Зима в этом году пришла строго по расписанию. Как только слетел последний осенний листок календаря, так и морозцем повеяло. А уже в первую пятницу декабря утро выдалось хмурым и ветреным. Мелкие снежинки завертелись стаями, разносясь вокруг колючими волнами и спиралями. В свете утренних фонарей хорошо был виден их холодный танец.

Маргарита, на бегу взглянув в окно, в своем сознании, как в компьютере, отметила изменения в погоде. Мысли ее были заняты предстоящим рабочим днем, и было это не исключением, а скорее правилом ее жизни.

Мысли ее были заняты предстоящим рабочим днем, и было это не исключением, а скорее правилом ее жизни.

«Давыдова наделала кучу ошибок и почти запорола отчет. Если не вычистит ляпы до обеда, уволю, не посмотрю на статус матери-одиночки,» — решила Рита, чистя зубы. И, конечно, она не простит и не помилует. Мягкостью и всепрощением карьеры не сделаешь и от конкурентов не отобьешься. А она свое нынешнее положение зарабатывала жесткой дисциплиной, умом и решительностью и упускать кресло по милости растяп уж точно не собирается.

«С партнерами сегодня же нужно решать судьбу пансионата "Зеленая роща"», — за чаем размышляла и одновременно прислушивалась к новостям Маргарита. А диктор с экрана телевизора, висевшего над барной стойкой кухни, не меняя интонации, вещал о мировой политике, о ДТП на дорогах, о предпраздничных распродажах.

Когда Рита машинально подставила чашку под теплую струю, а потом водрузила ее на привычное место, в голове волчком завертелась еще одна колючая мысль:

«Ларионов достал своим нытьем. Бизнес-план у него созрел. Что в его убогой башке может созреть? Будет канючить, отправлю в командировку недели на три в Дальневосточное отделение», — от такой идеи Маргарита даже улыбнулась.

«А что? Пусть поработает и покажет периферии, какой он умный, а я отдохну от него. А может, недельки на четыре? Пусть и Новый год встретит там или в дороге», — подумала, уже закрывая дверь квартиры.

«О, удача!» — не успела она нажать кнопку вызова, как лифт распахнул перед ней свои двери. И только, когда скоростная кабина рванула вниз, Рита увидела в углу девочку лет восьми-девяти. Обыкновенная такая девочка в белой шапочке и серой шубке, с ярким ранцем за плечами.

И только, когда скоростная кабина рванула вниз, Рита увидела в углу девочку лет восьми-девяти.

«Куда эта микроба в такую рань да еще одна?» — впорхнула посторонняя мысль в Маргаритину голову, загруженную делами важными и нужными, по ее собственному пониманию.

А девочка, взглянув на незнакомую тетю голубыми глазками-незабудками, улыбнулась мягко, тепло и протянула из-за спины руку с цветком.

— Это мне!? — опешила Рита, но цветок взяла.

В этот момент дверь распахнулась, девочка вприпрыжку убежала через узкий коридор и скрылась за углом так быстро, что удивленная дама даже не успела поблагодарить ее.

— Что это? — рассматривая простенький цветок на тонкой длинной ножке, дивилась Маргарита.

Похожие она видела в детстве на даче. Их вокруг веранды выращивала бабушка. Высокие кусты с тонкими веточками, густо унизанными цветками с маленькой желтой сердцевиной, обрамленной редкими длинными розовыми лепестками. На каждом кусте цветы были своего цвета, но всех оттенков розового, от бледного до почти малинового. Бабушка называла их «кучерявая барыня». Только когда это было? Теперь вокруг дома на даче изумрудной зеленью распростерлась лужайка, и ту, наверно, припорошило снегом. И бабушки уже семь лет нет…

Но сегодня… в декабре… в морозное и даже немного вьюжное утро…!? Как сохранился, откуда взялся этот чудо-цветок?

На улице Маргарита прикрыла рукой от ветра и холода свое диво, бережно уложила его рядом с собой на переднем сидении машины и, странно улыбаясь, покатила по городу, по знакомым улицам. А в сердце ее вспыхнула маленькая искорка тепла и непонятной радости.

Кое-как, невероятным усилием воли вырвав себя из кресла, Саша отчаянно потопала в кабинет к директрисе.

Она появилась в офисе первой, так было почти всегда, и день сегодняшний не стал исключением. Только что-то вроде было не так: чуть иначе скрипнула дверь, огонек компьютера мигнул приветливее, а цветок в прозрачной тонкой вазочке излучал невидимые волны.

Обычный шум голосов, стрекот клавиш, урчание кофемашины наполняли помещение. Рабочий день начинался.

— Дина, вызови мне Сашу Давыдову, — скомандовала Маргарита своей секретарше.

Бедная Сашка вжалась в кресло, ноги стали ватными, хотелось перекреститься, но рука вцепилась в мышку и не отрывалась. Та пищала бы уже дурным голосом, если б была живой.

