Однажды Том в задумчивости возвращался с ежедневной прогулки по окрестностям. Со стороны озера дул легкий ветерок. Стояла середина апреля, но солнце припекало уже совсем по-летнему.

Том был писателем. Это именно то, чем он любил и хотел заниматься всегда. Нельзя сказать, чтобы его книги становились бестселлерами, но заработанных от продаж денег ему вполне хватало на его невзыскательную холостятскую жизнь.

Сейчас он писал книгу о жизни художников. Но работа не шла, и Том уже начал задумываться, а не сменить ли ему обстановку. Может, тогда дело начнет спориться?

Подходя к дому, Том услышал лай его верного друга Моцарта - огромной восточно-европейской овчарки. У изгороди стояла женщина. Густые темные волосы доходили ей до талии. Она была одета в длинное серое пальто, пыльные дорожные туфли и перчатки, на шее был небрежно повязан небесно-голубой шарф. Через плечо у нее висела большая холщевая сумка.

Услышав шаги позади себя, незнакомка обернулась.
- Доброе утро, мэм. Я – Том Ноувелл, хозяин дома, - представился тот и велел Моцарту замолчать. Пес недовольно заворчал, лег неподалеку и уставился на них.
- Привет. Я – Линдси Вествуд, - сказала она, приветливо улыбаясь. - Я хотела бы остановиться в ваших краях, но поблизости нет ни одной гостиницы…
- Вы правы, здесь не очень-то жалуют незнакомцев, – подтвердил он и улыбнулся женщине в ответ. Он приблизился, и теперь смог лучше разглядеть ее. На вид ей можно было дать лет тридцать пять, и они с Томом могли оказаться ровесниками. У нее было не очень красивое, но выразительное лицо, с большими серыми глазами. И было в них нечто такое, что завораживало Тома. – А что привлекло вас в наше захолустье?
- Я много путешествую, а здешнее озеро многие описывают, как одно из самых очаровательных в этих краях!
- Что верно, то верно, – покачал головой Том. - Я выложил кругленькую сумму, чтобы перебраться сюда. Я и сам в некотором роде неместный. Живу здесь всего пару месяцев.
- А нет ли у вас свободной комнаты, которую я могла бы снять на время? – с надеждой в голосе спросила Линдси, прикрывшись ладонью от яркого солнца. - Я не потревожу вас, так как практически все время провожу на природе…
- Что ж, я не против, - с легкостью согласился Том. - Весь второй этаж пустует, выбирайте любую комнату. Но предупреждаю, там не убирались годами.
- Ничего, - с улыбкой отмахнулась Линдси, - как я уже сказала, комната нужна мне только для того, чтобы было, где ночевать.

Так она осталась жить у Тома. Но проживанием это можно было назвать с трудом, поскольку Линдси уходила до зари и возвращалась затемно. С Томом они почти не виделись. Их общение сводилось к пожеланиям доброго утра и доброй ночи, и то если Том когда-нибудь вставал также рано, как Линдси, и ложился спать позже, чем она приходила домой.

Сумка, с которой Том впервые увидел ее, всегда была при ней. "Интересно, что там?", - думал иногда Том, но из вежливости не хотел спрашивать. Видимо, оттого, что муза словно забыла о существовании бедняги, Тому ничего не оставалось, как проводить свое время за праздными размышлениями, чтением или прогулками по озерному краю. Изредка он захаживал к своему соседу поболтать. Еще реже он выбирался в город, к Биллу Вернеру, своему литературному агенту. Том, откровенно говоря, избегал его, потому что Билл по долгу службы, конечно же, интересовался, как у него обстоят дела с книгой, а Тому ровным счетом нечего было ответить. Он и без того тяготился своей вынужденной бездеятельностью, и вопросы об успехах только лишний раз нагоняли на него тоску.

Однажды ночью, ворочаясь в кровати, Том услышал, как Линдси кашляет наверху. Неудивительно – уже несколько дней подряд шел дождь, и она вполне могла подхватить простуду. Проснувшись следующим утром и выйдя на кухню, Том с удивлением обнаружил там свою соседку. Она смущенно улыбнулась:
- Я немного простудилась и сегодня вряд ли выберусь, – сказала она расстроено. На столе перед ней лежала раскрытая книга с иллюстрациями работ великих итальянских художников эпохи Возрождения. - Вы не против, что я взяла ее? – спросила Линдси, подняв глаза на Тома.
- Конечно-конечно, все в порядке! - ответил тот, доставая из холодильника бекон и яйца. - Вы позавтракаете со мной? - предложил он.
- Нет, благодарю вас. Я не привыкла есть так рано, – вежливо ответила она. Том посмотрел на нее через плечо, и не выдержал:
- Линдси…
- Можно просто Линн…
- Линн, простите за любопытство, но чем вы занимаетесь?
- Я художник. А ваши места действительно очень живописны! Здесь я чувствую себя как дома, – призналась она.

Лицо ее выражало неподдельный восторг.

Том не мог поверить своей удаче.
- Какое совпадение! – воскликнул он и сел за стол напротив Линдси. – Я как раз пишу книгу о художниках! И мне просто необходим взгляд изнутри, поскольку я чувствую, как далек от того, что можно назвать чувством живописи… - Том сокрушенно покачал головой, но тут же приободрился:

- Может, этот день мы проведем вместе, за беседой? Вы могли бы поведать мне о своей жизни вольной художницы… У Вас нет никаких планов на сегодня?
- О, я с радостью помогу Вам! Это доставит мне удовольствие, – энтузиазм Линдси несказанно обрадовал Тома:
- Отлично!

