На каждом квадратном сантиметре редакции телепрограммы «Ищу тебя» громоздятся коробки, доверху набитые житейскими историями. Я осторожно пробираюсь между ними к своему рабочему месту.

В мои обязанности входит распечатать конверт, прочесть письмо, занести в компьютер его краткое содержание, данные автора и тех, кого он ищет. Поисками людей и съёмками передачи занимаются другие люди, а мы – регистраторы – только заполняем базу данных. Но от того, как будет составлено резюме, зависит, заинтересует ли история редактора, а уж от редактора зависит, начнётся ли розыск.

День за днём приходится продираться сквозь терновые заросли человеческих судеб, вскрывая и прочитывая десятки посланий. Это довольно нудное занятие, и я добавила в него немного разнообразия: иногда подключаюсь к поискам по Москве. Уже самостоятельно отыскала в столице дочь украинской гражданки.

«Поиск завершён» удовлетворенно забила я в графу «состояние поиска» и достала из пачки следующее письмо.

День за днём приходится продираться сквозь терновые заросли человеческих судеб, вскрывая и прочитывая десятки посланий.

***

…Держу в руках листок из школьной тетради в клеточку, заполненный кривыми синими буквами. Видно, что человек писал, спешно выплёскивая наболевшее. Это необычно, молодые чаще на компьютере печатают… История банальная, но чем-то она меня зацепила...

«…Мы встретились на берегу Азовского моря в июне 2000 года. Мне тогда едва исполнилось 18 лет. Я только что закончил школу, ждал призыва в армию. Милена приехала на отдых и сняла комнату в соседнем доме. Она была очень красивая и совсем не похожая на знакомых девчонок… Каждый день приходила к морю на рассвете, долго стояла на берегу и смотрела вдаль, а потом заплывала далеко-далеко… Всегда была одна, ни с кем не разговаривала, даже соседка, у которой жила Милена, знала только, что она москвичка и училась в академии на художника-реставратора. В ней была какая-то загадка, а взгляд такой, словно она непрерывно решает в уме трудную задачу. Я долго не решался с ней заговорить. Потом набрался храбрости и подошёл познакомиться. Мы стали встречаться тайно от всех: её смущало, что я моложе на десять лет. Сам не знаю, как я решился её поцеловать. Чуть не умер от счастья, когда она мне ответила! Мы приходили на берег моря как стемнеет. Обнимались и целовались, больше она ничего мне не позволяла, а я просто умирал от страсти. Думал о ней день и ночь, завидовал полотенцу, которым она вытиралась после купания… Однажды я спросил, замужем ли она? Милена долго молчала, а потом ответила: «И да, и нет» так грустно, что я не решился расспрашивать дальше...

Однажды мы, как обычно, встретились у моря ночью. Был шторм, собиралась гроза, но мы ничего не замечали. Она тогда была какой-то особенно страстной, и мы стали любовниками под грохот грома и сверкание молний. Это был такой восторг, какого я больше ни разу в жизни не испытывал! Я бы не отпустил её от себя, если б не ливень. Она убежала в дом, а я ещё долго бродил по городу под дождём. Рано утром я поджидал её на берегу, но Милена не пришла. Соседка сказала, что она ночью спешно собралась и уехала, не оставив ни адреса, ни номера телефона.

Милена изменила мою судьбу. Я всю жизнь старался быть достойным её: отслужил в армии, поступил в институт, окончил его с «красным дипломом» и стал директором строительной фирмы. Женщин у меня было много разных, одна даже родила мне дочку, но такой яркой и страстной любви, как к Милене, я больше ни к кому не испытывал. Не знаю, можно ли её найти, да и нужно ли, ведь у неё, наверно, есть семья. Но если вдруг получится, то передайте ей, пожалуйста, что я всё ещё люблю её…
С уважением, Виктор Н.»

Что ж, Милена – редкое имя, художников-реставраторов у нас тоже не очень много. Можно попытаться… Достаю справочник, набираю номер.

Сердце готово выскочить! Ведь я могу оказаться как ангелом светлой вести, так и демоном досадных воспоминаний.

- Милена? Да, работала у нас. Потом ушла то ли в минкульт, то ли в горадминистрацию…

Ещё звонок, ещё… «Вас беспокоит программа «Ищу тебя»… Какие всё-таки отзывчивые у нас люди! Цепочка не прерывается, принимаю это как благословение свыше продолжать поиск. На следующий день я уже знаю фамилию Милены, место её работы, служебный телефон…

***

- Это Милена? Здравствуйте, вас беспокоят из программы «Ищу тебя»...

Сердце готово выскочить! Ведь я могу оказаться как ангелом светлой вести, так и демоном досадных воспоминаний. Тщательно подбираю слова.

- Вас разыскивает Виктор Н. Вам это имя знакомо?

Долгая пауза. Тихий голос, почти выдох:
- Да.
- Я могу дать вам прочитать письмо, и вы сама примете решение, отвечать на него или нет.

Снова долгое раздумье. Я не тороплю.

- Хорошо. Куда мне подъехать?

Предлагаю встретиться в кофейне рядом с редакцией. В неофициальной обстановке легче говорить на трудные темы.

Она действительно очень изящна и привлекательна.

Черты лица правильные, но какие-то… неживые, холодные. Жёсткий взгляд отстраняет собеседника, не допуская и мысли о разговорах на интимные темы.

Я отдаю Милене письмо и деликатно отхожу к барной стойке. Заказываю кофе с пирожными. Официантка понимающе кивает на просьбу не торопиться…

Увидев, что Милена складывает письмо обратно в конверт, я подхожу и сажусь напротив.
Во взгляде её боль и непролитые слёзы.

