Он был для меня всем! (Нет, так не пойдет – слишком пафосно). Тогда так: я любила его! (Опять мимо - это слишком заурядно). Как же начать-то? Ладно, скажем так: это было давно и неправда. И хотя это было про любовь, воспоминания уже не заставляют сердце трепыхаться в груди как прежде, и душа моя уже не рвется с земли бренной в поднебесные дали. Да, время такая безжалостная штука… Никому все-таки не хочется быть забытым, и, влюбившись сильно-сильно, никто не предполагает, что путь из пункта "Ура! Это любовь" может закончиться пунктом "Погуляли - и хватит", оставив где-то за колеблющимся горизонтом такую желанную и такую восхитительную станцию "Женитьба-дети-квартира-машина"… Но оставим философствования на потом и перейдем к главному.

Мы познакомились с Васей, когда наши мамы случайно встретились на улице и узнали друг в друге бывших одноклассниц. Я была не очень довольна этой вынужденной задержкой, поскольку направлялась в магазин за мороженым, а Вася, по всей видимости, как раз оттуда и возвращался, потому что в руках у него был наиаппетитнейший вафельный стаканчик, плотно упакованный разноцветными шариками вожделенного лакомства. Я сглотнула слюнки и сказала:
- Ты какое мороженое любишь больше всего?
- Малиновишное. – Был мне ответ.
- Не малиновишное, а малиновое… - с профессорским видом сказала я и добавила: – А мне нравится шоколадное.
- Хочешь? – Вася свободной рукой отломал мне кусочек шоколадного мороженого от своей трубочки и, подняв на меня свои бесхитростные синие глаза, протянул его мне. Я стояла и смотрела на подтаявшую липкую массу в его ладони, долго думая, что же это такое он мне предлагает, и чем это может закончиться для меня, а потом сказала:
- Спасибо, я не люблю шоколадное мороженое.
И я не соврала. С тех пор я действительно ни разу его себе не купила.

А потом мы с Васей оказались в одном и том же садике, где строили замки из песка. Сначала мы их очень старательно вылепливали, сидя каждый в своем личном углу песочницы, не смотря друг на друга и не обмениваясь ни единым словом. Потом, когда работа была окончена, мы вставали и шли оценивать замки друг друга. Если нам что-то не нравилось, и мы могли усовершенствовать строение на свой вкус, мы это делали – по взаимному согласию. Очевидно, это были наши первые опыты взаимопомощи и поиска компромисса. 

У времени всегда попутный ветер, и летит оно быстро и неумолимо - мы с Васей вошли в прелестный возраст, когда жизнь становится переходной. Мы переходили из класса в класс, от ошибок к мудрости, сидя за одной партой, делая вместе уроки и вместе же их прогуливая. Это была настоящая дружба, в лучших традициях жанра – крепкая и незыблемая.

В отличие от меня, Вася был консерватор, спокойный и молчаливый тип. Некоторые считали его тормозом и прямо ему об этом говорили. Но я была его другом, и всегда утешала его словами: "Ты не тормоз, ты просто медленный газ". Банально? Зато Вася радовался и смеялся моим шуткам. Даже если никому больше было не смешно. Дружеская солидарность, что тут скажешь…

Кстати, я еще не говорила, как мне нравилась Васина улыбка? Ммм… Она была замечательная, уж поверьте. К моему величайшему сожалению, улыбался он редко, – зато всегда очень осмысленно и по делу. Не то, что некоторые… У меня вечно рот не закрывался. Меня так и называли - "Лягуха". Ну да, минус глаза навыкат и кожа в пупырышек. Я, между прочим, всегда была красивая. И улыбалась широко. Как Джулия Робертс. По-голливудски, так сказать. А Вася нет, Вася был философом и улыбался очень глубокомысленно. Сначала у него начинали подниматься вверх уголки губ, потом они растягивались, образуя на щеках милые девичьим сердцам ямочки, и только потом улыбка его раскрывалась, в буквальном смысле освещая Васино лицо. Я всегда любовалась им. Все-таки, Вася был красивым парнем…

И, конечно, мы влюблялись. И даже не друг в друга, как вы могли подумать. Вася любил Настю, а я любила Лешу. Потом я любила другого Лешу, и еще Петю, и, кажется, Игоря – каждый год моя любовь сменялась на другую, более последнюю. Я называла это судьбой, а Вася традицией. Сам он по-прежнему любил Настю и любил безответно. И вот на выпускном балу он подошел к ней сзади и, похлопав по плечу, выпалил заранее заготовленное признание. А когда Настя обернулась, он увидел, что это не она, а просто девочка, у которой на голове была наверчена такая же прическа и одета она была в похожую одежду. Это была Ира, которая, сколько себя помнила, подражала Насте. Она была ее клоном, если не сказать хуже (клоуном). Бедный Вася! Он был повержен. С тех пор он пообещал мне, что никогда не признается в любви, пока не будет уверен, что это "та самая девушка". Да, все-таки Вася действительно был философом… 

Вот так мы и жили. Каждый со своей любовью, каждый в своем углу, но в одной песочнице. В институт мы, конечно, тоже поступили вместе. Учились бок о бок, дружили. И так продолжалось вплоть до самого выпуска. Потом неожиданно Вася понял для себя, что "та самая девушка" - это я.  

