Как-то все дела захлестывают, просто черная полоса жизненная началась. Дела и дела, а время пролетает незаметно. После некоторых дел устаешь так, что собственный мозг требует срочной доставки всего тела домой. И вот, подчиняясь требованию, я уже еду в маршрутке среди множества людей, которых «впихивает» водитель, совершенно забывая о вместимости транспортного средства. Так и двинулись по маршруту, временами резко останавливаясь и «уплотняясь» при экстренном торможении, а может, и специальном торможении для «утрамбовки пассажиров».

Мы — пассажиры, во время всех этих маневров, заняты своими делами: дремлем, сидим в соцсетях, беседуем. Пожилая женщина, включив телефон на «громкую связь», беседует с подругой и во время всего разговора повторяет фразу:

— Валя, зачем так кричишь? Я же тебя слышу, говори тише.

Мужчина, сидевший рядом, живо откликнулся на этот разговор:

— Ага, пусть тише говорит, думать мешает!

После этого пожелания женщина оборвала разговор с подругой и, прошипев неприятные слова в адрес мужчины, уставилась в окно.

Некоторое время в салоне было тихо, только слышались звуки скрипящего транспорта и какой-то альтернативной музыки, доносившейся из наушников синеволосой девушки. На очередной остановке зашли двое мужчин. После усердного подсчета мелочи уселись на задние сиденья и, видимо, в продолжение начатого ранее разговора, прозвучал вопрос:

— Слышь, а ты уже в этом году купался?

Ответ прозвучал не сразу, а через несколько минут. Я, как и все пассажиры, обреченные на выслушивание дорожных бесед, обратила внимание на «задержку» ответа. У собеседника, однако, не возникло никакого возмущения по длительности разговорной паузы: он просто задал вопрос и терпеливо ждал.

Ответ его товарища был кратким, но ёмким:

— Нет, не купался… Я тонул!

В ответ на эту фразу сидевшая рядом со мной девушка, которая до этого увлеченно общалась в своем телефоне, тихонько засмеялась и произнесла:

— Вот, блин, говорун-«утопленник».

Мы с ней понимающе переглянулись и стали ждать продолжение диалога, в котором опять наметилась пауза.

Через несколько минут наступила очередь монолога «утопленника»:

— Мы были на рыбе… Как-то не шел клёв… Мы с приятелем надеялись. Он ловил из лодки, а я на мостках. И как-то так задумался или задремал, а потом нога затекла. Хотел встать, а там скользко, ну я и упал в воду. Чуть не утоп! Барахтался, а потом встал. Весь мокрый, капец просто. Какая рыбалка в таком виде. А утро холодное, как назло. Пришлось разводить костер, надо же как-то сапоги просушить, штаны.

Развел костер, разложил там все и снова пошел на мостки, накрылся пледом и опять ловлю рыбу. Я пока занимался костром и всем остальным, приятель в лодке просто умирал от смеха. Он от смеха аж на дно лодки сполз, орать-то не может, а смешно. Ну и вот, через какое-то время он подплыл ко мне и спрашивает, зачем я такой большой костер развел, когда мы собираемся возвращаться домой, как-никак, вторые сутки здесь. Я удивился, так как большому костру, как говорится, не с чего было гореть-то. Оглянулся, а костер просто огроменный и черный дым валит.

Я бегом к костру, а там мои сапоги благополучно сгорели, и штаны тихонько дымились… Какая там рыба! Собрали мы манатки и, как вломили два километра босиком к машине. Дошли, переоделись и поехали. Едем, а впереди машина, еле тянется. Я решил обогнать, а тут сплошная линия. Ай, думаю и по газам. Только обогнал, а там полиция. Штраф, блин, накатали…

Окончание рассказа о злополучной рыбалке и о мытарствах человека, мне не суждено было услышать — маршрутка подкатила к моей остановке. Вот так, у кого черная полоса, а у кого и мокрая.