И надо же такому случиться, автобус проследовал мимо остановки буквально на глазах Татьяны, когда всего несколько шагов её отделяло до полосы падающего от фонаря света, где водитель смог бы заметить опаздывающего пассажира. Предстояло ждать следующего автобуса. В темноте. В холоде. В одиночестве.

В далёкие восьмидесятые годы этот район новостроек своей отдалённостью приводил Татьяну в ужас, даже по масштабам их небольшого городка добираться до центра нужно было почти целый час на автобусе, а поймать такси - так вообще дело бесперспективное. Татьяна чувствовала себя одиноким актёром на сцене в окружении скудных декораций – дождь, улица, фонарь и никакого укрытия, кроме собственного зонтика. Вдруг, в темноте, со стороны тропинки послышались неравномерные шаги, хлюпающие по лужам, и периодически сопровождаемые невнятным бормотанием. Татьяна забеспокоилась. Тем временем, звуки приближались, и вскоре в свете фонаря появилась мужская фигура. Татьяна в смятении с замиранием сердца смотрела, как мужчина прямиком направляется к ней, и уже через секунду оказался у неё под зонтом.

Татьяна забеспокоилась. Тем временем, звуки приближались, и вскоре в свете фонаря появилась мужская фигура.

- Не возражаете?.. – скорее утвердил своё положение, чем спросил разрешения незнакомец, и тут же снова обратился с неожиданным вопросом к онемевшей от страха Татьяне. – У вас закурить не найдётся?

От незваного «гостя» Татьяна почувствовала запах алкоголя, но выгнать его из-под зонтика не решилась. Словно под гипнозом, девушка едва вымолвила:
- Я не курю.
- А мои промокли. – И в качестве доказательства продемонстрировал промокшую пачку «ТУ-134».

Неудивительно, тонкая куртка-ветровка, ещё утром одетая по сезону, сейчас была насквозь промокшая.

- А может, выпить есть? – без всякой надежды в голосе спросил парень.

Татьяна растерялась ещё больше:
- Не… нету.
- Холодно очень. – Сообщил собеседник, и было ясно, что «выпить» для него сейчас - это не желание утолить собственную прихоть, а возможность согреться.

До прихода автобуса Татьяна тайком пыталась рассмотреть странного собеседника. Им оказался молодой человек вполне достойного вида, несмотря на то, что невероятно промокший, замёрший и слегка «навеселе». Его манера общения была, мягко говоря, неординарна, но при этом без наглости и развязности. Он не был похож на маньяка, хотя, ей, Татьяне, откуда знать, как выглядят маньяки.

Наконец, вонзаясь в кромешную темноту светом фар, к остановке приближался автобус. Молодой человек, соблюдая правила приличия, пропустил даму вперёд, очень быстро сориентировался в полупустом салоне и предложил Татьяне свободное место у окна и батареи одновременно. Татьяна возразила, тёплое местечко как нельзя кстати необходимо сейчас ему самому. Протестовать было бесполезно, да и привлекать внимание мирно сидящих пассажиров не хотелось, пришлось выполнить настоятельную просьбу заботливого попутчика. Сам он пристроился рядом и почти мгновенно погрузился в сон. Некоторое время его голова беспомощно моталась из стороны в сторону, а потом нашла пристанище на плече у Татьяны. Девушка «строгих правил» постаралась ненавязчиво высвободить своё плечо.

- Извините. – Пробормотал сквозь сон сосед и тут же положил голову обратно.

После второй попытки Татьяна поняла, что освободиться от второй головы на своих плечах не получится, а вскоре и сама задремала под мерное укачивание и гул автобуса, неожиданно проснувшись лишь на подъезде к своей остановке. Как по команде, проснулся сосед, и принялся с ней прощаться:
- Моя остановка. – С едва уловимым сожалением сообщил он и с грустной иронией добавил: – Спасибо, что согрели под своим зонтом.
- Не за что. – Стряхивая остатки сна, без доли шутки проговорила Татьяна и поднялась с сидения вслед за соседом.
- Вы тоже здесь выходите? – уже убедившись в намерениях своей попутчицы, всё же решил удостовериться парень.

- Моя остановка. – С едва уловимым сожалением сообщил он и с грустной иронией добавил: – Спасибо, что согрели под своим зонтом.

На улице было по-прежнему дождливо и холодно. Татьяна привычно пустила под зонтик своего попутчика, спросила, в какую сторону ему идти, и, почему-то солгав, что и ей туда же, решила проводить его до дома. Уж такая у неё сегодня планида, спасать от непогоды! Так и шли, он радостно думал, что провожает её, а на самом деле она провожала его. Короткими перебежками и вприпрыжку по лужам, закрываясь зонтом от порывов ветра с дождём, они быстро добрались до нужного дома.

- Где ваш дом? – коротко спросил Виктор (время, проведённое под зонтом, позволило узнать им имена друг друга) и так же коротко, тоном, исключающим возражения, добавил: – Я провожу вас.

Вести промокшего и продрогшего Виктора на другой конец улицы Татьяне казалось жестоким, она на ходу придумывала отговорки:
- Я здесь каждый камушек знаю! И мне совсем не страшно. А вы можете заболеть. – Пыталась она вразумить упрямого Виктора, всем телом дрожащего от холода.
- Ну, тогда мы идём ко мне, я переоденусь и провожу. – Не отступал Виктор.

Татьяне вовсе не хотелось идти к случайному знакомому, ещё час назад откровенно пьяному. Но крепкая мужская рука уже упорно вела Татьяну вперёд, ноги её передвигались по инерции, где-то в пространстве колыхался зонт.

- Я буду кричать! – протестовала Татьяна.

