Он влюбился в меня с первого взгляда... ну, или со второго. Я ухаживала за больной бабушкой, а ее сын вдруг приехал из Риги и посмотрел на меня глазами, синими как море. У него взгляд – ну, какой-то святой.

Ухаживал, любил два года, и я сдалась. Мы с ним ПАРА. Даже собаку завели совместную - взяли на себя такую ответственность! А еще у него есть сын от первого брака, который живет с ним из-за ненужности маме. Тяжело жить с чужим ребенком, тем более своих пока не нажила. Ссоримся только из-за этого. Надоело все! Взяла билет до Ялты, написала записку: «Я уехала отдыхать, меня не будет 12 дней».

Поезд охватил меня предчувствием новой жизни, волнующей, завораживающей и полной романтизма. Купе наполнял запах дорогого парфюма. Мужчина, расположившийся на нижней полке, с усмешкой посмотрел на мои носочки в ярко-оранжевую ромашку.
- Любите цветы? - спросил он, показывая на мою стопу.
- Нет, обожаю рыжий цвет, - ответила я и улыбнулась, поправляя рыжие волосы.

Надоело все! Взяла билет до Ялты, написала записку: «Я уехала отдыхать, меня не будет 12 дней».

Все обитатели этой маленькой четырехместной комнатки успели подружиться за время недолгого вынужденного сожительства и рассказать друг другу все то, что наболело и не получается поведать родным. Меня в поездках радует это кратковременное родство, мне немного грустно осознавать, как много проходящих мимо людей, оставивших в моей жизни неглубокий след. Как сложится их жизнь после того, как поезд доедет до конечной станции?

Я сняла небольшую комнату рядом с побережьем и окунулась в мир отдыха. Новый купальник отлично оттенял прелести моей фигуры, я радовалась себе, миру, морю и клубничной «Маргарите», превосходно исполненной барменом из бара на пляже. На третий день, после пяти коктейлей мне захотелось танцевать. Я обожаю этническую музыку, созвучную с биением сердца и течением крови по венам. Я сняла тесную обувь, дотронулась ступнями до нежного, ласкового песка и закружилась под стуки барабанов. Мой летний сарафан развивался под небрежными порывами ветра. Душа открывалась свободе, я кружилась, разводя руки в стороны, ловя счастье в ладошки. Голова безбожно кружилась то ли от крепкой «Маргариты», то ли от танца. Я упала на спину и улыбалась звездам.

В баре остались двое: я и молодой человек, смотревший на меня несколько настырно. Я поднялась, дошла до барной стойки и облокотилась на нее. Молодой человек, сидевший неподалеку, спросил бармена, что я пила. И через секунду передо мной стояли пять совершенно одинаковых обожаемых мной клубничных «Маргарит». Мне показалось знакомым лицо моего «благодетеля».

- Максим - сказал он приятным голосом.
- Точно! А я ваша ф-ф-фанатка, страстная! - ответила я. - Я не пропускаю ни одного соревнования, в которых вы участвуете. Вы такой молодец!!! Я даже мечтала выйти за вас замуж! Да, я писала вам письма, которые не отправляла, боясь быть смешной. И вот мои мечты сбылись, рядом со мной великий и красивый М-А-К-С-И-М! - я неожиданно для себя закричала его имя и упала навзничь.

- Я надеюсь, вы любите грейпфрутовый фреш?
Передо мной стоял невысокий мужчина-красавец в банном халате, со стаканом сока в руке. Я резко поднялась на локтях и испуганно огляделась вокруг.

Голова безбожно кружилась то ли от крепкой «Маргариты», то ли от танца. Я упала на спину и улыбалась звездам.

«Дура, дура!»
- Я очень извиняюсь, я сейчас уйду, - я судорожно собрала свои немногочисленные вещи, которые валялись около кровати, и выбежала из комнаты.

Весь следующий день я болела от похмелья и немыслимого стыда перед моим благоверным, перед Максимом, перед собой. Я надела огромные темные очки - мне казалось, каждый встречный может увидеть в моих глазах измену - и вышла на улицу.

- Здравствуйте!
Что за неудача, вот не везет - сразу наткнулась на Максима.
- Вы что, заболели? Вас не видно на пляже сегодня. Не пугайтесь, не первый день здесь и обратил на вас внимание сразу, как вы появились.
- Максим, мне очень лестно, что звезда такого масштаба снизошла до моих низин, но прошу вас извинить меня. Я не знаю, что на меня нашло в ту ночь, я, правда не изменяю своему парню, которого, кстати, люблю. Давайте закончим общение.
- Дайте мне ваш адрес, где вы живете, я приеду в ваш город. Вы мне очень нравитесь, правда!
- Максим, по неизбежности, мне часто приходится общаться со звездами разных калибров, и поверьте, ни один из этих избалованных и зазнавшихся людей не вызывает у меня симпатий. Вы спортсмен, и я обожаю смотреть на вас с этой стороны телевизора, но общаться, а тем более встречаться - увольте!
- Дайте мне шанс!
- Это для вас не более чем курортный роман. Простите, но нет. Прощайте!
Я отошла в сторону и зашагала прочь.

«Не оглядывайся, дура, не оглядывайся. Публичные люди - страшный народ! Ты это знаешь как никто другой. Иди прочь, беги!»
И я побежала от той ночи, от воспоминаний о его губах, от его улыбок на экране, от моей глупой детской мечты о нем, от измены, от вины перед всеми на свете. Я купила билет домой, собрала вещи и уехала на вокзал.

Дома очень удивились моему быстрому возвращению.
- Прости! - сказал мой суженый и растормошил мои рыжие волосы. - Ты мне очень нужна, мне плохо без тебя.
Я улыбнулась и обрадовалась, что я наконец дома. На столе стояли мои любимые ландыши! И это в разгар лета, как он умудряется их отыскивать!

На столе стояли мои любимые ландыши! И это в разгар лета, как он умудряется их отыскивать!

Нахлынула зима. Замела сердца и дворы. Мы в теплой квартире-норе смотрим чемпионат мира. И вдруг - душа в пятки - Он. Счастливый, победитель, улыбающийся своей неотразимой улыбкой.

- Кому вы посвящаете эту победу? - кричал срывающимся голосом комментатор.
- Девушке, которую я не могу забыть, - сказал Он и посмотрел на меня сквозь экран.

Мой суженый повернулся ко мне и, смотря на меня своими «святыми» синими глазами сказал, гладя меня по животу:
- А давай назовем нашего сына Максимом, а?
Я, не говоря ничего, сглотнула соленую слезу...