На главную
 
 
 

Заочная жертва
Автор: Жанна Подлесных / 25.10.2004

Заочная жертваСегодня опять дождь. Я замёрз до самой последней клеточки спинного мозга. Всё моё естество пребывает в состоянии вязкости ледникового периода. Я, как кусочек водорослей, найденный археологами на раскопках. Зажат обстоятельствами, опутан ненужными обещаниями, скован суетливыми делами… Ощущаю физически, как болит, стонет и медленно погибает моя душа. И только ваши письма отогревают мою сущность и возвращают её к тому, с чего она начиналась- с радости бытия, с ощущения, что я - есть и я буду вечно.

Костик покрутился на стуле, вкусно зевнул, щелкнул мышью и отправил очередное послание своей собеседнице, которая возникла недели две назад на его ленивом небосклоне. Временами он уставал ждать её ответов, которые были очень разными, то небрежно равнодушными, то восторженными, а порой и дразняще эротичными. Нужен был выход эмоциям. Не всё же марать бумагу, облизываясь на интернетовских красоток, раздеклешенных, как в кабинете анатомии. Хотелось какого- то проникновения. Пусть это будет беглый поцелуй в щеку, или мимолётное прикосновение горячими подушечками пальцев по его чувствительной шее. Всё равно что. Но настоящее и близкое.

Дома было не то. Уже пять лет всё складывалось как у всех - надёжно, спокойно, распланировано. Женатый секс выглядел как простейшая транзисторная схема. Сначала поцелуй сюда, потом игра в пылкого любовника, не знающего комплексов, следом нарочито громкое дыхание, короткий кросс по пересечённой местности, пара акробатический этюдов и благодарственный чмок в подмышку. Конечно оргазм, но дисцилированный, потерявший свою терпкость на втором месяце совместной жизни. Любовь, конечно, была. Но как- то подзатёрлась. Да и что есть любовь? Гормональный взрыв? Адреналиновый укол? Нежность? А как же совместные походы в гости, набеги на рынок - туда с раздражением, назад с тяжеленными сумками, мелкая грызня на тему "сегодня ты будешь мыть посуду", нытьё супруги по поводу нехватки денег?

Это тоже любовь? Нет, это скорее жизнь, которую так и хочется назвать поганой. Светлых пятен в ней становится всё меньше и меньше. Радуют антирадостные вещи. Вот, к примеру, третьего дня нажрались они с институтскими друзьями в маленьком кафе, помусолили женскую тему, пожонглировали мнимой брутальностью и разбежались по своим хаткам с сушняком во рту и головной болью на всё тело.

Нынче возбуждает не оголённый женский локоток, а забористая порнуха. Пусть будут карлики, лошади, огни и фейерверки. И тогда всё повторится снова - сюда клюнул, тут погладил, сказал слово- пароль - ты у меня просто э-э-эх, улетел секунды на полторы сантиметров на пять от дивана и мужественно борешься с зевотой, чтобы жена не начала упрекать, что её благоверный спустя мгновение после их феерического секса храпит, как бегемот.

Выпивка и ненатужный мужской трёп- это, конечно плюс, а дальше- то что? Можно жить ради праздников - ждать нового года, потом дня защитника, снисходительно включаться в хлопоты к восьмому марта и находить в этом своеобразный кайф. Но все остальные дни убивают своей похожестью, тягомотят до дурноты. Есть другой вариант - намечать себе цели в виде приобретения заветных вещей. И тогда можно жить от нового дивидишника, до обновления мобилы, а потом взять, да и замахнуться на покупку проржавевшего жигулёнка.

Правда, Костик заметил, что получение желаемого означают смерть мечты, препарирование её вдоль и поперёк. И тогда ранее заветное становится селёдкой под шубой - вчера ещё она плавала в океане, а сегодня её мёртвое тельце похоронено под натёртой свёклой и закидано луком, от запаха которого ей, бедной рыбе, хочется воскреснуть и надавать хозяевам праздника тумаков. Где же ориентиры, или якоря, за которые цепляют своё счастье остальные люди? Почему у них всё гораздо проще? Вот жена, к примеру, радуется, как ребёнок, если по телику появляется новый сериал. Приходит в восторг от шумных девичников, на которых можно претворятся только лишь благополучной и вполне обеспеченной. Тут нет мужчин и можно подзабыть о растёкшейся помаде и блестящем от пота носе, можно не стрелять глазами, выискивая подходящих самцов (не нужны телесной ради, а только для тренировки) и не пытаться казаться непосредственной и одновременно умной.

Впрочем, Костика коротенькие супругины мысли мало интересовали. Он вышел на новый уровень, которым с недавнего времени стала Евгения. На днях она написала о частых перепадах настроения, преследующих её знобливой осенью, о том, что недавно не могла сдержать слёзы, наткнувшись в парке на воробышка с перебитым крылом. Пришлось мужественно утешать её, прозрачно намекая, что хотел бы подарить ей не калечного, а вполне здорового птенчика, которого она могла бы согреть своим дыханием. Написал, отправил и чуть не обалдел: что она подумает, поймёт ли тонкий юмор немолодого уже ловеласа. Впрочем, она была необыкновенна и поразила ответом, вполне сообразующимся с теорией Фрейда: "Как часто ты, Константин, предлагал столь мудрёно женщинам или девушкам заняться любовью?"

Кровь прилила не только к лицу. Захотелось раздвинуть руками внутренности монитора и по оптоволокнистым дорожкам добежать до Евгении, прижаться к её свежей с мороза щеке и…

Даже зубы свело. Хотелось убить любого, кто помешает их виртуальному общению, их заочному очаровыванию друг друга. Приходилось, всё же, отключаться на осточертевшую работу, пытаться общаться с соседями по кабинету, и даже возвращаться в дом, ставший за какой- то месяц чужим и малопритягательным. Жена, казалось, тоже одномоментно ослепла. Она, его верная подруга Наденька, не приставала с распроссами, ничего не просила и ничего не хотела. Бывало, что становилась чересчур рассеянной, отвечала невпопад, но это никого не интересовало. Так и жили. Рядом и далеко.

Письма с Евгенией становились всё жарче и ласковее. Заочники в полной мере любили друг друга. Он ласкал её большим, как пляжное полотенце языком, а она гладила его руками, число которых, исходя из фигур и пируэтов было у неё более сотни. Но невыносимое желание воплотить мечту в реальность тяготило обоих. Наконец, в начале ноября они решили встретиться. В последнем письме она описала себя как полноватенькую, рыжую девушку в микро вельветовом пальто и высоких сапогах из коричневой кожи. Он, наконец, признался, что небольшого роста, сутул, огненно рыж и весьма стеснителен. В общем, договорились пересекнуться в парке. Возле фонтана Костик затормозил, покосился на часы, поднял глаза и увидел её - свою любимую, неподражаемую, желанную и ненавистную Евгению, у которой было микровельветовое пальто, купленной Наденьке на рынке в прошлую субботу.



 
 

Что не так с этим комментарием ?

Оффтопик

Нецензурная брань или оскорбления

Спам или реклама

Ссылка на другой ресурс

Дубликат

Другое (укажите ниже)

OK
Информация о комментарии отправлена модератору