На главную
 
 
 

Непостоянство
Автор: Изабелла Валлин / 04.05.2016

Минск.
Семидесятые.
Бархат — одиннадцать лет.
Брюнетка.
Карамельные глазки.
Вертушка.
Двоечница, разгильдяйка.
Человеком себя не считала.
Родители, учителя давно махнули рукой.
Мать — служащая, интересная кокетка, — разведёнка, неряха и неумёха.

Любимое занятие Бархат — наряжаться перед зеркалом в мамины туалеты.
Из-за этих туалетов дома толком есть нечего.
Иногда Бархат примеряла мамино белье, туфли на высоких каблуках, красилась, вплетала в волосы искусственные цветы.

Перебирала и подолгу рассматривала фотки, сделанные бывшим маминым кавалером дядей Сашей.

До его появления Бархат была Бабкой Ёжкой, бледной поганкой, хмурой уродиной.

Впервые увидела свою улыбку на одном из его снимков.

На последующих фотках выглядела почти взрослой красавицей.

Флегматичная, вечно мёрзнущая и хворая, рядом с дядей Сашей Бархат ожила, расцвела.
Стала подобна ангелочку с полотен Ренессанса.
Глаза искрились, появилась гибкость и мягкость.

Поэтому, когда дядя Саша исчез, она всё вертелась перед зеркалом, стараясь в него втереться, чтобы выманить оттуда созданный им прекрасный образ.

Накануне исчезновения дяди Саши мама заболела.
Бредила три дня.
Бархат держала ситуацию под контролем.
Убирала, готовила, давала маме лекарства.

«Вот придёт дядя Саша и убедится, что я человек стоящий».

Когда он пришел, мама спала.

Бархат пригласила его к столу.
Подала обед из трёх блюд: бульон, курица с картошкой и компот.
Села напротив с улыбкой.

— Сегодня я хозяйка.

Обычно весёлый и находчивый, он вдруг опешил.

Вскоре отношения с дядей Сашей распались.

Бархат его очень не хватало.

Предыдущего маминого кавалера — дядю Изю — Бархат ненавидела за болтающиеся «дохлые» руки, за нашкодивший вид.
Модник — весь в итальянском трикотаже.
Чистюля — грязный в душе.
Жмот — ни цветочка, ни шоколадки.

Мама всё пыталась его разговорить.
Отмалчивался.
Шмыгал бочком в квартиру, из квартиры.

На фотографиях самодовольно сыто улыбался, рядом мама, потухшая и растерянная.

После развода с папой дядя Изя стал первым маминым возлюбленным.

Она была счастлива. Считала, что устроилась. Обзванивала подружек. Хвасталась. Подруги сворачивали тему.
Только одна знакомая — змея подколодная — слушала часами и всё запоминала.

Роман вскоре закончился.

Мама с наивным упорством не могла смириться с тем, что дядя Изя бросил.

Он был хирургом. Работал в клинике за городом.
Ходили разговоры, что там появилось светило.

Мама пришла к дяде Изе на работу. Привела с собой Бархат.
Сказала, что та заболела. У нее, правда, в тот день болело горло.
Мама просила дядю Изю срочно устроить встречу со светилом: «Спаси моего ребёнка!»
Она приложила много усилий, чтобы выглядеть красивой.
Бархат никогда не видела её такой осунувшейся и бледной.
Они чувствовали напряжение и враждебность.
Дядя Изя как раз собирался оперировать.
Кругом шушукались.
Дядя Изя привёл их в свободный кабинет. Втянув голову в плечи, бубнил, уставившись в пол.
Мама плакала.

По просьбе дяди Изи светило их принял.
Упитанный мужчина вульгарно развалился в кресле и брезгливо улыбался.
Осматривать Бархат не стал.
Сказал: «Полоскайте горло фурацилином».
На этом приём закончился.

Потом Бархат с мамой долго ковыляли в лучших неразношенных туфлях по пыльной дороге под палящим солнцем.
Бархат не задавала вопросов.
Мама смотрела на неё с благодарностью.

Потом появился дядя Саша.

Мама считала его ниспосланной судьбой компенсацией.
Дядя Саша был профессором.
Бархат считала его по всем статьям лучше дяди Изи.
Но мама рассказывала подругам по телефону, что он некрасивый и одевается немодно.

Дядя Саша разговаривал с интересом.
У него был азартный живой взгляд.
Приносил подарки.
Таскал их с мамой на разные мероприятия.
Фотографировал.

Мама была уверена, что на этот раз точно удалось «заарканить» знатного жениха.
Хвасталась. Подруги сворачивали тему.
Только одна знакомая — змея подколодная — слушала часами.

Дядя Саша исчез не так быстро, как дядя Изя.

Мама расстроилась. Звонила.
Секретарша дяди Саши терпеливо отвечала, что его нет на месте, и когда будет, не знает.

После него осталось множество книг — самиздат и пластинок с разнообразной музыкой.
Мама с дочерью долго питались этой интеллектуальной пищей.

Перед тем, как исчезнуть, он привёл Бархат в художественную школу.

До этого мама три года выкидывала деньги на ветер — заставляла Бархат ходить в музыкальную школу по классу скрипки.
Бархат страдала.
Страдали учителя.
Результатов никаких.
Единственно, чему научилась — пилить нервы.
Дядя Саша положил конец этому мучению.

В городе было много художественных школ, но эта была самая лучшая и бесплатная.
Туда был большой конкурс.
Бархат поступила, потому что ей хотелось, чтобы дядя Саша ею гордился.

