«Конечно, конечно… Мы сделаем… Мы заменим… Спасибо… У вас золотое сердце….». Слова сыпались как горох из пакетика. Быстро-быстро и сухо-сухо. Щелк-щелк… Раз горошина, два горошина. Надин почти не слушала. Всегда одно и то же. Сухой горох. Хотя в этот раз ее все же что-то зацепило.

Надин говорила, что она из семьи потомственных ведьм. Во-первых, это привлекало больше клиентов, во-вторых, в это хотелось верить самой. Ее мать действительно гадала на картах, а бабка знала, как заговорить ячмень. Но самим им магия не помогла. Обе рано умерли от остановки сердца. Так что все было больше ради развлечения. Развлекалась и Надин. То подружкам на Таро раскинет, то оберег на привлечение мужа сделает. Дохода с этого не было, но убить время можно было прекрасно.

Работа шла как по накатанной. Чего хотят незамужние девушки? Жениха! Его и нагадаем. А женихам в свою очередь — бизнес и деньги.

Все продолжалось до тех пор, пока Надин не потеряла работу. Будучи менеджером по продажам, в кризис продавать ей стало нечего, кроме… своих умений. Впрочем, выяснилось, что этого вполне достаточно. Небольшая реклама в Интернете, восторженные комментарии (спасибо подругам!), и народ повалил. Теперь гадать на Таро и крутить амулеты можно было уже за деньги.

Работа шла как по накатанной. Чего хотят незамужние девушки? Жениха! Его и нагадаем. А женихам в свою очередь — бизнес и деньги. Бездетным — детей, детным — здоровья, чтоб хватило внуков дождаться. И так далее. Формула работала практически всегда. Хотя на некоторых людях она давала сбои, и тогда на страничке Надин в Интернете появлялись обидные «Шарлатанка!», «Ничего не умеет!».

В какой-то момент стало понятно, что пора «повышать квалификацию». Поэтому Надин решила почитать старые тетрадки, в которые бабка записывала рецепты лечебных настоев и простых заговоров, чтобы в случае чего — блеснуть этими знаниями перед клиентами и еще больше задурить им голову. Читать было скучно: записи почти выцвели и были написаны таким корявым почерком, что разобрать их оказалось непросто. Собравшись выбросить тетрадку, Надин увидела листок. Он вылетел из какой-то страницы, будто убегая.

«Прямо в руках эта ветхость разваливается», — поморщилась начинающая ведьма.

Впрочем, листочек оказался явно чужеродным. Если тетрадь была в клеточку, то он выглядел как пергаментный, шершавый на ощупь и древний на вид. Надин взяла лист в руки. Почерк ровный, уверенный, можно сказать, каллиграфический. Хотя и написано забавно, как сочинение. Даже заголовок есть. «Обмен». Сквозь нудное описание из серии «люди всегда готовы платить за выбор….» и «совершать ритуал нужно крайне осторожно» в глаза бросилась странная фраза: «Смерть нельзя обмануть, но ее можно поменять. На другую. Такую же». После этого оторваться Надин уже не могла. Листок будто сложился в воронку, которая затянула в дикую бездну. Если коротко, бумага хранила в себе то ли обряд, то ли заговор, в результате которого погибшего человека можно было воскресить. Вернее поменять его с другим. Причем, тот — второй — должен был уйти из жизни добровольно, не в качестве жертвы за первого, а сам по себе.

«Бред какой-то… Как можно кого-то заставить умереть «по обмену»? — удивленно шептала Надин, продолжая читать.

«Бред какой-то… Как можно кого-то заставить умереть «по обмену»? — удивленно шептала Надин, продолжая читать.

А тем временем листочек подробно объяснял, как именно это происходит. Если смерть была быстрая (физическая оболочка не должна при этом сильно пострадать), а гибель — неожиданная, человека можно вернуть. Для этого нужно в течение 12 часов дать ему специальный настой (рецепт прилагался), который «временно оживит», а по сути, запустит сердце и ввергнет человека как бы в состояние комы. Это нужно, чтобы потянуть время. Дальше — самое страшное… Родные (не более одного-двух посвященных — тех, кто оформляет заказ) должны найти замену. Человека из ближайшего окружения, которого можно отдать в руки смерти вместо пострадавшего. На это отводится 9 дней. Причем, человек ничего не может знать о своей «миссии» (если тут вообще уместно это слово). Он просто должен вдруг захотеть уйти из жизни. Добровольно и быстро. Как только это происходило, первый выходил из комы и шел на поправку…

Надин молча сложила листок. Шизофрения? Бурные фантазии? Не похоже. Уж слишком подробно и тщательно все описано. На память сразу полезли старые воспоминания о том, как бабка ходила на похороны незнакомых ей людей, а потом долго причитала: «Ох, мог бы жить и жить… Но таков уж их выбор…». Неужели она этим занималась!!!????

Надин отложила листок. Выпила воды с лимоном. Мысли не отступали. Сходила в душ. Бесполезно. Слова из листочка будто стучали в голове, всплывая то поодиночке, то целыми предложениями. Только теперь к страху добавился азарт. А если правда? Сколько людей тогда можно спасти?! Ведь часто же гибнут дети, молодежь. Их любят, они всем нужны, а какие-нибудь старые девы или пьянчужки спокойно «коптят свет». Тьфу, дурацкая фраза. Наверняка из какой-то книжки, но зато суть отражает прекрасно. Один человек — яркое пламя, другой — вонючая горелка. И вдруг — ррразззз…

Правда, в листочке шел целый список ограничений, кого нельзя менять местами. Стариков — на детей, больных (тех, кто скончался от недуга) — на здоровых, и тому подобное. И еще. Если верить инструкции, Надин сама должна была искать клиентов. Смотреть экстренные новости, читать сводки происшествий или просто сидеть в Интернете... С одной стороны, может, это и правильно, ведь не напишешь же в объявлении: «Воскрешу вашего покойника!», но с другой… Как это будет выглядеть? Звонить? Приходить лично?? Все-таки, жутковатый листок, лучше выбросить.