«И надо ж было перед отчетом полночи шить Машке костюм феи на утренник. До праздника еще больше трех недель, так ей подавай прямо сейчас в мисочке с какой-то там каемочкой. Вот и поплыл отчет сикось-накось в сонной голове. А теперь что? Уволит… точно уволит. Как же мы будем жить? Ну, Машка, всыплю я тебе за твою "фею"», — со злостью на себя и дочку лихорадочно думала Давыдова.

Кое-как, невероятным усилием воли вырвав себя из кресла, Саша отчаянно потопала в кабинет к директрисе. Но Маргарита встретила ее без ожидаемых упреков и взбучки, по-деловому и спокойно. Они обсудили «нехорошие» места отчета, варианты исправления.

Давыдова почти сразу после начала беседы, а не головомойки, разморозилась и превратилась из отчаявшегося паралитика в нормального делового работника. Директриса даже подсказала кое-что и дала целый день на доводку. А в конце вообще убила наповал.

— Ласковое слово и кошке ум в порядок приводит, — тихонько промурлыкала Сашка сама себе, направив курсор на «печатать».

— Саша, как ваш ребенок?

Бедная Сашка даже заикаться начала.

— Да-а, ничего. Уже в треть… в четвертом классе, — промямлила она, думая, к чему бы это.
— Быстро дети растут, — философски заметила Маргарита, слегка коснувшись пальцами с идеальным маникюром вазочки с одним-единственным цветком.
— Сегодня нам привезут билеты на «губернаторскую елку», вы получите у Дины для своей, порадуйте девочку.

«Она даже знает, что у меня дочь, — со страхом и в то же время с благодарностью подумала Давыдова. — А я сегодня с утра наорала на Маняшу почти без причины», — упрекнула себя.

— Спасибо. Конечно, Маша будет рада, — вслух поблагодарила Александра.

Но мысли ее стройными, «умными» рядами уже шли в атаку на отчет, грозя превратить его в «конфетку». А что? Зря, что ли, она корпела и грызла, красный диплом свой зарабатывая. Ближе к вечеру все у нее было тип-топ.

— Ласковое слово и кошке ум в порядок приводит, — тихонько промурлыкала Сашка сама себе, направив курсор на «печатать».
— Что? — оглянулся на нее Леша Ларионов.
— Где кошка? Санечка, у меня аллергия.
— Это я так, мысли вслух, — улыбнулась коллега.

А Маргарита в это время заканчивала изучать бизнес-план Ларионова, помечала удачные места. Кое-что ей определенно понравилось.

— Пущу-ка я эту вещицу на доработку. Пусть Алексей Петрович информирует и озадачит коллег, есть же у них в отделе светлые головы, Егор Козлов, например, да и другие.

А Маргарита в это время заканчивала изучать бизнес-план Ларионова, помечала удачные места. Кое-что ей определенно понравилось.

Лешка Ларионов, когда узнал, что сработало, что идея его интересна и, кажется, даже нужна, хотел было надуться вроде рождественского гуся от собственной значимости и важности, но что-то его остановило.

«Да что я? Вот Саша, Миша, Егор — это головы. Нам вместе ничего не стоит и на космос замахнуться, а конкуренты мелкой рысцой уйдут в тень, поняв, с кем дело имеют, — мечтательно откинувшись в кресле, размышлял он. — Куплю-ка я сегодня букетик цветов Наташке. И теще что-нибудь надо бы… — похрустев пальцами, решил Лешка. Ведь это именно теща своими кулебяками и беляшами влезла в его сердце через желудок. Правда любимая его женушка пообещала, что будет печь пироги еще лучше мамы, когда выйдет на пенсию. — А теще куплю горшок с фиалкой, тоже цветы», — осенило Лешку.

Где-то рядом пискнул телефон.

— Алло, — отозвалась Саша.
— Мамуля, я пятерку по русскому получила, — затараторила Маша звонким голосом.
— Ой, доча, поздравляю! Наконец-то мы и русский осилили, — и замолчала на мгновенье. — Маняша, ты прости меня за сегодняшнее утро.
— Да ладно, уже забыто. Мамулечка, я так тебя люблю! — искренне, по-детски выдала Маша.

Разомлевшая от такого признания Саша готова была на все, чтоб порадовать свою девочку и предложила:

— Давай-ка мы завтра сходим в кафе «Ваниль» и отпразднуем чашечкой чая с пирожным твою победу над суффиксами и падежами.

Вот так и подошел к концу последний рабочий день недели. Волны доброты от маленькой девочки, совсем простенького ее цветка разошлись мелкой рябью в людском море. Доброта ведь бывает разной: огромной и бескорыстной, идущей из материнских сердец, дорогой и нужной от меценатов и спонсоров, а бывает совсем маленькой, ласковой и теплой, вроде детской ладошки, гладящей котенка.