Не только по законам гаммы…
Учить и любить – явление милости божьей.
Из книги «Зов»

Светлой памяти Н.Д. Спириной

Это было три года назад. В длинный холодный сибирский вечер я никак не могла согреться. Завернувшись в одеяло и взяв газету, я забралась на диван и сразу наткнулась на черные жирные строчки, от которых бросило в жар… 10 декабря ушла из жизни Наталья Дмитриевна Спирина, известный рериховед, поэт, почетный председатель.

И сразу вспомнилось…Недавно образованный городок ученых в Сибири, вновь созданные институты, свежеотстроенные дома, в которых не только жили, там располагались магазины и даже музыкальная школа, которой выделили несколько квартир, где скрипачи занимались в ванне и на кухне, а пианисты - в комнате, куда вмещалось пианино.

Хотелось идти на урок. И мечталось, чтобы он не кончался. Даже гаммы и этюды были интересны.

Благодаря счастливой случайности судьбы я попала в музыкальный класс Натальи Дмитриевны Спириной. Это был чудесный, очень дружный класс и самые лучшие годы! Хотелось идти на урок. И мечталось, чтобы он не кончался. Даже гаммы и этюды были интересны. А с одноклассницей, с которой мы жили в одном доме друг над другом, мы пытались в разных квартирах исполнять концерт для двух фортепиано… Рядом с музыкальной школой в доме была библиотека, я приходила с сумкой книг. Наталья Дмитриевна интересовалась, что я читаю, а потом рассказывала, какие книги были в детстве у нее. И уроки всегда были радостью, а отчетные концерты в конце четверти всегда превращались в торжество музыки. Родители, переживающие за своих детей, усиливали праздник, подкрепляя его тортами, пирогами, пирожными…

Сладостей всегда было много и в день рождения Натальи Дмитриевны весной, в мае. Дверь в этот день в ее маленькую квартирку не закрывалась. А что это был за дом! Старинная этажерка с вышитой салфеткой. Изумительная посуда – тонкие тарелочки, изящные чашки, витые ложечки. Портрет юной красавицы с огромными грустными глазами. И везде книги и цветы. И пианино с нотами и свечами в подсвечниках. И, наверное, символично, что именно «Свеча» («Невозможно зажечь другого без наличия своего огня… Но для этого свеча должна гореть») мы называли свои встречи, проходящие во главе с Натальей Дмитриевной. В 13-14 лет так хотелось романтики и тайны!

Обсуждение прочитанных книг, свежие публикации в толстых журналах, открытие новых музыкальных постановок, выставок в Доме Ученых или в картинной галерее. Не возбранялось исполнять свои первые (стихи или пьесы) произведения. Играли на пианино, а если приходил мой брат, скрипач школы при консерватории, то еще звучала и скрипка.

Наталья Дмитриевна знала многое… И только потом, когда мы уже подружились (а впоследствии Наталья Дмитриевна стала своей в нашей семье), мы узнали, что она провела детство и юность в Харбине и там закончила женскую гимназию и высшую музыкальную школу. Это было удивительное образование! Иностранные и русский языки, литература (Наталья Дмитриевна знала наизусть множество стихов), история. И, конечно, музыка, музыка, музыка…

Прошли годы. Мы окончили школы, поступили в институты или на работу, но продолжали иногда встречаться с Натальей Дмитриевной. Она всему удивлялась, ей все было интересно. Какой раздел математики больше любит Светик, какой предмет любимый у Андрея, что проистекает в клетках, которые изучаю я…Еще следует упомянуть о редчайшем качестве Натальи Дмитриевны – способности сопереживать. Касалось ли это победы в викторине «Знатоки поэзии», успешно сданного экзамена, защиты диссертации. И неудач тоже.

Мы окончили школы, поступили в институты или на работу, но продолжали иногда встречаться с Натальей Дмитриевной.

И я не помню, кто прочитал на очередной встрече эти строки, посвященные Наталье Дмитриевне:

Не только музыки уроки,
Не только по законам гаммы,
Другие боги и пророки
Листы трагедии и драмы!
Что ж это гамма? Вверх и вниз…
Должна быть тайна иль сюрприз!

И, действительно, тайна была. Мы, конечно, знали, что Рерихи были любимыми художниками Натальи Дмитриевны. И всегда старались «достать» для нее альбом или книгу с их работами. С 70-х годов она организовывала рериховские чтения и конференции, встречалась с С. Рерихом.

Рерих, рериховское общество, учение Живая этика… Оказалось, что кружок по Живой этике она посещала с юности и поняла, что это – ЕЁ. Когда Наталье Дмитриевне пришлось вернуться в Россию из Харбина, ей удалось вывезти труды по живой Этике. И это стало основой для изучения Живой Этики в Сибири, когда это, наконец, дозволили сделать в нашей стране.

Было организовано Сибирское Рериховское общество, Наталья Дмитриевна стала его председателем, отдавая все силы любимому делу: рассказывала, читала лекции, вела семинары, выступала по радио. Однажды я не успевала прослушать ее выступление (мне надо было на важную встречу) и взяла с собой транзистор. Я шла по улице с включенным транзистором, из которого чуть надтреснутый голос моей учительницы безукоризненным русским языком говорил с людьми и со мной о жизни, о вере, о любви… И народ шел за мной, как за мальчиком с тростниковой дудочкой (помните? – «в жизни прежней и жизни новой, навсегда, до конца пути, мальчик с дудочкой тростниковой, постарайся меня спасти»), тоже слушал этот магический голос.

С тех пор прошло немало лет. А сегодня по радио объявили, что в нашем городе открыли музей Рериха, строительство которого продолжалось около десяти лет. И я думаю, как была бы счастлива Наталья Дмитриевна. Но мне кажется, что она «там» («земной отряхивая прах, мы строим жизнь в иных мирах») это все видит и радуется вместе с нами. А мы, оставшиеся на этой земле, должны гордиться и быть благодарны судьбе за то, что были знакомы с таким человеком. Такой она и останется в наших сердцах - учитель, друг и родная душа, честный, трудолюбивый, на редкость интеллигентный, до конца верный своему любимому делу человек.

Эта царапина словно бы предопределила мою дальнейшую жизнь. Трещина на кольце перешла в разлом жизни.

Со временем я поняла, что учение Живая Этика – это не мое. У меня другие взгляды, религия. Но чувство глубокого уважения и любви к моей учительнице за бесконечную преданность своей идее, своему делу я пронесла как пример через всю жизнь. У меня сохранились ее письма и открытки, книги и стихи, которые я часто цитирую и даже здесь, в этом повествовании.

Жизнь моя сложилась «не по законам гаммы» и совсем не так, как я хотела («Препятствий глыбы громоздятся»). Много лет назад после окончания университета, когда я собралась замуж, и все уже было готово – разосланы приглашения, определились с ЗАГСом и праздничным меню, заказали кольца - Наталья Дмитриевна вдруг рассказала мне, что однажды на ее обручальном кольце вдруг образовалась трещина, напоминавшая букву, с которой начиналось имя ее мужа. И через некоторое время они расстались. Спустя несколько дней после рассказа я обнаружила большую царапину на своем еще неодетом обручальном кольце.

Жизнь с моим мужем не сложилась, и мы вскоре разошлись. А эта царапина словно бы предопределила мою дальнейшую жизнь. Трещина на кольце перешла в разлом жизни. Так получилось, что в последние годы жизни Натальи Дмитриевны я с ней не встречалась. О чем очень сейчас жалею. А играть на пианино я не перестала до сих пор…