Душа — в тебе. Душа есть ты. Но, мама, —
Твоя любовь была моей тюрьмой!
(Пьер Паоло Пазолини «Молитва матери»)

— Мне приснилась моя мать. Она умерла два года назад. Во сне стояла у калитки дома. Я хотела подойти к ней, обнять, но побоялась. Она была сердитая. Я остановилась... вдруг она стала бросать ножи в меня, они откуда-то брались, так только во сне бывает. Я побежала от неё, она за мной и продолжала бросать! Было страшно.

«Итак, тема сегодня — мать. “Чем более странным нам кажется сон, тем более глубокий смысл он несёт”. Фрейд», — сказала себе Флора, психолог с пятилетним стажем, с дипломом кафедры психогенетики.

В этот дождливый осенний день вместо строгого, в стиле минимализма, кабинета, тело и душа просили уюта, тепла — её маленькую спаленку с тёплым бочком мужа или книжкой и мягким пледом. Однако мало ли что они попросят! Времена года делают свою работу, она должна — свою.

Что хорошо: с этой клиенткой — красивая женщина сорока лет — говорить почти не приходилось, лишь понимающе выслушивать. Женщина всегда говорила много, потому записывалась на двойной сеанс. Говорила она тихо, медленно, подбирая слова и задумываясь над ними, словно размышляла сама с собой. Без наигранности, без готовой некой домашней работы, порой бессвязно. Иногда замолкала, но всем видом показывала — нет, не влезай, не надо слов, сейчас продолжу. По интонациям её речи чувствовалось, что вопрос для неё волнующий, требующий разрешения, и решит она его непременно.

Женщина бросила взгляд в окно, промолвила:

— Я люблю осень! Очень-очень её середину — октябрь. Он восхитителен. Дождик, поддакивающий мыслям — кап-кап, ласковый.

И снова без каких-либо вступлений переключилась на сон:

— Страшно. Не вяжется со словом мать.

Согласитесь, доктор, что слово «мать» более всех слов разрекламировано на всех языках мира. Вижу, изумлены — «разрекламировано?» Вы правы! Правы. Слово это вживается в каждую клеточку живого организма с минуты рождения Каина праматерью всех людей Евой. А быть может, раньше, с момента сотворения мира и по сию секунду и далее будет так. Понятие «мать» не чуждо для любого живого существа планеты.

Согласитесь, что не найдётся человека, не знающего слова «мать». Даже тот, который ещё не родился, а лишь в утробе, уже чувствует женщину, его зачавшую и вынашивающую в себе.

Матери, как наиболее значимой персоне в жизни человека, посвящено необъятное — ни умом, ни взором — количество произведений искусства. Живопись, скульптура, кинематография, музыка, литература — всё под её ноги. Сказки, стихи, считалки. Пословицы и поговорки.

«Материнское сердце больше, чем Вселенная!»

«Плевать на воду, всё одно, что матери в глаза».

Две простенькие буквы «м» и «а» для всего живого есть символ жизни, святости, вечности, тепла и любви.

Слово «любовь» связано прежде всего со словом «мать».

Я это понимала и это давило! Было ещё горче из-за непростых с матерью отношений, о чём, размышляя, ощущала холодную змейку, пробегающую по телу, а мозги обдавало кипятком.

Не помню, когда появилось непонимание, перераставшее в отчуждение. Быть может, тогда, когда ребёнком, как ни остерегалась, испачкала новое пальтецо, разрыдалась, предвидя жестокий выговор. И я его не избежала. После мать, кажется, сама расстроилась, но виду не подала, «воспитание должно быть строгим» — было её кредо. Она уважала субординацию, результат детдомовского воспитания.

Мы — две планеты, резко отличные друг от друга. Не понимаю, зачем богу нужно было соединить нас в мать-дочку?

Считается по науке, что если не установилась любовная связь матери и младенца, значит, не хватило нужных гормонов, опиатов — морфиноподобных веществ, под воздействием которых они оба находятся в момент рождения. Ерунда. Бывают женщины, эгоистичные кукушки, но совершенно низкий процент. Убеждена, связь теряется потом, потому что и мать, и дитя — прежде всего «человеки». Гомо Сапиенс. Со всеми вытекающими. Человеческий фактор.

Ма, мам, мама, мамочка, мамуля. Как счастливы те, кто эти слова говорит!

Я с бестолковым упорством — мать. При обращении, бывало, никак.

Знаете, какую главнейшую задачу поставила перед собою в детстве? Не зависеть от матери, «ничего мне от тебя не нужно!». Как всемогущая, милостивая и одновременно жестокая Мать-Природа управляет всем, от чего зависит человек, так она управляла моей жизнью, а я принадлежала ей и зависела от неё. При первой возможности без колебания я покинула дом.

Как всемогущая, милостивая и одновременно жестокая Мать-Природа управляет всем, от чего зависит человек, так она управляла моей жизнью, а я принадлежала ей и зависела от неё.

Непозволительно оставлять матерей. Так же, как и малых детей. Недопустимо.

Мне было девятнадцать, вместе с подругой-однокурсницей пошли торговать на рынке, сняли квартиру. Домик матери — я (в свою очередь) завещала его своей дочери — не был мне ни отчим домом, ни родным. Отца никогда не знала, мать говаривала, что я «плод любви, но любовь бежала «без задних ног», узнав о своём плоде». Выбеленные стены дома, как снаружи, так и изнутри, старомодная мебель, дешёвые занавески на деревянных оконцах, кухонька с тяжёлой газовой плитой — нервировали.

