— Посмотри, как она летит!
— Нет, ну ты видел, какие фигуры выделывает? Вот-вот-вот, смотри — поворот на 180!!!
— Молодец девчонка, а говорят, не женское дело…

Маневренный самолет завершил свой последний вираж и, выровнявшись относительно земли, пошел на посадку. Вот он приземлился на взлетную полосу, винты ещё продолжали крутиться, когда кабина открылась, и из неё вылезла хрупкая фигурка в комбинезоне. Девушка сняла перчатки, очки, шлем, из-под которого рассыпались пепельные локоны, улыбнулась двум машущим ей мужчинам и пошла к ангару.

Механики уже закатили машину внутрь и принялись проверять, протирать, смазывать детали. Лидия остановилась посмотреть на то, с каким усердием и нежностью те ухаживают за «летуном», и прошла в комнату для переодевания, где сменила летный костюм на удобные брюки и джемпер, переобулась в мягкие лодочки, ладно сидящие на ноге. Выйдя на улицу, она подняла голову к небу, такому ясному и солнечному, бросила прощальный взгляд на взлетную полосу, затем села в машину и поехала домой.

Вот он приземлился на взлетную полосу, винты ещё продолжали крутиться, когда кабина открылась, и из неё вылезла хрупкая фигурка в комбинезоне.

Лида любила быть в движении, ей нравился гул мотора, ветер, свистящий за бортом… Поэтому и на машине она летела, вдавив педаль газа в пол, до упора.

Её мысли проносились с той же скоростью, что значилась на спидометре: «А что бы сказал отец? Конечно, я хотела бы, чтобы он был рад. Но папа всегда видел во мне маленькую девочку — покупал красивые платья и сам вплетал бантики в косы. Эх, папа, папа, где ты сейчас? В полете я иногда думаю, о том, что, может быть, где-то в небе есть место, где ангелы сидят на облаках и наблюдают за людьми, и мне так хочется увидеть их».

Машина легко шла по длинной, широкой и абсолютно ровной трассе, женщина за рулем слушала этническую музыку и продолжала думать о своем отце. Он был авиаконструктором, как и Лидина мама — оба бредили небом и самолетами. Даже свою дочь они назвали в честь первой русской женщины-пилота — Зверевой Лидии.

Девушка воскресила в памяти образ отца, каким она его запомнила — серьезным, строгим, но очень добрым. Когда-то они все вместе ходили на выставки, на которых папа демонстрировал свои чертежи самолетов, предназначенных для перевозки тяжелых грузов и сложного оборудования, вместе посещали авиашоу, вместе клеили модели самолетов. Она вспомнила, как мама и папа до поздней ночи, склонившись над бумагами и вооружившись карандашами и линейками, всё время о чем-то спорили, рисовали, стирали, а маленькая девочка засыпала и представляла, что она летит по небу на реактивном самолете с блестящими серебристыми крыльями и машет всем ручкой. Подростком она любила читать Экзюпери, ведь он был настоящим летчиком и писал такие красивые и грустные истории…

В шестнадцать она поступила в летную школу. Подруги посмеивались, мол: «Лидка, не витай в облаках». Они пытались убедить её, что женщина в небе — это стюардесса, но никак не пилот, но несмотря на это — уважали за смелость, ведь многие из них боялись летать даже на обычном пассажирском самолете. А девушка, тем временем, осваивала один аппарат за другим. Сначала маленькие «кукурузники» — легкая авиация для личного использования, затем маневровые самолеты. К ним её даже подпускать не хотели, ведь при взлёте пилот испытывает такую нагрузку — не каждый мужик выдержит, а тут — девчушка. Но с упорством северного оленя она уговорила преподавателей.

В восемнадцать поступила в университет, в котором уже спустя пару лет учёбы ей стали поступать предложения, связанные с менеджментом, финансами. Но её это не интересовало. Как-то раз пригласили в отдел по связям с общественностью. Представитель одного из крупных аэропортов, где она проходила практику, долго уговаривал Лиду по окончании института вернуться к ним. Она обещала подумать.

К ним её даже подпускать не хотели, ведь при взлёте пилот испытывает такую нагрузку — не каждый мужик выдержит, а тут — девчушка.

Небо… небо… небо… оно было её мечтой, её другом, её способом быть ближе к отцу…

«Папа, почему ты покинул меня? Ты не видел, как я выросла, как окончила летную школу, ты не видел меня в полёте…» — эта мысль вызвала подкатывающийся к горлу ком, который немилосердно выжимал слезу. У отца Лиды случился сердечный приступ, когда ей не было ещё и 15.

«Прекрати! Не хватало ещё расплакаться. Тебе за дорогой надо следить…» — Лида смахнула слезинку со щеки и продолжила путь, ей нужно было скорее вернуться домой и хорошенько выспаться — завтра ей предстоял очень тяжелый перелет.

На следующий день…

Все новостные программы на разных языках мира передавали известие об ужасной природной катастрофе, случившейся в одной из далеких от цивилизованного мира точек земли, унесшей многие жизни. По всем каналам пронеслась весть о том, что одними из первых на помощь прилетели русские врачи со своим оборудованием. Ведущие рассказывали всему миру, что медики уже поставили полевые палатки и проводят операции. Одна из камер дала крупный план лагеря, разбитого русскими, и стала двигаться в сторону самолетного поля, со стоящим на нем самолетом МЧС, из которого в этот момент вылезала хрупкая фигурка в летном комбинезоне. Пилот спрыгнул на землю, снял шлем, и по плечам рассыпались пепельные волосы…