Галя вышла на балкон гостиничного номера и привычно полила минералкой загибающийся от итальянской жары цветок. Узкая улица внизу уже наводнилась разношерстными туристами. Тетка с плюшевым мишкой, безжалостно насаженным на длинную палку, вещала что-то группе японцев. Один из них, заметив Галю, тут же навел на нее объектив, ослепив фотовспышкой. Остальные последовали его примеру, и на миг девушка почувствовала себя звездой. Она присела в реверансе, придержав полу сорочки, эффектно отбросила прядь светло-русых волос, послала в толпу воздушный поцелуй, а потом убежала в комнату и спряталась за шторой, глупо хихикая.

На кровати, прикрытый лишь тонкой простыней, лежал мужчина. Галя почувствовала, как в груди заворочался теплый комок, как всегда, когда она смотрела на Андрея. Ее главный приз. Ее судьба. Любовь всей ее жизни. Кто бы мог подумать, что однажды она окажется в Риме, с любимым мужчиной, который наверняка взял ее с собой в поездку не просто так… Галя легла на кровать и обняла его широкую спину, тесно прижавшись.

— Как будто я не понимаю, — усмехнулся мужчина. — Тебе наверняка больше интересны магазины, чем памятники архитектуры…

— Галь, отстань, я весь потный, — он отодвинулся.
— Андрееей, пошли погуляем, а? — попросила она.
— Пришел час расплаты?
— О чем ты?
— Как будто я не понимаю, — усмехнулся мужчина, поворачиваясь к ней. — Тебе наверняка больше интересны магазины, чем памятники архитектуры…
— А вот и нет!
— Ладно. После встречи с Витторио у меня будет свободное время.
— Мне пойти с тобой?
— Да, он будет с женой, неформальный завтрак. Кстати, не представляйся полным именем, говори, что тебя зовут Гала, или вообще придумай другое имя.
— Почему? — удивилась девушка.
— «Galina» по-итальянски — курица.
— Правда? — Галя наморщила нос, пытаясь сдержать смех. — Ну так что? Курица, между прочим, очень полезная птица: яйца, перья, мясо, сало…
— Если бы мне нужна была курица, — холодно перебил ее Андрей, — я бы взял с собой свою первую жену.

***

После завтрака они отправились на прогулку. Ступая плоскими подошвами удобных босоножек по брусчатым улочкам вечного города, Галя вертела головой, с детской непосредственностью удивляясь увиденному, а Андрей с удовольствием собственника отмечал взгляды мужчин, намертво прилипающие к его спутнице. Русый хвост, вырывающийся из-под вытертой синей кепки, не скрывал пятна, расползающегося от жары на майке между лопаток, на лице — ни грамма косметики, а ведь как хороша…

— Вот мы и подошли к главной достопримечательности Рима, — объявил он, указывая на длинную улицу, сверкающую витринами.
— Погоди, это площадь Испании? — перебила его Галя, глядя в другую сторону на высокую лестницу, облепленную туристами. — Тут же Римские каникулы снимали, я помню! И фонтан лодочкой! Давай сфоткаемся вместе! — она повернулась к женщине, проходящей мимо, и с улыбкой протянула той фотоаппарат.
— Я не люблю фотографироваться, — Андрей взял ее под локоть и подтолкнул к двери магазина, которые тут же открыл перед ними темнокожий мужчина в смокинге.
— Бррр, — Галя поежилась. — Холодно как в склепе.
— Выбирай, — Андрей широким жестом обвел полки. Сумки и туфли были выставлены на них словно музейные экспонаты — на равном расстоянии друг от друга и с отдельной подсветкой.

Девушка робко взяла ближайшую сумку и повертела ее в руках.

— Я думала… — Галя кусала губу, пытаясь сдержать слезы. — Что ты любовь всей моей жизни. А ты… Я тебе не сумка!

— Андрей, — прошептала она. — Тут нет ценника.
— Я в курсе.
— Андрей, это же Гуччи!

Мужчина поморщился.

— Галя, следи за речью. Твое фрикативное «г» меня убивает.
— Но я не могу выбрать сумку, не зная, сколько она стоит!
— Послушай, дорогая, — Андрей выделил интонацией последнее слово. — Мы оба уже не дети и прекрасно понимаем суть наших отношений. Ты красива, я богат. Мне нужна твоя внешность, тебе — мои деньги. И я готов платить. Выбирай.

Галя вздрогнула, поставила сумку на место и попятилась к выходу, чуть не врезавшись в зеркало. Чернокожий швейцар галантно открыл перед ней двери.

— Ну что еще? — Андрей догнал ее и схватил за руку, развернув к себе.
— Я думала… — Галя кусала губу, пытаясь сдержать слезы. — Что ты любовь всей моей жизни. А ты… Я тебе не сумка!
— Конечно, не сумка, — согласился мужчина. — Ты дороже. Не устраивай сцен, прошу тебя. Истеричка мне не нужна. Подумай, что ты можешь потерять!
— Что же?
— Возможности, деньги, меня…
— И как долго мы будем вместе?

Андрей замолчал.

— Пока это будет удобно нам обоим, — выкрутился он.
— Ну так мне неудобно! — Галя вырвалась и побежала прочь.

***

Она плутала по улицам Рима, пересекая туристические маршруты и смешиваясь с толпой, забредая в пустынные переулки, где казалось, что все люди вымерли, и она осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Галя не смотрела вокруг, ее взгляд был направлен внутрь, она снова и снова прокручивала сцены из своей жизни, которая оказалась совсем не такой чудесной, как ей думалось. А ведь она тайком мечтала, что Андрей привез ее в Рим, чтобы сделать предложение в романтической обстановке. И даже наконец-то поборола детскую привычку грызть ногти, чтобы «если вдруг» колечко смотрелось красиво. Как вышло, что в их отношениях каждый видел свое? Галя споткнулась, сбив палец о выступающий булыжник, пытаясь обойти какого-то толстяка в белом переднике, оглядывающего окрестности с хозяйским видом.