Здание школы было деревянное, с большим двором.
После войны Минск лежал в руинах. Мало старых домов уцелело, особенно деревянных.
Уютный самобытный уголок школы был словно из другого времени.

Учителя там были необычные. Им нравилось быть учителями.
Дети были необычные. У них был особый интерес к рисованию.
Интерес полезный для здоровья — ни одного ущербного во всей школе.

Бархат нашла своё место в жизни.

Вспыхнула надежда, что кроме любви и денег в жизни есть что-то ещё.

Школа стала островом.

Только звезда слегка слепила глаза.

Звезду звали Бирюза — красивая и гениальная.
Легко придумывала композиции — оригинальные, цельные и гармоничные.
Чернобровая смуглянка.
Длинные ресницы. Глаза цвета морской волны. В них кристаллики льда.
Богатая грива пшеничных волос, заплетённых в толстые косы до пояса.
Бирюза была младше Бархат.
«Ишь как сияет!»

Бархат и Бирюза надменно ухмылялись друг другу.

Учитель по скульптуре хотел вылепить Бирюзу: «Как статуэтка!»

— А я? — спрашивала Бархат.

Лель был ещё одним сказочным персонажем художественной школы:
Золотые волосы. Нежная белая кожа. Алые пухлые губы. Красиво очерченные черты.
Когда рисовал, выражение лица его было вдумчивым, упрямым и страстным.
Он был гений. Видел связь предметов в пространстве.
В эти знания его посвятил учитель, который был и остался его верным другом.
В свои двенадцать Лель рисовал как профессионал.
«Зачем ему учиться? Он всё умеет. Он, наверное, просто помощник учителя».

С начала второго полугодия Бархат ревновала Леля к Бирюзе.

Потом Бархат стала ревновать Леля ко всем.
Перессорилась.
Отрешённого, трепетного Леля довела до бешенства.
Бархат ему нравилась. Предлагал встречаться.
Не поверила. Думала — издевается.
Нахамила ему, учителям, всем.

В порыве раздражения Лель подошёл и провёл ладонью по её лицу.
Класс взорвался смехом.
Бархат ринулась к зеркалу.
Лель намазал ладонь сажей и одним взмахом превратил её в африканку.

Отмываясь, истерически рыдала.

Решила отравиться.
Купила в аптеке пачку таблеток неизвестного назначения.
Съела всю пачку.
Никакого эффекта.

В школе провокаторшу простили.

Даже объятая ненавистью, художественная школа оставалась островом счастья.

С Бирюзой Бархат решила подраться и расцарапать ей лицо.

Чтобы затеять ссору, толкнула, проходя мимо с банкой грязной воды из-под красок. Забрызгала ей кофту.
Бирюза нехотя прыснула щёлочью раздражения.
Это был их первый диалог за год совместного обучения — всего пара фраз — и мгновенная вспышка взаимного интереса.
Обе растворились, унесённые захватывающей беседой.

Две очарованные сомнамбулы очнулись где-то в ботаническом саду среди цветущей экзотики.

Симбиоз сделал неразлучными.
В глазах Бирюзы мир был лучше, чем в реальности.

Хрупкие, как иней, бледные образы Бирюзы, пропускаемые через усилители восприятия Бархат, взрывались красочным салютом.
Глядя перед собой невидящими глазами, парочка брела, не разбирая дороги.
В глазах, вытесняя реальность, разворачивались широкоформатные сюжеты совместных фантазий.

Бархат жила в треснувшей, протекающей, облезлой коробке — хрущёбке, на пятом этаже в угловой квартире с видом на бескрайнее безликое кладбище.
Мимо окна каждый день проходили похоронные процессии и протекали потоки прорванной канализации.
Бархат смотрела вниз из окна на лица проносимых в открытых гробах покойников, которые жмурились от ужаса в преддверии прыжка в ад.
Бархат боялась кладбища. Казалось, что мёртвые захватывают пространство живых.

Бирюза тоже жила у кладбища в старинном красивом доме, в просторной квартире с высокими потолками.
Кладбище было старинное. Там давно не хоронили. На могилах преклоняли колени и молились белые статуи ангелов.
Бирюза говорит, что эти ангелы во время войны спасли дом от бомбёжки.
Бархат перестала бояться кладбищ.

На летнем курорте мама познакомилась с профессором из Москвы.
Был очарован. Сделал предложение.
Начались приготовления к свадьбе и переезду.
Бархат была в отчаянии.
А как же спасительный остров счастья — художественная школа?!
Как же Бирюза?!
Лель?

Мама убеждала: «Дурёха! У нас будет шикарная квартира, связи, возможности!»

Бархат приехала на другой конец города к отцу.
Давно не виделись.
Спросила — можно ли остаться у него?
Выразил лишь недоумение.

За день до отъезда состоялось торжественное бракосочетание.
Дядя Саша, дядя Изя и знакомая — змея подколодная — пришли поздравить.
Бархат на торжество не пошла.
Она прощалась с Бирюзой, со школой, с городом.
Угощала соседских девчонок конфетами и ситро.
Мама с новоявленным отчимом вернулись.

Пришли в ужасном настроении.
Знакомая — змея подколодная — наговорила новому мужу гадостей о маме.

Утро на чемоданах.

Провожать не пришёл никто.

Поезд тронулся.
Бархат устроилась на полке поудобнее.



 
 

Что не так с этим комментарием ?

Оффтопик

Нецензурная брань или оскорбления

Спам или реклама

Ссылка на другой ресурс

Дубликат

Другое (укажите ниже)

OK
Информация о комментарии отправлена модератору