Каждый раз, задумываясь о старости, о днях человеческой дряхлости и несвежести, я вспоминаю случай, свидетелем которого мне волей-неволей довелось стать. Может ли жизнь, счастливая жизнь, закончится в момент осознания человеком собственной беспомощности и ненужности? Да и какая она, счастливая жизнь? Чистый холст, на котором имеешь право малевать, что вздумается; или еще до рождения кем-то написанная картина, пестрая и абстрактная? Или картина бездарного, совсем непонятного тебе художника, чей стиль претит твоим жизненным позициям и идеалам. Моя жизнь всегда была черным квадратом. Эта геометрическая форма и цвет, безусловно, устраивают меня. Никаких ярких пятен, никаких полутонов - все четко и ясно, как ДА и НЕТ.

Мысль о неизбежной старости (если, конечно, повезет дожить до нее), долгое время маячила передо мной, пока я не уяснил одной простой вещи - главное не бояться увидеть в зеркале дряблый, пожелтевший, потрепанный жизнью кусок материи и пару потускневших глаз. Приятного в этом зрелище мало, но я уверен, дожить до преклонных лет - немалая удача. А если зеркала настойчиво внушают страх, их можно снести на помойку, или разбить, или засунуть в чулан.

Тело изнашивается, как любимый костюм, расстаться с которым мучительно-больно. Но, говорят, душа не стареет и не требует заплат. Утешительная гипотеза.

Я проводил лето в доме отдыха в Сочи. С целью отдохнуть, я избегал знакомств и непринужденных разговоров с соседями по шезлонгам. Наконец-то можно было вдоволь намолчаться и поразмышлять над жизнью.

Лежа тени под навесом, я невольно стал обращать внимание на отдыхающих. Мне показалось нелепым то, что они без малейшего стеснения разгуливают в плавках, вывалив безобразные животы. Мой живот, слава богу, был в порядке.

На пляже я видел много симпатичных женщин, но красавиц там было еще больше. Душа моя пела что-то вроде "Эти глаза напротив…".

Взгляд вперед. Солнце помешало мне разглядеть странную пару. Тогда я сделал ладонь козырьком. Ко мне приближались двое. Шли медленно, их движения были плавными и легкими. Она в белом платье, как невеста, дорожащая своей девственностью, он в шортах и цветной рубашке. Одной рукой она придерживала срываемую ветром шляпку, другой крепко держалась за него. Он, прихрамывая, бережно поддерживал ее за локоть.
Они выделялись из толпы снующих, раздетых отдыхающих.
Спустя мгновение стало ясно, что они оба слишком стары, чтобы придаваться романтике. Я издалека заметил дряблую кожу их рук, морщинистые лица и шеи, разглядел в их медленной походке усталость и желание отдохнуть.
Старушка поразила меня своей улыбкой, довольной и неподдельно счастливой. В ответ старичок, нежно смотрел на свою спутницу, заботливо помогая ей присесть на скамейку.

Тихий женский голос у левого уха заставил меня вздрогнуть:
- Они такие смешные, эти одуванчики. Правда? - и я посмотрел на молодую девушку, сидевшую рядом.
Моя увлеченность пожилой парой привлекла ее внимание.
- Морской воздух творит чудеса, и эта семейная пара тому доказательство, - ответил я.
Но девушка, перебив меня, прошептала:
- Они вовсе не муж и жена. У них курортный роман. Я наблюдаю за ними уже неделю и мне так интересно, чем все это кончится. Вы представляете, любовь на старости лет!
Тем временем влюбленные, наслаждались прохладой в тени огромного дерева.
Старушка раскрыла принесенный с собой пакетик и достала из него гроздь винограда. Кокетливо улыбаясь, она протянула веточку возлюбленному, а затем сама оторвала ягоду. Их белоснежные пушистые головки и впрямь напоминали одуванчики. Они неспешно жевали спелый виноград, выплевывая косточки в кулачки, а я боялся, что вместе с косточками они выплюнут свои зубы.
Эти двое когда-то были молодыми и полными сил, а теперь усохли, как усыхает сочный виноград, становясь морщинистым изюмом.

Не переставая ни на минуту наблюдать за влюбленными, мы с моей собеседницей заспорили о том, стоит ли бояться старости. Девушка, к моему удивлению, была настроена на недолгую, но счастливую жизнь и раннюю красивую смерть. Ее пугала перспектива увядания и медленного мучительного ухода в иной мир.
Мы спорили долго. Я убеждал ее в том, что у каждого возраста есть своя прелесть. Ведь в шестьдесят появятся внуки, и жизнь поменяет русло. Но при этом состарится только тело, а ощущать себя ты будешь настолько, насколько пожелаешь. Но стоило мне только заикнуться про старение тела, как девушка нервно передернулась и прервала разговор.
- Это моя жизнь, и я буду жить, как мне хочется! - это были ее последние слова, адресованные мне.
Решив напоследок блеснуть гениальностью, я произнес ей в след напутствие:
- Проживая свою единственную жизнь так, как ты хочешь, следи за тем, чтобы не пришлось доживать ее, как можешь.

Старички по-прежнему отдыхали, сидя на скамейке. Он читал газету, она смотрела по сторонам наивным, почти детским взглядом. Временами он одаривал ее внимательным взглядом, а она отвечала ему улыбкой.

На сладкий аромат недоеденного винограда прилетела оса. Пожилая дама с достоинством аристократки отмахивалась от нее шляпкой, а ее спутник зачитывался статьей, изредка поправляя сползающие на нос очки.

Любовь на старости лет! Не страсть, а любовь, спокойная и нежная. Может и мне когда-нибудь повезет ее найти.

Следующие два дня я блуждал по городу и влюбленную пару больше не видел. Перед отъездом домой вышел к морю. Там у берега толпились люди. Они окружили лежащую на песке девушку, в которой я сразу узнал свою недавнюю собеседницу. Несчастная нырнула в неположенном месте и ударилась о подводный камень. Сама доплыла до берега и, выбравшись из воды, потеряла сознание. Врачи сказали, травма не смертельная - жить будет.