У нас все с ней было хорошо. Как-то сразу все сложилось и потекло - ровно, гладко, без лишних всплесков эмоций, в чем, при всем моем темпераменте, я видел свою прелесть. Она вообще по натуре какая-то очень уживчивая, Лариска. Под все, что угодно, приспособится, подладится. Да и у меня характер не в полном смысле слова мужской - я все сглаживаю. Никаких «как я сказал, так и будет» - зачем это?

Пожалуй, единственное, что омрачало нашу жизнь, это отсутствие детей. Когда я понял, что это невозможно, захлестнула, конечно, тоска. Но потом пришло осознание - если нет, значит, нет. И я смирился, хотя это было непросто.

Волновало ли ее отсутствие ребенка? Не знаю. Думаю, да. Мы деликатно обходили тему. Она любила говорить вслух, и как-то сказала - так грустно-грустно: мол, одинокая я. «А я?» - вырвалось у меня. Она только улыбнулась в ответ. Мне было горько. Но потом я понял - нечего тут обижаться. Просто любая бездетная женщина одинока, даже если ее любят.

Хозяин за порог - он из клетки шнырь, и будет и на шторах качаться, и грызть провода от компьютера, и лазить, где ни попадя.

Но потом наступил момент, когда она затосковала совсем. А что делает женщина от тоски? Правильно, либо покупает себе новую кофточку, либо… заводит собаку. Против собак я был настроен решительно - терпеть их не могу, одна шерсть и вонь. И кошек не люблю, даже больше, чем собак, честно. Но когда я понял, что Лариска все равно не остановится и заведет какую-то домашнюю тварь, чтобы было о ком заботиться, тоже смирился - чем бы любимая ни тешилась, в конце концов.

И она завела. Хомяка!!!

Господи, за что ты создал женщину и лишил ее тут же разума? Хомяк в доме - это беспредел! Он же только с виду полный дурак, на самом деле - хитрюга та еще! Вы в глаза ему посмотрите - он же все про вас знает, все понимает! Хозяин за порог - он из клетки шнырь, и будет и на шторах качаться, и грызть провода от компьютера, и лазить, где ни попадя. А чуть ключ в замке шевельнулся - на тебе, сидит уже у клетки, пузо развесил - весь из себя такой незащищенный, только глазки-бусинки лупают наивно да лапки подрагивают. Чучело живое!

Лариска назвала его Пафнутием. Господи, ну мог бы ты забрать у женщины мозги, но не все?! Это же имя для кучера, плотника, такого, с бородой до пят, как в книжках рисуют. А этот? Морда рыжая, туповатая, мешок шерсти. Смотреть не на что. Она сама поняла, что с именем ошиблась, и сократила умильно – «Пафик». Тьфу ты.

У нас с хомяком обоюдная антипатия возникла практически сразу. Я несколько раз видел, как он косил на меня своими бусинками, и при этом краями рта подергивал, обнажая острые зубки. Да если бы не Лариска, он бы сделал все, чтобы впиться в меня! Но так мы и дались! Тем более за неделю пребывания у нас он нажрал себе такое брюхо, что о скоростном передвижении по квартире и речи быть не могло.

А Лариска от него дурела. Как-то хомяк забился за батарею, нагрыз там кучу штукатурки, а потом там же и спрятался, боясь вылезти наружу. Она ходила из комнаты в комнату и кричала истерически:
- Пафик, где ты? Где ты, Пафик?!

Я несколько раз видел, как он косил на меня своими бусинками, и при этом краями рта подергивал, обнажая острые зубки.

Я молча наблюдал за ее терзаниями, но потом она пристала:
- Антош, ты не видел Пафика?

Я мотнул головой - дела мне нет до твоего Пафика вонючего.

- Помоги мне его найти, пожалуйста.

Сейчас. Ага. Все бросил - лечу! Чего его искать, жирную морду, он сидит под батареей, и на усах его порошок от штукатурки, гад, ремонту и двух лет нет, сволочь, и почти не дышит - только бы не заметили, он улучит момент и юркнет к себе в клетку, будто и не пакостил…

В этот момент я четко понял, нет такого вопроса - он или я. Есть ответ - изведу гада! Любым способом.

