Давно это было. Так давно, что и не припомнить теперь название той деревеньки, где жила старушка Анисья. Домик её, скособоченный на одну сторону, словно гриб, надвинувший шляпку на глаза, стоял на окраине деревни. За домом — небольшая луговина, а потом начинался лес, самый настоящий, с дебрями и буреломами, который вплотную подступал к деревне.

Незаметно жила-поживала Анисья. Хозяйство у неё было небольшое: маленький огородик, несколько кур и кот. А звали кота, как в сказке — Баюн.

И произошла с этим котом история необыкновенная, недаром же его так назвали.

Видный был кот, другого такого во всей деревне не сыскать: крупный, пушистый, шерсть мышиного цвета, а глаза — чистый янтарь. От солнца, наверное, такие глаза у кота стали: любил он в солнечный денёк на завалинке греться и на солнце смотреть. И подсолнухи ему очень нравились; как где увидит, так сразу морду кверху тянет. Может быть, они ему солнце напоминали?

А долгими зимними вечерами кот на печи грелся и бабкины сказки слушал. Мастерица была Анисья сказки рассказывать: начнёт пряжу прясть или на спицах вязать, а чтобы работа быстрее шла – сказку сказывает. Много сказок и историй разных наслушался кот, все ему нравились, одна другой затейливее, вот он и слушает внимательно, не перебивает, только, знай себе, мурлычет.

Был кот Баюн степенный и смышлёный не по годам. Бывало выйдет деревню обойти — посмотреть, где что делается — важно идёт, не спеша, хвост роскошный, как у лисы, распушит, голову немного вниз наклонит и лапы мягко так переставляет, вроде, и не смотрит по сторонам, а сам всё подмечает. Вон там будто травинка от ветра шевельнулась? Нет, это мышь к амбару прошмыгнула. Ладно, недосуг сейчас, вечером будет мышиная охота. А тут цветок красного клевера вниз качнулся, но это уже не мышка — крупный шмель первый нектар собирает.

Многое замечал кот, по своим тропинкам хаживая, одному ему ведомым. Далеко от деревни не уходил, да и куда идти-то от своей избы?

Многое замечал кот, по своим тропинкам хаживая, одному ему ведомым. Далеко от деревни не уходил, да и куда идти-то от своей избы? В лес дремучий? Не дикий он зверь — домашний. До реки доходил, до луга, иногда в овраг заглядывал.

В овраге-то кот его и нашёл. Среди разросшегося кустарника и сухих прошлогодних веток кто-то тихонечко плакал. Удивился кот, не слышал он раньше такого, не встречал на своих тропинках. Решил подойти поближе и поглядеть, ведь он был не робкого десятка, и к тому же любопытный, как все кошки. Осторожно ступая, стараясь не испачкать лапы и принюхиваясь к незнакомым запахам, заглянул в самую середину бурелома. А там, свернувшись в комочек, плакал маленький зайчонок. Почему и как очутился он здесь один, никто вам не скажет, не разгадать нам этого. Кот Баюн продолжал принюхиваться, просунув голову среди веток и приближаясь к зайчонку. Вот уже нос коснулся мягкой шёрстки, и кот сначала отпрянул, чихнул, но потом, нерешительно протянув лапу, слегка дотронулся до спинки. Зайчик вздрогнул и заплакал громче. Кот был в недоумении. Кто это? Немного похожий на него самого: почти такая же шёрстка, чуть темнее на спине, светлые бока, ушки с чёрными кончиками.

Про настоящих зайцев-русаков кот ничего не знал, но это не смутило его ничуть, такого смышлёного кота. Лишь на минуточку задумался кот Баюн, и вот, аккуратно взяв зайчонка зубами за холку, уже выбрался с ним из кустарника и стал подниматься вверх по склону оврага. Зайчонок перестал верещать, затих, и был он довольно тяжёлый для кота, но тот не бросил «находку», а с трудом продолжал свой путь к дому.

Про настоящих зайцев-русаков кот ничего не знал, но это не смутило его ничуть, такого смышлёного кота.

Анисья кормила во дворе кур, когда её «сказочный» кот Баюн появился с добычей в зубах. Она отложила в сторону миску и подошла ближе, стараясь разглядеть, что это он принёс. Кот выпустил зайчонка, но тот и не шелохнулся, оставшись лежать на траве, только черные кончики ушей чуть вздрагивали.

Бабка Анисья заохала, запричитала: «Да где ты его взял? Да что теперь с ним делать? Может, ты его у зайчихи украл? Да зачем его принёс? А в другой раз ты и волка в избу приведёшь?!»

Кот с достоинством выслушал, не придавая никакого значения, все бабушкины речи: для него они были, как очередная сказка; главное — это у кошек в крови — всегда оставаться спокойным при любых обстоятельствах, хотя бы внешне. Но когда Анисья хотела взять зайчонка, кот вдруг как-то глухо зарычал, снова проворно подхватил зайчонка зубами и отнёс его в сарай. Бабушка только рукой махнула: «Ну и нянькайся с ним!». И кот действительно подолгу бывал со своим найдёнышем, всё присматривал за ним: то на траву его вынесет, то опять куда-то спрячет.

И как это произошло, точно сказать не могу, но зайчонок выжил! То ли сам оклемался, то ли бабка помогла выходить, не знаю. Остался зайчик у Анисьи и от кота не отходил ни на шаг. Куда кот, туда и зайчик по пятам за ним скачет. Даже спали вместе: когда холодно — в избе, прижавшись друг к другу спинами, а если лето жаркое — зайчик ямку маленькую под лопухами у забора выроет, уляжется там и кота зовёт, лапами барабанит. Коту не особенно эти ямки нравились, но подойдёт ненадолго, уважит.

Прошло некоторое время, и вырос зайчонок, стал большим зайцем. В лес так и не ушёл; и все на деревне дивились: что за невидаль такая? А кот свои тропинки не оставил, только теперь они вдвоём с зайцем по ним трусили, чаще всего, как свечереет, так и выходят в дозор: крупный серый кот впереди, а за ним заяц-русак поспешает.

И зимой бабушкины сказки есть кому, кроме кота, слушать.