Мне очень хорошо запомнился тот день. Я была дома и готовилась к государственным экзаменам. Вася позвонил мне и напросился в гости. Я и без Васи не шибко-то усердствовала в занятиях, отвлекаясь то на подпиливание ногтей, то на звонки подружкам, то на уборку комнаты… Короче, отвлекалась, как могла. Поэтому с радостью согласилась принять Васю у себя дома. Вскоре раздался звонок в дверь, и я увидела его на пороге своей квартиры. С цветами.
- Привет, Василий! – Сказала я и, сама не зная, почему, выхватила букет из его рук. Наверное, я сделала это слишком решительно, потому что Вася никак не ожидал такого вот поворота событий и очень смутился. Пока я искала вазу для цветов, он продолжал стоять в коридоре, наблюдая за мной и не говоря ни слова. Меня это рассмешило. Я представила себе, как сейчас войдут двое здоровенных молодцов, подхватят его – один со стороны головы, другой со стороны ног – и внесут в комнату, как мебель.
- Ну, чего ты одеревенел то? – Спросила я. – Все хорошо?
- Да! Все нормально… – испугался Вася, улыбнулся немножко нервно и стал снимать с себя верхнюю одежду.    
Я быстренько вскипятила воду, заварила чай, достала мороженое и пригласила Васю за стол. 
- Малиновишное… - вспомнил Вася детство золотое, заложив за щеку ложку своего любимого лакомства. Я посмотрела на него и поняла, что он, в сущности, большой ребенок. Говорят, что все мужчины как дети. Я не знаю этого наверняка. Но Вася был именно таким.
- Да, словно тебя ждало. – Ответила я в задумчивости.
- Лен, можно тебе сказать кое-что?
- Говори, конечно… Почему ты спрашиваешь разрешения?
- Ну, я не уверен, что ты захочешь это услышать.
- Почему же не захочу?
- Ну, даже и не знаю…
- Ладно, хватит ломаться. Говори, кто она!
- Она?
- Ну да, ты ведь этим хотел поделиться со мной?
- Да… Ты права, я влюбился! И не смотри на меня беременными от удивления глазами, что ж я и влюбиться не могу?
- Ну, не обижайся! Я же твой подруг. Просто не ожидала, что все так серьезно. - Да уж, серьезней некуда.
- Вася, не нервируй меня…
- Эх, Лена, Лена, все бы тебе смеяться! Люблю я тебя до безумия…
Я выронила ложку из рук, так и не донеся ее до рта.
- Что-о-о? – выдохнула я.
- Я тебя люблю.
Мне стало жарко, и я начала обмахиваться попавшимися под руку конспектами.
- Ты в своем уме? – спросила я, строго глядя Васе в глаза. – Мы же друзья! Ты что, хочешь все испортить?
- Нет, я совсем не этого хочу. – печально сказал он и взял мои руки в свои ладони. Это было очень трогательно, и на глазах моих выступили неожиданные слезы.
- Я… мне… надо подумать! – выпалила я сконфуженно.
- Хорошо, не буду тебе мешать.
Вася быстро встал, вытащил букет из вазы, потом вспомнил, что принес его мне, поставил цветы обратно, быстро оделся в коридоре, и, крикнув "пока", ушел. Мне понадобилось не больше минуты, чтобы понять, что за Васину улыбку я готова пожертвовать чем угодно, - даже нашей дружбой… 
Я позвонила ему на трубку и сказала:
- Вася, я согласна!
- На что? – Сразу и не понял он.
- Ну, как на что? Быть твоей девушкой!

Удивительное дело, как детские игры иногда переходят во взрослую жизнь. И вот настало время нам строить один замок на двоих. И как раньше, так и сейчас главным становилось умение признать несовершенство дела рук своих. Разница лишь в том, что теперь нам с Васей приходилось работать в команде. А это оказалось очень и очень непростой задачей - искать ходы, приемлемые для обоих, и делать это так, чтобы при этом не обрушилось все здание. Много раз мы ломали его и строили заново, и продолжалось это в течение трех лет. Три года взлетов и падений. Три года, положившие конец нашей дружбе. Быть вместе мы уже не могли, но и остаться друзьями были тоже не в силах. Я поняла, как многого мы лишились в одночасье. И это было так больно! Наша дружба не выдержала испытания любовью, и мы разбежались по разным сторонам, совершенно потеряв друг друга из вида.

Изредка от общих знакомых до меня доходили слухи о Васе. Говорили, что он женился и уехал в Лондон с семьей. Моя жизнь тоже обустроилась, я вышла замуж за прекрасного человека и родила двоих мальчишек. И на этом можно было бы закончить сие повествование, однако… Никогда не знаешь, где найдешь и где потеряешь. 

Однажды с мужем и детьми я была в универсаме, и, пока они занимали очередь в кассу, я, как обычно, отправилась к прилавку с весовым мороженым. Я взяла пластиковый контейнер, поработала хорошенько лопаткой и поставила коробочку на весы, как вдруг позади себя услышала голос:
- Шоколадное забыла положить…
Я обернулась. Передо мной стоял Вася. Такой же красивый и подтянутый, как и раньше, с прежней грустинкой в синих глазах. Совсем не изменился.
- Ты же знаешь, я никогда его не любила! – Ответила я, смахнув набежавшие слезы.
- Леночка, как я рад тебя видеть, ты бы знала! – Сказал он, и лицо его просияло улыбкой.
- И я очень-очень рада видеть тебя! 
Мы по-дружески обнялись и разом вздохнули. Все встало на свои места. Так, благодаря мороженому, я снова обрела друга, и я надеюсь, - уже навсегда.