- Училка заболела! У-р-а-а! – влетел в класс Витька Васильев.

Настроение заметно улучшилось. Еще бы! Физика - самый ненавистный для меня предмет. Я с радостью сунула в сумку не пригодившийся учебник. За всеобщим ликованием мы не сразу заметили женщину, вошедшую в класс. Она молча положила на стол журнал и выжидающе смотрела на нас. Постепенно класс приходил в чувство. Радость и шумный гомон сменились звенящей тишиной.

Женщина была невысокого роста, со строгим, но одновременно добрым выражением карих глаз. Темно-серый костюм и кружевной воротничок белой блузки. Туфли на невысоком каблуке. Типичная учительница.

- Здравствуйте. Садитесь, - она подтвердила слова жестом. – Разрешите представиться. Я – ваш новый преподаватель физики и классный руководитель. Меня зовут Валентина Тимофеевна. К сожалению, Амалия Поликарповна по состоянию здоровья больше не сможет работать, - в классе раздались вздохи облегчения.

Она умела объяснять так, что, казалось, рассказывает только тебе, четко контролируя по глазам: понял? нет?

- Я смотрела журнал, - не обращая внимания на такое вопиющее нарушение дисциплины, продолжала новая учительница. – Нам надо очень хорошо поработать, чтобы к экзаменам подойти с отличными знаниями. Вы готовы? – ответа не последовало.

Все уставились в учебники. Так утопающий готов хвататься за соломинку в надежде на спасение. Тишина стала еще более пронзительной.

– Мы не будем сегодня заниматься физикой. Давайте познакомимся. Закройте, пожалуйста, учебники.

Так новая учительница вошла в нашу жизнь. Валентина Тимофеевна очень любила свой предмет. Постепенно эта любовь передалась нам. Она умела объяснять так, что, казалось, рассказывает только тебе, четко контролируя по глазам: понял? нет? Да – хорошо, пойдем дальше, нет – давайте разберемся, что непонятно. Если кто-то плотно «увязал», Валентина Тимофеевна занималась с ним после уроков.

К концу четверти по физике в классе успевали все. Раньше мы просто учили формулы и пытались с их помощью решать непонятные задачи. Новая учительница помогла понять, что в окружающей жизни происходят те же процессы, которые мы изучаем в классе. С ее помощью мир стал для нас не плоской картинкой из учебника, а многогранным сияющим чудом, полным загадок и открытий. Кроме физики Валентина Тимофеевна учила нас общаться друг с другом, уважать соперника в споре. Благодаря ее урокам, я поняла: чтобы быть услышанным, совсем не обязательно громко кричать и размахивать руками.

В начале новой четверти было родительское собрание. День ужасов, как про себя называла его я. После собрания мама всегда приходила подавленная, долго молчала, тяжело вздыхая. На этот раз она вернулась радостная, окрыленная.

- Маринка, ты у меня, оказывается, молодец. – Она обняла меня, я уткнулась носом в ее мягкое и доброе плечо. Вот оно – счастье.
Потом мы пили чай с тортом, и мама рассказывала о собрании.

Классная руководительница была немногословной. Она ничего не требовала от родителей и только хвалила учеников. Для каждого у нее нашлось доброе слово.
- Они все прекрасные и очень умные! Просто молодцы!

– С детьми так нельзя. Если сильно хвалить, они на шею сядут, – высказал мнение папа Витьки Васильева.

Родители слушали, ощущая одновременно сомнение и гордость.
- Не может быть! – высказала общее мнение мама «тихой троечницы» Ани Дымовой. – Моя - просто лентяйка. Я же вижу.
- Неправда! – спокойно возразила Валентина Тимофеевна. – Она очень старается. Вот смотрите, - учительница вытащила тетрадь из стопки на столе.
- Контрольная по электродинамике. Все задачи решены. Заслуженная пятерка.

После собрания родители уходили довольные, но все еще не до конца уверенные в правоте этой «странной» учительницы.
– С детьми так нельзя. Если сильно хвалить, они на шею сядут, – высказал мнение папа Витьки Васильева.

Однако к концу учебного года даже у самых отъявленных скептиков не осталось сомнений – доброта учительницы сплотила нас, мы стали самым дружным и самым успешным классом в школе.

Последний звонок, слезы расставания, обещания встречаться почаще…
Жизнь раскидала нас в разные стороны, поначалу еще были радостные встречи, дружеские посиделки, потом они свелись к приветствию на бегу. Почти все обзавелись семьями, детьми. За всей этой суетой школьные воспоминания как-то стерлись, стали размытыми и расплывчатыми, как акварельные наброски. Осталось только ощущение тепла и доброты, и в центре его – Валентина Тимофеевна.

***

В воскресенье утром меня разбудил телефонный звонок. Кто бы это в такую рань?
- Маринка, извини, что разбудила! Это Аня Дымова, помнишь меня.
- Привет, Анюта, что за вопрос, конечно, помню.
- Я вот по какому поводу. У нас скоро десятилетие со дня окончания школы…

«Неужели десять лет?» – пронеслось у меня в голове, ведь вроде бы совсем недавно был выпускной, я еще надеваю иногда шифоновое платье – подарок мамы к окончанию школы. Сейчас оно кажется немного нелепым из-за излишней помпезности, а тогда… Тогда я чувствовала себя сказочной принцессой на первом балу…

- Ну и славненько. Да, надо еще будет пригласить Валентину Тимофеевну. Ты ближе всех к школе живешь, сходи.

