История эта произошла почти тридцать лет назад. Мне тогда было чуть больше двадцати лет. Я купила собаку. Жила тогда с родителями, и они, конечно, были, мягко говоря, не в восторге от моего приобретения. Девица на выданье вместо того, чтобы устраивать личную жизнь, сотворила такую глупость. Глупость эту звали Радкой. Была она ризеншнауцером. Первая собака в моей жизни и, как оказалось, неотъемлемая часть моей жизни. Когда заводчица отдавала мне щенка, даже отговаривала — порода серьёзная, служебная. Не для новичков. Но детская мечта моя, тогда ещё размером с кошку, уже ехала на новое место жительства. Радда Шашваровна (отец её Шашвари-Ярд, был вывезен из Венгрии).

Через год Радда, или просто Радка, превратилась в весьма крупную собаченцию с весёлым нравом, вечно виляющую обрубком хвоста и всем задом, готовую к многочасовым прогулкам в любое время суток. А природа вокруг города — леса, горы, озёра, одним словом, Урал — благоприятствовала этому. Спортивная, энергичная выросла псина, но в годовалом возрасте (хоть и обучалась общему курсу дрессировки) была ещё дура-дурой. Так мне казалось, пока не произошел этот случай.

В выходной день решила я вернуться в город с родительской дачи пешком. Идти в сторону города километров пять-шесть. Собака, думаю, пусть заодно прогуляется. В автобусе ведь с крупной собакой столько наслушаешься от недовольных бабушек! Примерное направление я знала — на северо-запад. Через лес, вдоль железнодорожных путей. Щенулю свою я, конечно, с поводка спустила. Идём, наслаждаемся тёплым днём, лесными запахами. Рельсы и шпалы привели к какому-то производственному объекту. Невысокие строения, на рельсах вагоны с песком или чем-то подобным. Поняла, что это завод ЖБИ (железо-бетонных изделий). В выходной работников нет. Только солдатики под началом какого-то старлея или прапора (я и сейчас-то не разбираюсь, а уж тогда...), в общем, стройбат, ссыпают лопатами песок на землю. Иду мимо. Мне страшновато. Собачку свою в расчёт не беру, какой она защитник — дитё. Вижу, тот, который руководит солдатиками, идет за мной.

— Дэвушка, а дэвушка? Можно я вас провожу?

— Не надо.

Он продолжает идти за мной. Что-то рассказывает про то, что он из Баку... Мне от этого не легче. Говорит, что ему надо в посёлок, это рядом с городом, в магазин за сигаретами. Я иду, вся сжалась от страха, за мной бежит тихонько Радка, следом азербайджанец.

— Не надо за мной идти!

Тут собака моя, щенок годовалый, молча разворачивается, бежит к преследователю — прыжок — и всеми четырьмя лапами ему в грудь! Я, конечно, знала, что ризены прыгучие, но я не ожидала такого, и, конечно, первая реакция любого собачника:

— Ой! Извините, она не кусается!

Собачка же молча снова бежит между нами. Вояка немного притормозил, но решил снова идти за мной. О чём-то говорит, приближаясь. И снова, без всякой команды, чувствуя лишь моё напряжение, черная «ракета» разворачивается, пара прыжков — и удар всеми лапами в грудь взрослого мужика.

Он развернулся и пошел назад. Тогда я поняла, что служебная собака с хорошими генами, даже с минимумом дрессировки, — это оружие. Агрессии в ней не было.

Защитно-караульной службе собаку я и потом не обучала. Всё-таки жила Радда с людьми, оправдывала своё имя, всех приходящих гостей считала своими личными гостями. Помогала воспитывать моих сыновей, опекала, катала на санках. С удовольствием выполняла работу — возила из гаража на санках овощи и банки с консервами, ездила с моим комсомольским коллективом на прополку моркови и здорово в этом преуспела, наблюдая за нами, выдёргивала самые высокие. Выступала повитухой у наших кошек, сама трижды была заботливой мамой своих щенков. Радда пережила с нами тяжелые 90-е годы. Выезжала с мужем на охрану зверофермы, тогда уже с двумя кавказскими овчарками. Но работала она, по мнению охранников, лучше других собак. Без агрессии, на интересе. Если вам повезёт в жизни заиметь такого друга, попутчика, компаньона, я вам очень завидую!