Клубничный спас

На улицах, рынках и метро - клубничный дух. Глаз ищет и повсюду находит островки радости средь серого московского дня - алые ягоды с желтыми веснушками, прикрывшие макушки салатными шляпками - розетками.

С дач везут клубнику. В корзинах и лукошках, коробках и банках. Передвижения дачников отмечены на коже города, асфальте, алым ароматным пунктиром - клубничным соком. По нему и найду ближайшего торговца клубникой.

Один? Полтора? Давайте уж два! Два! Два! Два килограмма душистой радости. Бережно забираю пакет, куда секунду назад тяжело спрыгивали маленькие и большие клубничины. Несу домой. Не в силах выдержать разлуку с родным лукошком, ягоды плачут, и прозрачный пакет наполняется душистыми клубничными слезами. С мороженым? Сметанкой? Сахаром? Нет! И так хороша! Язык безжалостно давит спелую ягоду во рту. Пальцы - как у преступника - в ягодной крови.

Пахнуло детством.
В столице -
Клубничный Спас.

Грузинки

Жаркий московский полдень. У Белорусского вокзала - ряд цветочных палаток. Цветы не всегда хочется купить, но смотреть всегда приятно. Не надоедает.

Купаю глаза в буйстве красок летних цветов. Розы, длинноногие голландские красавицы, так радующие зимой и одновременно за нее наскучившие, теперь воспринимаются как нечто обыденное. То ли дело подмосковные коротконожки или разноцветные полевые дворняжки, искусно собранные в букеты руками цветочниц - грузинок.

Все цветочницы в этих палатках - грузинки. На углу дома сразу две таблички: Грузинский переулок и Грузинский вал, дальше - Малая Грузинская улица. На грузинок смотреть, может, не так приятно, как на цветы, но намного интереснее. Все в черном. Грузинкам идет черный цвет. Им вообще больше идет горе и грусть. Когда они смеются, черты их лиц как-то искажаются, становятся неестественными. Грузинки должны быть грустными. Им это к лицу. Грустные грузинки. Печальные. Пожилые - полные, молодые - худые. Сидят у своих палаток и переговариваются между собой, перекрикиваются через всю улицу. Сладко говорят, по -южному, теплому. Меняются в зависимости от погоды. Прохладно или идет дождь - темные, ушедшие в себя. Солнце - как воробушки - распускают перья и греются в лучах, весело чирикая.

Две мои "любимые". Одна, лет шестидесяти, с пучком и всегда в черной повязке на лбу. Никогда не улыбается. Ее соседка, крашенная хной, - вся светится и улыбается. Ей это идет - может, из-за цвета волос. На возвышении в окружении цветов - словно бабушка в кругу внуков. Старая грузинская сказка: Сулико - повелительница цветов.

Цветы,
срезанные сегодня торговкой,
состарятся завтра в чужих руках.

Грушевая дружба

Детскую площадку пересекают белокурая девочка и темноволосый мальчуган.
Обоим лет по пять.
Горлышки маек, заправленных в шорты, оттянуты.
Ткань обтягивает пупырчатый грушевый живот.
Сколько маленьких недозревших грушек прячется в хлопковых закромах?

Шаг - рука нашаривает грушу.
Другой - зубы с трудом вгрызаются в неспелую зеленую твердость.
Еще шаг - груша летит в сторону.

За детьми - след из надкушенных груш.
Детская вера пусть в единственный, но спелый плод.

Девчушка нарушает привычный ритм (груш - еще много, желания жевать - нет, а груши надо как-то использовать, пусть даже не по назначению) - груша летит в макушку мальчугану. Шмяк - получает в ответ.

Возмущению юной леди нет границ:
- Я с тобой не дружу!
- А я дружу!
- А я твоей маме все расскажу!
- Но мне же тоже больно-о-о-о!
Губы мальчонки предательски дрожат.

Вместо реплики "Мужчина должен быть мужественным" по голове мальчугана - пулеметная очередь груш.

Вдалеке еще долго раздается:
- Я с тобой не дружу!
- А я дружу!

В детстве дружба
Неспелыми грушами
Меряется.