Ошарашенный горем и диким предложением незнакомой женщины, он, казалось, был готов поверить во что угодно, «лишь бы Монечка была жива».

…

Но выбросить Надин не смогла. Более того, сколько бы она ни старалась убрать странную бумажку, та все равно постоянно попадалась на глаза. То из шкафа вылетит, то в тумбочке окажется (хотя, вроде, ее туда никто не клал…). А тут и новости стали какие-то криминальные все время попадаться. На прошлой неделе в соседнем доме во время купания ребенок утонул в ванне, вчера сообщили, что жених с невестой за два дня до свадьбы угорели в частном доме. «Им бы жить и жить», — стучало в голове. И Надин решилась. Первые, кому она позвонила, была многодетная семья, потерявшая в канун Нового года маму. У женщины оторвался тромб. Поговорить получилось с отцом семейства. Ошарашенный горем и диким предложением незнакомой женщины, он, казалось, был готов поверить во что угодно, «лишь бы Монечка была жива». На словах о замене долго думал, но затем сказал, что это может быть его двоюродная сестра. Она не замужем, детей нет и вообще «мало кому нужна». В 9 дней «обмена» они уложились впритык.

Сложно было все: и попасть в морг до вскрытия (листочек, кстати, предлагал множество сценариев, как это сделать и кто именно должен дать покойнику отвар, а потом начать кричать: «Он дышит! Помогите!»), и контролировать поведение врачей (чтобы на радостях снова не залечили «до смерти»), но главное… заставить второго человека добровольно уйти из жизни. Таких слов, как «довести до самоубийства» или «убить взамен», Надин старалась не употреблять даже в уме. Когда на исходе 8-го дня супруг Монечки позвонил и радостно закричал: «Сестра спрыгнула с балкона! Оставила записку, что устала быть одна! Все отлично!», Надин в прямом смысле сковал ужас. Она понимала, ЧТО они делают, но когда это ЧТО свершилось, на нее навалилось жуткое тошнотворное состояние… Она убила человека…. Хотя почему ОНА? Это ОНИ убили, и не убили, а заменили «ненужного» на «любимого». К слову, Монечка действительно быстро пошла на поправку и уже через две недели смогла вернуться к родным. Надин узнала об этом из новостей. О той истории вообще много говорили и даже брали интервью у счастливого супруга, который видимо от радости сошел с ума и твердил, что «оживить жену ему помогла какая-то девушка». Мужчине, конечно, никто не поверил. Сама же Надин с этой семьей больше не общалась и даже экстренно сменила номер телефона.

Таких слов, как «довести до самоубийства» или «убить взамен», Надин старалась не употреблять даже в уме.

…Второй раз она решилась примерно через полгода. Это был молодой парень, утонувший на глазах у друзей. И хотя вытащили его буквально через 10 минут, «Скорая» все равно констатировала смерть. Правда, потом фельдшер долго писал объяснительные, пытаясь понять, как мог не услышать дыхания и признать человека умершим…. Чтобы вернуть сына, его мама отдала… брата. Тот развелся, немного пил, мало работал, но, в принципе, был безобидным и… тоже «мог бы еще жить и жить», но... Мужчина вскрыл вены. Соседи говорили, что это произошло после крупной ссоры с сестрой…

Потом был ребенок, просунувший голову между прутьями забора. Вместо него мать отдала… бывшего мужа. Роженица, скончавшаяся от анафилактического шока (вместо нее «выбрали» тетушку). И, наконец, близняшка, замененная семьей на… вторую близняшку. Мотив тот же: у одной муж и дети, другая — «ветер в поле» — только тусовки и путешествия. Этот обмен дался Надин тяжелее всего. Уже не радовала ни возможность подарить кому-то право выбора, ни способность наблюдать за людьми и тем, как они принимают решения. Наблюдений на эту тему, кстати, скопилось столько, что хоть книгу пиши. Некоторые клиенты в течение всех девяти дней с диким азартом рассказывали Надин, как отключали свет, чтобы запереть человека, страдающего клаустрофобией, в лифте. Как подбрасывали пауков или просто изводили ночными звонками и скандалами. Они верили, что делают благое дело. Они спасали любимого... И в какой-то момент Надин стало страшно. Она стала больше звонить своим собственным родственникам, задавая дурацкий вопрос: «Вы меня любите?», а потом вновь и вновь размышлять, на кого бы ее саму могли заменить… И с какой стороны при замене она бы оказалась. Ведь у нее тоже «ни ребенка, ни котенка…».

«У вас золотое сердце… Золотое…» Чьи это слова? Кажется, женщины, у которой умерла сестра. И которая должна стать следующей клиенткой. «Золотое…». Нет ни сколов, ни трещин. Нет ничего! Только «объявленная ценность» и чья-то уверенность, что «если сердце золотое, значит оно доброе!». Как бы не так! Если «золотое», значит неживое... Холодное.

«Я расторгаю договор!» — выдохнула Надин в трубку и, не успев нажать «отбой», повалилась на пол. В груди что-то сжалось и разорвалось.