Но тут Лариска заворковала:
- Бедный! Вот ты где! Ах, она, батарея противная, зажала малыша голодного…

Вы слышали такое – «батарея зажала»?!

А Лариска стремительно сходила с ума. Ей все время казалось, что это брюхоногое чучело хочет есть, что его надо опекать, гладить, жалеть... Ну, а чтобы больше с чучелом ничего не произошло, Лариска заперла его в клетке. Теперь Пафа был лишен возможности свободно прогуливаться, а я - шанса пригрохнуть его невзначай упавшей вазой со шкафа.
Значит, он должен будет принять мученическую смерть в своем жилище. Трепещи, проклятый грызун!

На следующее утро случилась суббота; Лариска с раннего утра понеслась на рынок - честно, я проспал ее уход. А когда продрал глаза, встретил взгляд проклятого Пафика, отчего сразу испортилось настроение:
- Чего тырисся? - спросил я.

Теперь Пафа был лишен возможности свободно прогуливаться, а я - шанса пригрохнуть его невзначай упавшей вазой со шкафа.

Чучело молча смотрело на меня своими блестящими бусинками.

- Чего, язык проглотил, безмозглый хомяк? Или обожрался так, что говорить не можешь, а, рожа?

Пафик молчал, и тут я обратил внимание на его странную позу. Он полулежал в углу стоящей на полу у холодильника клетки, раскинув лапы, нелепо изогнувшись и прижавшись к решетке пузом.

Я ощутил внутреннее ликование. Похоже, ему погано!

- Что, тупица, до заворота кишок нажрался?

Пафик повел бусинками и слегка мотнул головой.

Я рискнул приблизиться к мерзкому грызуну на то расстояние, с которого он прежде непременно бросался на меня. Он все так же лежал, тупо моргая бусинками, и вид при этом, стоит признать, имел несчастнейший. Но я по-мужски подавил в себе жалость.

- Понимаешь, ты нам не нужен. И сейчас, когда ты собрался подыхать, я ощущаю дикую радость, понимаешь?

Пафик качнул головой, глазки его заблестели. Рыдающий хомяк - этого только не хватало!!!

- Ты… эта… кончай. Подбери нюни! Ты ж мужик!

Пафик не ответил. Лишь подобрался как-то ближе к прутьям клетки.
Вскрыть замок для меня было делом секундным.

- Ты… давай-ка, вылезай.

Увидев открытую дверцу, он с трудом оторвался от прутьев, прополз вдоль стенки и оказался снаружи. Но тут его вновь повлекло в сторону неведомой силой: заштормило, зашатало, и через секунду он плющился в нелепой позе у стенки холодильника. Бусинки его осоловело вращались.

Он все так же лежал, тупо моргая бусинками, и вид при этом, стоит признать, имел несчастнейший. Но я по-мужски подавил в себе жалость.

Так он и встретил Лариску - несчастный, обездвиженный, будто прилипший к прохладной стенке Стинола.

- Господи, Пафа! Что с тобой? Ты заболел? И как ты открыл клеточку???

Она подхватила его на руки, запричитала; я видел, что хомяку и правда плохо - он безвольно свесил лапки с ее ладони, только необъятный живот вздымался вверх нелепым горным массивом.

- Антоша! Что ты сделал с ним?

Она смотрела на меня гневно. Ах, как она была хороша! Я медлил с ответом, залюбовавшись ей, вспоминая золотое время, когда мы были вдвоем.

- Я тебя спрашиваю?!

Она наступала - злобная фурия, вовсе не похожая на мою «домашнюю» Ларисочку.

- Я к тебе обращаюсь! - она кипела, как кастрюля. - Что ты с ним сделал?
- Ничего.

Я был спокоен.

- Я спрашиваю, что ты сделал с Пафой? Ты ведь не любил его, я знаю!

Я молчал. Да, я не любил его, этот безмозглый мешок с костями, нарушивший мерный и мирный порядок нашей жизни.

- А ты спрашивала меня, когда заводила его? Спрашивала, хочу ли я видеть дома эту мечту токсидермиста, это чучело с тупыми глазками, это жрущее нечто? Спрашивала?

