подъедет?
— Наша машина на убийство выехала, освободится нескоро.
— Так что у вас на весь город одна машина? — захлебнулась словами женщина и бросила трубку.

— Так следить надо! — отодвинул кроссворд Сергей. — Я вот своей Лизке поблажек не даю, хоть ей и восемнадцать уже. Куда, с кем, зачем?

— Может, я сгоняю, посмотрю, пока свободен? — предложил Степаныч.
— Тебе что, делать нечего? Поедет он! Один.
— Так я это, с мигалочкой вокруг сквера проеду, глядишь, и разбегутся, — почесал лысую маковку Степаныч.
— Сиди уже! — хмыкнул Сергей. — Это же не входит в твои обязанности? Сейчас в райотдел сообщу, пусть сами разбираются. А мы с тобой давай партейку в шахматы сыграем. Надеюсь, до утра никаких ЧП не будет…

Отработав смену, Сергей зашел в оружейную сдать табельный пистолет. Сквозь решетчатое окошко под потолком пробивались солнечные лучи. На полу мрачного тамбура белым пятном светился квадрат в «клеточку». День обещал быть солнечным и теплым.

Старший лейтенант принял у Сергея пистолет, проверил обойму и подал через маленькое оконце журнал для росписи.

— Как дежурство прошло? — спросил он, пока Сергей ставил в нужной колонке закорючку.
— Обычное дежурство, — устало вздохнул Сергей, — бывало и хуже.
— Счастливо отдохнуть.
— Спасибо.

Сергей уже собрался выйти из оружейки, как зазвонил его мобильный телефон. Жена, понял он по звуку мелодии и насторожился. Просто так на работу она ему не звонила. Это было отшлифовано годами: звонить только в экстренных случаях!

— Что случилось? — вместо приветствия спросил Сергей.
— Сережа! Лизонька… Мне только что позвонили… из больницы! — голосила в трубку жена так, что даже старший лейтенант выглянул в окошко.
— Ну-ка, успокойся! Быстро! — рявкнул Сергей.

Его крик метнулся по стенам и затих где-то под потолком. В оружейке повисла тишина.

— А теперь четко, без истерики, говори, что случилось, — сказал Сергей, чувствуя, как холодная дрожь пробежала по ватным ногам.
— Мне, мне только что позвонили из больницы, — всхлипывала жена. — Лизоньку нашли возле «Трех пескарей» сильно избитую и изнасилованную. Врач сказал, чтобы мы поторапливались, потому что она в любой момент мо-может…

— А-а-а! — взревел Сергей раненым зверем.

Изрыгивая нечленораздельные слова, он метался по маленькой комнате, стучал в бронированную дверь, требуя вернуть оружие.

Сергей уже собрался выйти из оружейки, как зазвонил его мобильный телефон. Жена, понял он по звуку мелодии и насторожился.

— Дай пистолет, слышишь?! — дергал он ручку мощной двери. — Старлей, Богом прошу!

Сергей припал к маленькому окошку, но оно оказалось закрыто.

— Убью гадов! Всех перестреляю! — стучал он кулаками по стенке. — Из-под земли достану!

На шум прибежал Степаныч. Он прижал Сергея к стене, и когда тот опустился на пол и разразился рыданием, спросил:
— Ты чего разбушевался?! Кого это ты убить решил?

Сергей отвел в сторону мокрое от слез лицо, минуту помолчал, а потом резко встал и направился к выходу.

— Себя! — ответил он, громыхнув дверью.