Русские мужчины Верку никогда не интересовали. Они окружали её с детства в лице дядюшек, дедушек и соседей и были знакомы вдоль и поперёк. Когда Верке было четырнадцать лет, Бутусов пел: "Ален Делон говорит по-французски... Ален Делон не пьёт одеколон..." Она это чувствовала и стремилась к прекрасному: не прогуливала уроки иностранного языка, а на досуге читала издания, дававшие советы собирающимся отъезжать за границу.

К иностранным гражданам Верка испытывала глубокий этнографический интерес: почему они совсем не так и не в таких количествах, как мы, потребляют спиртное? Почему у них такие не "наши" лица? И, наконец, почему от них так приятно пахнет?
Всё это волновало Веркину расцветающую женственность и требовало ответов. Школу иногда посещали заезжие американские проповедники, иногда поляки по линии молодёжного обмена из приграничного города Бартошице. На расположенную напротив Веркиной пятиэтажки трикотажную фабрику нижнего женского белья засматривались израильтяне. Но все эти визитёры были ей так же недоступны, как члены вымирающего Политбюро ЦК КПСС.

Верка закончила школу и поступила на филфак. Училась себе, экзамены сдавала, за границу мечтала "от всего от этого свалить", а женихов, наших ли, заграничных - как не было, так и нет. Дело житейское. И вот однажды, в одной газете для будущих эмигрантов, подвернулось Верке объявление о знакомстве с не хухры-мухры, а с новозеландцем. И такой он весь из себя - и театром интересуется, и с мировой литературой знаком, и животных любит, и всем ответит. А главное, что Верку-то и подкупило - не надо ему страстной любви с длинноногой белокурой красавицей, достаточно, чтобы у дамы интересы совпадали и чтобы переписка наладилась.

Верка давай с ним бурно переписываться. Как письмо от него получит, от счастья целую неделю ходит светится. Новозеландиш инглиш, преподавательница английского в полном восторге от Веркиного резко возросшего словарного запаса. А Верка музыку романтичную на ночь поставит и письмо под подушку положит: ряженый-суженый, прийди ко мне ночью ужинать. Не будь дурой, Верка послала своему пен-френду фотку: такая там на море вся красивая в лучах заходящего солнца в голубом платье-мини стоит. И не порнуха тебе, и видно, какая девица она вся из себя и при делах.
А годов ей тогда было двадцать. Вообще девка в самом соку. Только ума маловато, одна книжная начитанность. А новозеландец вроде техпомзвукреж в своём провинциальном театре. Самое то! Только театр какой-то странный. Социальный какой-то. И городишко уж больно захолустный - две тысячи душ населения. Верка уже прикинула себе, как она туда переедет и всех местных маори курсом русского языка и рассказами о Достоевском осчастливит. А новозеландец знай про красоты толкует и фото своё посылать не торопится.
И тут от него очередное письмо приходит. Верка его, как водится, в благоговении читает - строки про визу и приглашение ищет. Но строк таких в письме не находит, зато находит фотографию.

И приходит Верка после этого в универ. А какие тайны можно сокрыть от женского филологического коллектива? Всем видно, что морда у Верки тоскливая, хотя по расписанию в этот день всего две нестрашные лекции. Девицы давай Верку теребить, что, да как. Горе, говорит, девки. Что? Что? Да, говорит, новозеландец мой сегодня мне письмо прислал. Что, в визе отказывает? Нет, говорит, фотографию прислал. Ну, и что?! Да то, что не в себе он, видимо, немного. Как не в себе?! Да, говорит, к своему изображению усы и уши кошачьи пририсовал и везде "мяу-мяу" по-новозеландски приписал.

Ну, провели девицы стилистическую экспертизу их переписки и пришли к выводу, что либо сидит он, либо в психушке курс ресоциализации проходит. Девицы дружно посмеялись и попили чаю с пирожками в кафетерии.
Хоть и жалко было Верке новозеландца и своей новозеландской мечты, но переписка по её инициативе вскоре прекратилась. А Верка пообещала себе впредь по поводу виртуальных "мяу-мяу" не расстраиваться. Да и сессию надо сдавать. А там и лето после экзаменов, солнце, море, и кто его знает - может, любовь? Эй, кто на том берегу! Может, ты - моя любовь? Пошли мне письмо в бутылке! SOS!