Виктор остановился и резко повернулся к Татьяне:
- Не надо меня бояться. – Наконец-таки понял Виктор, что не на шутку напугал девушку, и слегка охрипшим голосом пояснил: – Я не сделаю ничего плохого, просто провожу. Переоденусь и провожу. – И в качестве последнего аргумента, глядя прямо в Татьянины испуганные глаза, добавил: – Неужели не ясно, что я боюсь тебя потерять, а потом не найти.

Татьяна почувствовала его тёплое дыхание на своём лице и дрожь тела под насквозь промокшей одеждой, и отчего-то поверила ему.

***

Второй день Виктор страдал от простуды, так некстати приставшей в последние дни его первого отпуска, и при этом радовался, как ребёнок, приходу Татьяны. Он мысленно благословлял тот промозглый вечер и отдалённый район с новостройками, своего друга и Татьянину подругу, у которых оба загостились допоздна...

Расположившись в уютной кухне, за чаем с малиной, Татьяна старалась говорить шёпотом, чтобы быть на одной «волне» с охрипшим Виктором.

- А в каком ты звании? – интересовалась Татьяна.
- Седьмой раз спрашиваешь. – Смущённо улыбнулся Виктор. – За это время ещё не повысили – лейтенант. – В очередной раз отшучивался Виктор.
- Тайга, сопки, должно быть, это очень красиво! – рассуждала Татьяна.
- Да. – Согласился Виктор, но всё же прояснил реальную действительност: – Если бы не комары и мошкара, которые насмерть загрызть могут.

Татьяна почувствовала его тёплое дыхание на своём лице и дрожь тела под насквозь промокшей одеждой, и отчего-то поверила ему.

Не заинтересовавшись мелкими тварями, Татьяна продолжала:
- А зимой мороз. И снег – белый-белый…
- И морозы за сорок градусов и сугробы выше головы. – Пессимистически заметил Виктор. – И вьюги провода срывают, и приходится сидеть неделями без электричества при свечах с чайником на печке.
- Как романтично! – мечтательно закатила глаза Татьяна.
- И до ближайшего города двести километров. – Всё больше вносил ясности Виктор.
- Вдали от суеты. – Принимала блаженно Татьяна.
- И ты бы туда поехала? – осторожно спросил Виктор.
- Мне показалось, или ты уговариваешь? – насмешливо спросила Татьяна.

Виктор исчерпал все аргументы.
Нежно взяв руку Татьяны и заглянув к ней в глаза, совсем без иронии прошептал:
- Я люблю тебя. – И прижал её руку к своим губам.

Глаза Татьяны вспыхнули каким-то необыкновенным светом, объятая восторгом, она приготовилась что-то сказать в ответ, но Виктор, не отпуская её руки, снова взял инициативу дальнейшего слова. Не отводя взгляда от Татьяниных глаз, он приготовился прошептать самые главные слова:
- Ты… – на мгновение перевёл дух Виктор…
- Согласна! – в полный голос закричала Татьяна.

Татьяна репетировала перед зеркалом важный разговор с родителями. Отражение смотрело на неё счастливыми глазами, губы непроизвольно расплывались в улыбке, а щёки покрывались алым румянцем. Даже сама перед собой она смущалась и откладывала неизбежное объяснение «ещё на чуть-чуть», а потом решила, что будет оповещать семью поэтапно:
- Васька, представляешь, я выхожу замуж! – прошептала она на ухо своему коту.

Кота эта новость не впечатлила, избавившись от страстных объятий хозяйки, он спрыгнул на пол и пошёл к миске в поисках чего-нибудь съестного. Оставив ненасытного кота, Татьяна направилась в зал.

- Мама, мне нужно тебе что-то сказать. – У Татьяны слегка дрожал голос, и от внимания мамы этот факт ускользнул.
- У тебя проблемы? – коротко поинтересовалась мама, внимательно изучая дочь с макушки до пяток.
- Не... нет. – Замялась Татьяна под испытующим взглядом мамы и, собравшись с духом, буквально скороговоркой выпалила: – Я выхожу замуж.

Пока Татьяна приходила в чувства от своей решимости, мама перешла в активное наступление:
- За Виктора?
- Ну, конечно. – Других кандидатов не только мама, даже сама Татьяна не знала.
- Почему так быстро? – растерянно продолжила мама свой допрос. – Вы же знакомы меньше недели.

Монолог мамы прервать было невозможно, а ведь предстояло ещё рассказать о самом главном, о том, что Татьяна едет с ним в далёкие края. Тем временем мама продолжала сомневаться, строить догадки, выдвигать предположения:
- Что-то здесь не так! Может, он авантюрист, а не военный вовсе? Ему наверняка нужна подмосковная прописка. Да, точно!

- Что-то здесь не так! Может, он авантюрист, а не военный вовсе? Ему наверняка нужна подмосковная прописка. Да, точно!

Татьяна закатила глаза и попробовала прервать лившийся из уст мамы монолог:
- Мама! – Только и смогла вставить в образовавшуюся паузу Татьяна.
- Ты с ним… переспала. – Начало фразы явно начиналось вопросительно, а продолжение было утвердительным.

По губам Татьяны пробежала лёгкая усмешка, ей вспомнилось, как они и правда вместе спали, в автобусе, но пошутить по этому поводу она всё же не решилась. Не до шуток сейчас маме!

***

- Сегодня я поднимаю свой бокал за тебя, моя нежная и заботливая жена, верная боевая подруга, любящая мать, красивая женщина, а ещё, за двадцать пять лет жизни, беззаветно разделённые со мной. Спасибо, любимая, что место для меня нашлось не только под твоим зонтом, но и в твоей судьбе.