- Марин, куда ты пропала? - вернул меня к действительности голос школьной подруги.- Ты слышишь?
- Да, десять лет… Слышу…
- Ну, ты точно спишь, - возмутилась Аня, - может, мне перезвонить?
- Нет, я тебя очень внимательно слушаю, - я села на кровати и опустила ноги на пол, отчего по всему телу пробежал бодрящий холодок.

- Мы создали оргкомитет по подготовке и проведению праздника. Тебе поручается разослать всем приглашения. Ты согласна?
- Конечно. У меня где-то есть телефоны, прямо сегодня начну всех обзванивать.

- Ну и славненько. Да, надо еще будет пригласить Валентину Тимофеевну. Ты ближе всех к школе живешь, сходи.

Мы еще несколько минут поболтали о плане проведения юбилея, об общих знакомых, Аниной дочке Кристине.

В школу я выбралась только через неделю. Уроки уже закончились, и мои шаги многократным эхом отдавались в пустом вестибюле. Я подошла к двери нашего класса, подергала ручку. Закрыто. Нахлынула волна воспоминаний. Я заметила, что моя память носит избирательный характер. Со временем грустные воспоминания уходят, смягчаются, кажутся совсем не такими трагическими, как были в детстве. Первая двойка... Сломанная любимая ручка… Ссора с Васей, окончившаяся дракой и походом в кабинет к директору…

- Вы кого-то ищете? – голос за спиной заставил меня вернуться к реальности.
Я обернулась. Передо мной стояла девушка, похоже, десятиклассница.

- Я ищу учительницу физики.
- Это я, – заявила девушка. – Вы, наверное, мама Артема Савченко?
- Нет, нет. Я ищу другую учительницу.
- Но я здесь одна работаю. Штат не укомплектован, приходится работать за двоих, - почему-то стала оправдываться учительница.

Юнона Васильевна рассказала, что лет пять тому назад Валентина Тимофеевна сильно заболела и уволилась.

- Мне нужна Валентина Тимофеевна, она преподавала физику десять лет назад.
- Извините, - девушка пожала плечами, - она сейчас не работает. Можно спросить в учительской. Пойдемте, я вас провожу.

В учительской я с радостью обнаружила преподавательницу русского языка и литературы Юнону Васильевну. Маленькая и шустрая, с вечной «химией» на голове. Она, казалось, совсем не изменилась.

- Здравствуйте, Юнона Васильевна!
- Мариночка Федина! Я не ошиблась? – радостно спросила она.
Меня всегда удивляла цепкая память учителей. Ведь прошло десять лет после нашей последней встречи!

- Да, это я. А вы совсем не изменились, все такая же молодая.
- Это вы молодые, а мы… - она махнула рукой. – Но ваш класс я помню очень хорошо. Такие молодцы. Дружные, талантливые…

Юнона Васильевна рассказала, что лет пять тому назад Валентина Тимофеевна сильно заболела и уволилась. Что с ней теперь, никто не знает. Узнав адрес, я еще немного поговорила со старой учительницей, пообещала забегать при случае.

После спокойного полумрака пустых коридоров я была просто ошеломлена ликующим за школьным порогом маем. Весна уже вовсю вступила в свои права. Солнце грело почти по-летнему. Набирала силу ярко-зеленая трава. Вокруг цветущей акации, наполняющей воздух ароматом восточных сказок, роились пчелы.

Дом Валентины Тимофеевны находился почти рядом со школой. Я поднялась по лестнице и нажала кнопку звонка.

Дверь открыла невысокая полная женщина, чем-то отдаленно напоминавшая нашу учительницу.
- Здравствуйте! Я ищу свою учительницу физики...
- Здравствуй, здравствуй. Поздновато ты пришла, - с каким-то непонятным укором в голосе произнесла женщина. - Ну, проходи.
Она посторонилась, и я вошла в прихожую.
- Заходи, чего в дверях стоять-то. Почитай первый раз за последние пять годков кто-то вспомнил Валюшу.

Мне было стыдно за то, что я ни разу не вспомнила о человеке, который помог мне стать такой, какая я есть.

В комнате, на старом серванте стоял портрет любимой учительницы. С повязанной через угол траурной ленточкой. Я стояла и не могла оторваться от глаз Валентины Тимофеевны. Казалось, как и в детстве, она смотрит прямо на меня. Улыбка была все такая же добрая… В горле образовался ком, стало тяжело дышать. Я почувствовала, что сейчас разревусь.

- Ты присядь, детка, что стоять, в ногах правды нет, - ласково приговаривая, женщина усадила меня за стол. - Заболела она тяжело, я дом продала в деревне, переехала к ней, столько денег отдали, а все без толку. Как свечечка растаяла… Она все ждала, когда кто-нибудь из школы придет, уж очень вас любила. Говорила, что все дети рождаются талантливыми, только сами этого не знают. Для того и нужен учитель, чтобы открывать в людях таланты. Ты не плачь, детка, не плачь. Вот, попей водички. Жива она. Жива в своих учениках.

На негнущихся ногах я вышла из подъезда и присела на скамейку. Весна уже не радовала. Зелень раздражала наглой крикливостью, от удушающего запаха акации застучало в висках. Я ощущала почти физическую боль, мне было стыдно за то, что я ни разу не вспомнила о человеке, который помог мне стать такой, какая я есть.

***

Встреча выпускников началась на городском кладбище. Небольшой холмик, украшенный скромным памятником, был покрыт ковром сочно-алых тюльпанов, нежных нарциссов, ароматной сирени.

Все мы, взрослые, успешные, состоявшиеся в этой жизни люди, стояли, низко склонив головы перед своей учительницей. А она улыбалась с фотографии доброй спокойной улыбкой. И, как всегда, каждому казалось, что она смотрит именно на него.