И тут вопреки всему я почувствовал, что… жалею его. И даже подумал, что Пафа не так уж и плох, и что будет жаль, если он все же откинет лапы.

Она будто не слышала меня и продолжала наступать. Теперь я просто испепелял ее взглядом, чувствуя, как по телу бежит дрожь, как волна возмущения и негодования захлестывает меня с головой:
- Ты, женщина, которую я любил, ты, существо из другого мира, разве я виноват в том, что у нас не может быть детей? Нет? А ведь только поэтому ты пустила в нашу жизнь этого мерзавца. И я не возражал! А третий - он лишний, понимаешь? Он нам не нужен! Сдай его - куда хочешь, в детский сад или в ателье на манжеты, мы останемся вдвоем, и все будет хорошо!

Лариса плакала, будто не слыша меня, и все гладила толстый живот мерзавца.
И тут вопреки всему я почувствовал, что… жалею его. И даже подумал, что Пафа не так уж и плох, и что будет жаль, если он все же откинет лапы. Ведь, в сущности, чего плохого в хомяке? Да ничего…

- Ик! - громко сказал Пафа, содрогнувшись.
- Отходит! - констатировал я.

Лариса истерически зарыдала и начала неистово теребить его:
- Пафочка! Родненький! Не умирай!
- Ик! - дернулся еще раз Пафа, и вдруг, как-то нелепо свесившись с Ларкиной руки, изогнулся, содрогнулся и… выплюнул на пол крупный кругленький магнитик с надписью «Wellcomm!» снизу и «Злата Прага»… сверху; его в прошлом году привезла из поездки Лариса. Магнитик в компании с «собратьями» украшал стенку холодильника. Судя по всему, он свалился, и тут-то Пафочка и отправил его в свое пузо.

- Пафочка!

Пафа повел головой, сиганул с Ларисиной ладони вниз и, посрамленный, забился в клетку. Только теперь он сидел не у прутьев и стенки холодильника, притянутый туда силой магнитного поля, а расположился возле кормушки, и принялся спешно набивать свой изголодавшийся желудок.

- Пафа…
- А что я тебе говорил?! - завопил я. - Сволочь, не хомяк! Кто его просил магнитики жрать?

Честно говоря, я тоже был на грани. Потому что, как ни крути, к Пафе я привык. И перенервничал, когда он собрался «двинуть хомяка»…

Лариса вытирала слезы.
Честно говоря, я тоже был на грани. Потому что, как ни крути, к Пафе я привык. И перенервничал, когда он собрался «двинуть хомяка»…

* * *

…Через пару месяцев Лариса завела себе еще одного… домашнего любимца. Назовем это так. Ему почти сорок, он… как его? - вот, «айтишник»! Не очень понимаю, что это такое, но звучит клево. Он огромный, длинный и нескладный; зовут его Слава, и у него смешные очки, в которых глаза, кажется, «плавают» - это все от дальнозоркости. Но он умный и не зловредный парень, честно. И потом, с его появлением в нашем доме стало больше порядка - он довольно организованный самец.

Сначала, конечно, он мне не понравился, и на почве нелюбви к Славе мы подружились с Пафой. Он рассказал мне массу сплетен из Зоомагазина - я как-нибудь поведаю вам пару историй из жизни великосветских шиншилл и белок-спекулянток, обхохочетесь!

А потом я понял - если женщине без детей плохо, а ты не можешь одарить ее ими, ну… пусть это сделает кто-то другой! Надо быть выше некоторых моментов!

И скоро нас станет, похоже, больше - у Лариски смешной живот, круглый и иногда прыгает. А Пафа как-то пошутил:
- Тоша, может, она магнит проглотила?
И мы валялись от хохота!

А недавно Лариска пообещала, что если мы будем себя хорошо вести, она купит… хомячиху для Пафы и попугаиху для меня! Пафа сказал, что в Зоомагазине было полно хорошеньких! Да и Пафа хомяк… притягательный!

Так что все мы сейчас в… ожидании. И я даже боюсь предположить, сколько нас будет вскоре!