Не гордилась и матерью. Что греха таить? В выцветших платьях, пухлая, среднего роста женщина, с жиденькими волосами, уставшим, рано состарившимся лицом, тусклыми глазками. Я — пышноволосая, длинноногая красавица, — пошла, видать, в отца, — стыдилась её.

Она даже умереть умудрилась неприглядно. Не дошла до дома три шага. Со слов соседей — упала, покряхтела минут пять и, не дождавшись «Скорую», скончалась там же, на тротуаре. Я приехала — она лежит. Толпа вокруг. Досадно. Я прошла мимо, в дом. Не устраивать же мне спектакль с воплями и причитаниями для зевак этих, балбесов. Что столпились-то? Что нужно? Ступайте, дел своих нет?

Порицаете? Что ж...

Я не чёрствое, не бездушное существо. К примеру, с нами живёт моя богоданная мать — свекровь, в нашем с мужем доме с ещё не выплаченной ипотекой. Она не сахар, но живём, притёрлись. А с родной…

Нет, мать не была каким-то там злым, отрицательных качеств человеком. Отнюдь. Более того, она, чтобы поставить единственного ребёнка на ноги, чтобы я «была не хуже тех, что с отцами», как миллионы других двужильных женщин-матерей, работала много, себе во всём отказывала.

Матери испытывают большую любовь к своим детям. Материнская любовь — самая яркая на свете. Однако как часто они зацикливаются на своём чаде! Нужно ли это, правильно ли? Не лучше ли бы для них и их детей, если бы они полюбили первоначально себя? Не приносить в жертву молодость, карьеру и бог ещё чего. Знаете, мне думается, что порой мы — матери, сами возвышаем значение слова «мать» и потом глубже разочарование от того, что счастье материнское редко бывает длительным.

Почему человек обвиняет отца, мать за неудачливую жизнь и почти никогда не благодарит их за удачливую?

Простите, все матери, живущие и не живущие, нас — детей.

Снятся матери к супружеским радостям. Раньше я во сне её искала. А как-то раз приснилось — мать уходила от меня в гору, я не догнала её, не смогла. Она не желала мне её одинокой судьбы! А, по большому счёту, мне её никогда не догнать. Полагала, что добившись самостоятельности, окрепнув, оставила мать за собою. Я ошибалась!

Ах, доктор, когда мне было двадцать, долгое время не могла выбрать, за кого из двух своих воздыхателей выйти замуж, не решалась никак. Советоваться с матерью? Никогда! Виделись с ней крайне редко, я тогда съехала от неё. Я увидела её во сне. Она подошла к одному из них, чмокнула его в лоб, и я поняла, что судьба через неё подсказывает мне верный выбор, предопределив мою счастливую супружескую жизнь.

У меня дочь. Ей семнадцать. Она меня любит. У нас взаимопонимание. Я не такая, как моя мать. Я другая.

А на днях мне моя дочь изрекла: «Я буду другой матерью!» и «Я не допущу тебя к моим детям». Шутя сказала…

Этот мой сон. Нож — ссора, страх — избавиться. Мать предупредила меня о несчастье — растущей холодности между мною и дочерью, хочет меня оградить, избавить от пропасти отчуждения с нею. Не упустить момента. Нужно сохранять тёплые отношения! Сердитая — радость наяву. Мне стоит прислушаться к ней, не к гордыне…

Я заблуждалась! Она не Мать-Природа… моя мама — осень. Не та осень, что в ноябре — холодная, с пронизывающими ветрами, снегом, и не та, что в сентябре, когда ещё по привычке палит солнце, деревья большей частью в зелени, в воздухе нежный, прохладный ветерок. Она — осень в октябре. Осень, которая сейчас. С листопадом. Со скорбной разницей: октябрь возвращается каждый год, она — никогда.

Знаю-знаю… свечку надобно, знаю… маме… Маме, что неизменно рядом.

***

Маме Флора звонила нечасто, ну совсем как её сегодняшняя клиентка. «Как ты?» «Хорошо. Ты как?» «Нормально. Пока!» «До свидания, дочь».

Виделись ещё реже. Флора забегала к ней. «Чаю попьёшь?» «Нет, мам, тороплюсь».

Непозволительно оставлять матерей.

Впервые за семь лет спонтанно. Впервые за семь лет дверь открыла своим ключом. Странно, они здесь в её новой сумочке.

Мама с томиком любимого Бальзака, сгорбившись, сидела в уютном кресле, вытянув левую ногу, обмотанную так, что выглядела она в два раза толще правой. Она читала. Увидав дочь, опустила книгу.

Это мгновение останется у Флоры в памяти.

— Что с ножкой? — крикнула с порога.

— Осень, коленка… не страшно.

Взгляд зелёных в коричневых крапинках глаз, кажущихся огромными из-за толстых линз очков, мягкий. Мамы не умеют ждать, они просто ждут — ждут так, как никто не умеет.

Губы, украшенные мелкими морщинками, выдали еле заметную улыбку радости. Никто не умеет прощать так, как прощают мамы.

Флора опустилась на колени перед женщиной — её мамой, обняла обеими руками, положила голову ей на грудь, вдыхая её запах, такой знакомый, вкусный, от которого на сердце сразу становилось тепло и безмятежно.

— Мама. Здравствуй!

— Какая ты у меня красивая. Чаю будешь?

— Буду. Я твой любимый «Красный мак» привезла. А поесть что есть?

Поглаживая волосы дочери, ответила:

— Тушеное мясо с картошкой.

«Моё любимое жаркое. Почувствовала, что приеду? Прав великий романист, однажды сказав: “Ясновиднее матери не даётся никому….”».

Как же прав Оноре де Бальзак!