Не буду рассказывать, как я обманула охрану, взяла билет на поезд и через сутки вышла на незнакомой станции у моря…

Когда она начинает говорить, чёрные глаза смотрят на меня, но видят далёкое прошлое:
- Я рано вышла замуж. Он был из богатой кавказской семьи… Мы земляки. Нас поженили наши родители, потому что им было выгодно породниться… Я в 18 лет ещё ни с кем не целовалась, чистая была девочка, вся в искусстве – только что поступила в художественную академию… Послушная такая: родители велели – и я вышла замуж, про любовь даже не думала… Муж был старше на 7 лет. Ревновал ужасно. Отпускал лишь на учёбу. Я жила: дом – академия, и ни шагу в сторону! С занятий меня встречал его охранник, и на выставки провожал охранник. Денег у нас было много, а счастья не было совсем… И детей не было целых пять лет. Родители мужа меня упрекали, ругали… Все меня ругали. А я жила как во сне – старалась ничего не чувствовать, чтобы от горя не умереть…

А потом вдруг забеременела. Это было самое счастливое время в моей жизни!.. Диплом защитила, и на следующий день меня отвезли в роддом. Роды были очень тяжёлые, я чуть не умерла, а потом… Потом мне сказали, что детей у меня больше не будет… Когда нас с сыном выписали, квартира стала моей тюрьмой. Стерегли так, словно суд приговорил меня к пожизненному заключению. Но я жила ради сына и ещё… Мы переехали в загородный дом, у меня появилась мастерская, где я могла писать свои картины и читать книги – это спасало. Но муж… Он начал играть. У него появились долги, он сделался агрессивным и срывал на мне зло – бил до крови. Сын, который это видел, стал заикаться… Последней каплей было решение свекрови забрать ребёнка к себе. Она заявила, что я плохая жена, что мальчику нужно пожить в спокойной обстановке, а моя обязанность оставаться с мужем. Я не знала, как поступить, была в полном отчаянии на грани самоубийства…

Случайно мне на глаза попалась газета с объявлением про телефон доверия, и я набрала номер. Всю ночь я проговорила с психиатром… Этот врач убедил меня, что если я захочу, то перестану быть жертвой. И тогда я решила уехать куда-нибудь, где смогу побыть в одиночестве, собраться с мыслями. Мужу я написала большое письмо о том, что больше так жить не могу, что нам обоим нужно подумать над нашим будущим, пообещала вернуться через неделю и подать на развод, если он не изменится. Не буду рассказывать, как я обманула охрану, взяла билет на поезд и через сутки вышла на незнакомой станции у моря… Какая-то женщина предложила мне снять у неё комнату…

Виктор… Он был такой юный и необыкновенно красивый! Как молодой бог! Гибкое тело, смуглая гладкая кожа и густые кольца черных кудрей – мне всё время хотелось просунуть в колечко палец… Он так трогательно ухаживал за мной – нежно и робко... Я тоже не отличалась бойкостью после десяти лет затворнической жизни. Мы были как Адам и Ева, ещё не знавшие греха, но уже откусившие от яблока…

Впервые в жизни я чувствовала себя защищенной. Всё во мне перевернулось тогда, и я вдруг осознала, что смогу начать новую жизнь!

Я не собиралась изменять мужу, даже в мыслях не было, но… Впервые в жизни я узнала, каким ласковым и чутким может быть мужчина, впервые почувствовала желание. Я и сама себя не понимала – люблю я его или нет, жила, как во сне… Разговаривала с морем, с чайками, кричавшими над волнами, и в сердце моём стоял такой же непрерывный тоскливый чаячий крик – я очень скучала по сыну и страшно боялась, что муж и его родня не отдадут мне мальчика! Встречи с Виктором помогали забыться. Его любовь отогревала мою душу и давала силы принять решение…

Однажды ночью на пляже… Был сильный шторм, небо грохотало и сверкало, но мне было тепло и уютно в его руках. Впервые в жизни я чувствовала себя защищенной. Всё во мне перевернулось тогда, и я вдруг осознала, что смогу начать новую жизнь! Смогу забрать сына, начать работать и жить самостоятельно! Смогу, даже если все вокруг проклянут и оттолкнут меня! В ту же ночь я уехала в Москву…

Милена помолчала и, глубоко вздохнув, продолжила:
- Дома я узнала, что муж, когда прочитал моё письмо, дико рассвирепел. Вначале он искал меня у родных и знакомых, потом поехал к матери. Там он, как безумный, схватил сына, сел с ним в машину и куда-то понёсся на огромной скорости. Это было в ту самую ночь, когда мы с Виктором… Когда была гроза… В ту ночь я кричала от наслаждения, а мой ребёнок кричал от боли… После аварии муж погиб сразу, а сын жил ещё почти час. Его даже успели довезти до реанимации. Но спасти не смогли…

Милена опять долго молчит, всё так же глядя внутрь себя.

Рядом с нетронутым десертом лежит письмо.

- Хотите, оставьте его себе, - нарушаю я правила нашей программы: вся корреспонденция должна оставаться в редакции.

Милена задумчиво смотрит на конверт.

- Я уже совсем другая. Той меня давно нет, ничего не осталось, только... Вот здесь, - она прижимает руку к груди, - здесь постоянно кричит чайка. Тоскливо так, безнадёжно кричит и кричит… Двенадцать лет уже… Знаете, а я ведь с тех пор ни разу больше не была на море…

Милена неуверенно смотрит на конверт, потом прощально кивает мне и уходит не оглядываясь.

Вернувшись в редакцию, я отношу письмо в архив и ставлю в компьютерной базе отметку: «Поиск завершён».