…Он медленно шел по новогодней, ярко освещенной улице, растворившись в толпе спешащих людей, вглядываясь пристально в радостные, смеющиеся лица. С недавних пор ему стало доставлять удовольствие вот так бесцельно бродить по городу. Разглядывать витрины, людей, ощущать движение жизни вокруг себя. Все, что угодно, лишь бы не возвращаться домой, в пустую квартиру, к опостылевшему телевизору. С тех пор, как он остался один…

Кто-то ухватил его за рукав. Он обернулся. Коллега с работы.
— Сергей Иванович, правда, хорошо на улице? — полная невысокая румяная Тамара Петровна держа под руку невыразительного мужчину, должно быть, мужа, светилась в улыбке.
Он вежливо кивнул.
— Пойдемте с нами. Елка, шампанское гарантированы! Отметим, как полагается. Одному-то, небось, плохо, — она с сочувствием смотрела на него.
— Нет-нет, спасибо, я уже приглашен, — пробормотал он, отходя.
— А жаль. Счастья и удачи Вам в Новом году! — послышалось вслед.

Все, что угодно, лишь бы не возвращаться домой, в пустую квартиру, к опостылевшему телевизору. С тех пор, как он остался один…

«Как глупо, что вообще вышел из дома, — подумал он. — Сегодня Новый год, и подобных предложений не избежать». Отмечать праздник с незнакомыми людьми, — от этой мысли его передергивало. Опять все напьются, хозяйка в сентиментальном порыве расскажет его историю, и гости будут смотреть на него, как на музейный экспонат, с пьяным дружеским участием. Уж чего-чего, а жалеть себя он не позволял никому. Ни когда при родах умерла жена, ни когда решил сам воспитывать двоих детей. Тогда, на первых порах, к нему заглядывали любопытные соседки — может, что сварить надо или постирать, но он быстро их отвадил, отвечая на все предложения сдержанным холодным отказом. Пока дочка была маленькой, он приглашал приходящую нянечку, потом целиком взял воспитание в свои руки.

Одно время у него были близкие отношения с женщиной, которая относилась с симпатией к его малышам. Может, он даже женился бы на ней, если бы не слова матери: «Чужая мать — не мать. И сам не рад будешь, и детей загубишь», — сухо сказала она тогда. Эту фразу он хорошо запомнил и всю свою жизнь посвятил детям. Да, он может ими гордиться. Сын — в Москве, в хорошей фирме, уехал из их провинциального городка. Дочь — на Камчатке, тоже счастлива. Вот только он чувствовал себя брошенным, старым и ненужным. Оттого и повадился гулять допоздна и сидеть в кафетериях, наблюдая за шумной веселой молодежью…

За этими мыслями он незаметно добрался до дома. Около подъезда ему встретилась соседка.
— Что же Машенька совсем уехала? Хорошая она у Вас девочка, воспитанная, приветливая. Всем бы таких детишек, — тараторила она, глядя на него с пустой, ничего не значащей улыбкой. — Плохо-то одному? — Его опять кольнуло в сердце.
— Да я-то что, главное, чтобы у них все было хорошо, — вымученно улыбнулся он. — До свиданья.
— Всего хорошего. Счастья и удачи Вам в Новом году! — пожелала она ему на прощанье и отправилась домой, мгновенно позабыв об их разговоре и даже не подозревая, что разбередила рану в его душе.

Он открыл ключом дверь, включил в прихожей свет. Пахнуло елкой. В этом году Сергей решил не изменять традиции и в первый раз поставил елку не для детей, а для себя. Снова защемило в груди. «Представлю, что они со мной», — подумал он. Достал из холодильника бутылку вина и покосился на старую черно-белую фотографию, которую не так давно приколол на «обеденную доску». Это было его изобретение — чего только не украшало небольшой деревянный стенд, сделанный собственными руками. Сначала — рисунки, картинки из журналов и газет (однажды сын с гордостью прилепил на доску автобус, аккуратно вырезанный из его годового проездного билета). По мере того, как дети взрослели, картинки сменяли листы бумаги с умными фразами, например: «Доброта спасет мир» или планами: «Сдать зачет», «Поехать в парикмахерскую». Когда он остался один, то оформил доску лучшими «экспонатами». Рядом с корявым дочкиным «Папа, я тебя люблю!», нашлось место и этому выцветшему фото. На снимке он, молодой, обнимал светловолосую девушку. Где она сейчас? Школьница, приехавшая на каникулы к ним в деревню… первая любовь. Их пути разошлись. Ее бабка продала дом и уехала, он поступил в институт, женился. Все ниточки, казалось, прервались. Но почему-то теперь каждый день в тихой, опустевшей квартире, он вглядывался в милое, смеющееся лицо. И снова и снова, сам того не замечая, шептал про себя: «Если бы, если…»

Он сорвался с места, распахнул входную дверь. На площадке курил сосед. «Витя, пожелай мне счастья и удачи!» — срывающимся голосом попросил он.

Его мысли вернулись к детям. С ними он радовался каждому дню, смотрел, как они взрослеют, читал сказки на ночь, придумывал игры, для каждого праздника — свою. Например, на Новый год, чтобы исполнилось желание, надо, чтобы тебе трижды пожелали счастья и удачи. Дети справлялись с этим очень просто — выбегали на улицу и просили первого прохожего: «Пожелайте нам счастья и удачи в Новом году!» Потом громко загадывали желания у наряженной елки. Счастливому отцу было нетрудно осуществить неприхотливые детские мечты…

Стоп! Его будто окатило кипятком. Сегодня ему два раза пожелали счастья и удачи. Нет, глупость. А вдруг?!! Он бросил взгляд на часы. До Нового года оставалось 10 минут. Он сорвался с места, распахнул входную дверь. На площадке курил сосед.
— Витя, пожелай мне счастья и удачи! — срывающимся голосом попросил он.
— Ну, счастья тебе и удачи, Иваныч, — удивленно хмыкнул тот.
Не отвечая, он захлопнул дверь, подбежал к елке. Что говорить? Мысли путались.
— Лиля… Лиля… — только и смог выдавить он из себя.

Часы начали отбивать полночь. Он опустился в кресло, раздавленный и опустошенный.
— Веду себя как ребенок, — подумал с внезапным раздражением. — Эти чудеса не для взрослых людей.
Словно в ответ на его мысли зазвонил телефон. Он снял трубку. Женский голос звучал взволнованно и неуверенно. Сквозь треск и помехи на линии он с трудом разбирал ее слова. Но каждое эхом отзывалось в его душе.
— С Новым годом, Сергей… Я недавно была в деревне… взяла номер телефона… да Вы меня, наверно, не помните…

— Лилечка, — стараясь удерживать твердость в голосе, сказал он. — Вы даже себе не представляете, какое чудо, что Вы позвонили!…