— Ты приходить domani! Пицца — ам-ам, — он ткнул пальцем сначала в пиццу, потом себе в рот. — Я платить! Capito?

Она остановилась, чтобы поправить сползший ремешок сандалии, и почувствовала, как устала. Ноги гудели, тело плавилось от жары, а еще до обморока хотелось пить и есть. Кафе в метре от нее манило сочной пиццей, выставленной за стеклом, пахло помидорами и базиликом. Девушка подошла к стойке, на которой было выставлено меню, и осознала, что у нее совсем нет денег. Она вздохнула и побрела прочь, но толстяк снова перегородил ей дорогу.

— Russa? — окинул он ее взглядом.
— Ага, — мрачно согласилась девушка.
— La mia moglie e russa. Жиена, molto bella, — пытался что-то втолковать ей толстяк.
— Жена у вас русская и красивая, поняла.
— Si! — засиял тот. — Pizza? — мужчина отрезал ей кусок пиццы, ловко обернув его в тонкую бумагу, и Галя не смогла отказаться. Пицца таяла во рту, обволакивая небо божественным вкусом, сыр тянулся тонкими нитями, тесто слегка хрустело. В вырез майки упала капля соуса, Галя вытерла ее и облизала палец, зажмурившись от удовольствия. Немецкие туристы, все как один с обгоревшими красными носами, тут же перетекли с другой стороны улицы и, окидывая плотоядными взглядами то ли пиццу, то ли Галю, заняли несколько столиков в кафе.
— Acqua? — толстяк протянул Гале запотевшую бутылочку, и девушка взахлеб выпила половину, а потом побрызгала водой себе на лицо.
— Я хочу в это кафе! — услышала она капризный голос. Долговязый подросток затянул родителей внутрь, подмигнув Гале.

Итальянец посмотрел на заполненные столики, вокруг которых уже бегали официантки, и хлопнул себя пухлой ладошкой по лбу.

— Ты приходить domani! Пицца — ам-ам, — он ткнул пальцем сначала в пиццу, потом себе в рот. — Я платить! Capito?

Галя неуверенно улыбнулась.

— Это прямо работа мечты.

Толстяк протянул флаер с нарисованной на нем картой. Кафе было отмечено крестиком.

— Grazie.
— Grazie lei, — итальянец передразнил ее мягкое «г» и беззлобно рассмеялся. — Buona giornata!

Галя направилась прочь, помахав ему на прощание. Судя по карте в флаере, она забрела довольно далеко от отеля. Возвращаться не хотелось, и она решила еще немного погулять по Риму. То ли от доброты толстяка, то ли от вкусной пиццы на душе у нее стало легко, Галя наконец посмотрела вокруг, и Рим обрушился на нее. Город завлек девушку в сети древних улочек, обрызгал фонтанами, очаровал дворцами, пронзил сердце острыми египетскими обелисками…

То ли от доброты толстяка, то ли от вкусной пиццы на душе у нее стало легко, Галя наконец посмотрела вокруг, и Рим обрушился на нее.

Она восхищалась роскошным фонтаном Трэви, позировала художникам на площади Навона, подставляла лицо свежему ветру с холма виллы Боргезе, любуясь крышами Рима и величественным куполом собора святого Петра, и ходила-ходила-ходила по древнему городу, чувствуя, как наполняется теплом ее душа.

Когда стало вечереть, и в воздухе появилась долгожданная прохлада, Галя вошла в Пантеон. Она обошла древний храм по кругу, постояла у могилы Рафаэля, рассмотрела все статуи, и, когда уже собиралась выходить, попала в солнечный луч. Она стояла в столпе света, струящегося из круглого отверстия в потолке, вокруг плавали золотые пылинки, и звуки вдруг затихли. Галя глубоко вдохнула и почувствовала, что на смену старой любви пришла новая…

***

Андрей сидел в фойе гостиницы и медленно закипал. Нет, Эльвира соответствовала всем требованиям, предъявленным им в агентстве, для себя он еще год назад решил пользоваться их услугами, не связываясь с обычными девушками — уж больно хлопотно и эмоционально затратно, но как же она его раздражала! В обществе Эля блистала — свободное владение итальянским и английским, никакого жуткого акцента. Шикарная внешность, на которую, в общем-то, он и купился. Но ее неестественность и наигранность через пару дней стали слишком бросаться в глаза. А этот постоянный счетчик в глазах, который особенно видно в постели. А еще постоянные копания в ванной… Что можно красить полтора часа перед обычной прогулкой по городу? Ведь уже через пять минут ее макияж поплывет, и она снова станет похожа на панду, как и вчера. На них люди оглядывались — сияющая от счастья панда, и он — вьючный осел, загруженный пакетиками из бутиков — чудесная пара.

Андрей вздохнул и развернул газету, но его внимание привлекла девушка. Она стояла в центре фойе, подняв вверх шест с ярко-алыми воздушными шариками, и вокруг ее стройной фигурки постепенно собирались люди. Выгоревшие платиновые волосы забраны в косу, змеящуюся до пояса, вытянутая майка, удобные сандалии на толстой подошве…

— Где этот ваш Егор? — возмутилась она, и Андрей вздрогнул, узнав ее голос и характерное «г». — Ах, вот он где! — по лестнице спускался помятого вида мужичок, и девушка шутя пригрозила ему кулаком. — В следующий раз ждать не будем! Итак, меня зовут Галя, я ваш экскурсовод, и сегодня я покажу вам Рим — любовь всей моей жизни…