Гер проснулся, как всегда, в шесть ноль-ноль. Вставать с первыми криками громкоголосых келиотов вошло у него в привычку. Он привык к дисциплине, как сторожевая собака привыкает к цепи. Профессия обязывала. Если ты межгалактический рядовой спасатель, то у тебя не так уж и много вариантов. Либо ты универсальный солдат, механический робот без права на ошибку, либо тебя спишут раньше, чем ты успеешь проявить себя. Начальство не любит слабаков, так же как и не любит непослушание и вольнодумство. Все это опасно и рано или поздно ведет к нарушению порядка, и даже может посеять нехорошие семена в сознании рядовых служак. А там уже и до бунта недалеко…

Гер был служакой не по призванию, несмотря на внешне идеальное поведение. Глубоко в душе он был свободолюбивым романтиком и индивидуалистом. Служение армии Великого Борра было единственным способом выжить, не более. Гер часто представлял себе свою другую судьбу, видел во сне коротенькие эпизоды, многие из которых повторялись каждую ночь подряд.

Гер часто представлял себе свою другую судьбу, видел во сне коротенькие эпизоды, многие из которых повторялись каждую ночь подряд.

Гер ненавидел подчинение во всех его проявлениях, начиная от сине-желтой униформы и заканчивая каждодневными армейскими собраниями и отчетами о результатах за день. Не спасали даже воскресные вечеринки в пивнушке «Копыто». Потому, что даже там нельзя было расслабиться и поговорить с кем-нибудь начистоту. Везде были стукачи. Гер подозревал, что даже полногрудая официантка Лора, щедро улыбавшаяся всем, кто тратил больше ста аэров за вечер, была завербована спецслужбами Борра. Все, так или иначе, работали на Борра.

Этим утром Геру не нужно было никуда спешить. По четным дням он работал во вторую смену. К тому же сегодня как раз таки на время его дежурства приходилась ежемесячная противолучевая вакцинация. Гер был одним из немногих, кому не нужно было колоть вакцину. В его крови циркулировали драгоценные антитела, защищавшие иммунитет от вездесущей радиации. У Гера был целый день долгожданной свободы, и он имел полное право посвятить этот день себе.

Гер с наслаждением принимал душ. Теплые струйки приятно щекотали тело. Запрокинув голову, он набрал в рот немного воды и тут же с отвращением выплюнул. Несмотря на новый фильтр, вода была сильно загрязненной, о чем свидетельствовал кисло-металлический привкус.

Позавтракав на скорую руку, Гер вышел во двор, где стоял его старенький космобиль Bonzo R9.

- Привет, Бонзо, - сказал Гер, привычно похлопав космобиль по мятому бамперу. - Сегодня мой день, братишка… Никакой армейской ерунды, никакого Борра. Ты, я и свобода...

Гер завел свой Bonzo и в скором времени уже мчался по пустынной равнине. Клубы пыли поднимались высоко к багряному небу.

Старенький Bonzo стонал всем своим железным нутром, но, подчиняясь воле хозяина, послушно взлетал и вновь приземлялся.

Изредка на пути попадались перекати-валуны, и приходилось делать резкие прыжки. Старенький Bonzo стонал всем своим железным нутром, но, подчиняясь воле хозяина, послушно взлетал и вновь приземлялся.

На лобовом стекле космобиля висела фотография. Красивая светловолосая девушка посылала воздушный поцелуй. Гер периодически поглядывал на нее. Большие темные очки-протекторы и массивный шлем почти полностью закрывали его лицо. Гер улыбался. Но этого никто не смог бы увидеть, даже старый добрый Bonzo.

- Я люблю тебя, детка! Мой час уж близится. Я чувствую это, верь мне… - произнес Гер нараспев, нежно поглаживая фотографию пальцами.

Космобиль мчался по пустыне в сторону заходящего солнца, постепенно растворяясь в его тени. Удушливо жаркий зной неохотно уступал место вечерней прохладе.

Где-то вдали послышался рев сирены. Начинался комендантский час…