Впервые за последние дни он почувствовал себя человеком, который обрел цель. Он понял, что это то самое, что он искал.

Том быстро расправился со своим завтраком, после чего вместе с Линн они расположились в библиотеке и проговорили почти весь день.

Линдси рассказывала удивительные вещи о себе, своем видении мира, о том, что для нее вдохновение, и откуда она черпает его. Том старался записать ее слова, чтобы ничего не забыть. В его голове уже начало складываться общее представление о структуре и смысловом наполнении книги. Том был невероятно воодушевлен и даже несколько взволнован.

Ближе к вечеру Линн почувствовала себя неважно, кашель ее усилился. Сердечно поблагодарив Линдси за беседу, Том вынужден был отпустить ее наверх, отдыхать, а сам скорее сел за печатную машинку. Обведя красным цветом на календаре этот особенный день, 25 апреля, Том с азартом принялся за свой роман. Слова на удивление легко ложились на бумагу, складывались в ровные красивые фразы и наполнялись особым звучанием. Наконец застой в роботе был преодолен, и мысленно Том не переставал благодарить Бога за то, что Он послал ему встречу с Линдси. "Удивительная женщина! - мысленно восхищался Том. – Завтра непременно попрошу ее показать мне свои работы. И, разумеется, не стану брать с нее арендной платы", - решил для себя он.

Около полудня следующего дня, прокорпев всю ночь над романом, Том почувствовал смертельную усталость. Глаза его закрывались сами собой. Том допечатал последнюю страничку и направился к себе в спальню. Но прежде решил проведать Линдси и справиться о ее самочувствии. Он был уверен, что она дома, поскольку из своего кабинета, расположенного неподалеку от холла, он не слышал, чтобы она уходила с утра на прогулку.

Том поднялся на второй этаж. Древние половицы ритмично поскрипывали под его ногами. В коридоре было темно, и Том решил открыть ставни окон. Солнечный свет пролился сквозь мутные стекла, и Том увидел сонмы пылинок, суетящихся в воздухе. "Нужно будет нанять кого-нибудь, чтобы здесь прибрались", - хмурился Том. Он подошел к двери комнаты, располагавшейся прямо над его спальней, которую занимала Линдси.
- Линн! - позвал он. Но никто не ответил. Он позвал еще. Тишина. Постояв в нерешительности перед дверью, он постучал, но, снова не услышав ответа, повернул ручку двери и вошел.

Тяжелые бархатные шторы были занавешены, и в полумраке комната казалась нежилой. Том включил свет и ахнул: вся мебель была накрыта чехлами и слоем пыли. Все здесь было именно таким, каким он видел это, когда только въехал в этот дом.

Немало встревоженный, Том осмотрел две другие комнаты на втором этаже, но нигде не обнаружил следов присутствия Линн. Это смутило и озадачило Тома. Он был расстроен неожиданным отъездом художницы, не понимая, почему она покинула его дом вот так - ничего не сказав не прощание.

Но эти мысли недолго мучили его. Роман с непреодолимой силой манил к себе, и Том снова окунулся в работу, позабыв обо всем.

Два месяца спустя книга была готова. Отдав ее Биллу, Том отправился с друзьями отпраздновать это событие. На следующий день агент позвонил ему.
- Это восхитительно! – в его голосе было столько экспрессии, что Тому пришлось немного отодвинуть трубку от уха, чтобы не оглохнуть. – Я прочел книгу за один вечер, и не мог оторваться от нее! Уверен, читатели будут в восторге…
- Спасибо, Билл, спасибо, я сам рад, что, наконец, закончил ее.
- Ответь мне только на один вопрос…
- Задавай! – Подбодрил Том.
- Зачем ты взял имя реальной художницы?
Несколько секунд Том молчал.
- Откуда ты ее знаешь? – спросил он, терзаемый самыми невероятными догадками.
- Линдси Вествуд знаменита своими работами с видами нашего озера, которые она писала здесь около столетия назад, - недоуменно сказал Билл. – Я думал, ты знаешь…
- Нет-нет, я… я не знал. – Сбивчиво ответил Том и поспешил попрощаться с агентом.

Не теряя ни минуты, он помчался в местный музей, где обнаружил несколько удивительной красоты картин, принадлежащих кисти Линдси Вествуд. Почти все они значились 1878 годом. Очевидно, именно тогда она гостила в здешних краях. После этого Том отправился в городскую библиотеку, где обнаружил в архивах записи о Линн. В ее биографии было сказано, что она скончалась от чахотки в 1879 году в возрасте тридцати четырех лет и похоронена на местном кладбище, поскольку у нее не было родственников, которые могли бы забрать ее на родину.

Том никак не мог прийти в себя от всего происшедшего. Выйдя из библиотеки на улицу, он купил букет цветов и отправился на церковное кладбище, где без особого труда отыскал могилу художницы. Смахнув с надгробия сухие веточки и вырвав сорняки, Том положил букет и, постояв пару минут, уже хотел уходить. Но внезапно его внимание привлекла дата смерти Линн. Том достал из кармана брюк свой календарик и обнаружил, что день смерти Линдси совпадал с датой ее загадочного "отъезда" из его дома. Это было невероятно! Дивясь снова и снова всему происшедшему с ним, Том направился обратно домой.

Когда он проходил мимо озера, то заметил, что на берегу сидит женщина с этюдником на коленях. Она подняла голову и помахала Тому. Он помахал ей в ответ. Пройдя несколько метров, он обернулся и снова посмотрел туда, где только что видел Линн. Но там никого уже не было. Вернувшись домой, он сел за печатную машинку, и написал первую строчку своего нового романа: "Однажды ко мне пришла муза".