- Уходи, пожалуйста, - попросила она, и глаза ее наполнились слезами, - уходи.Я больше не могу...
Я смотрел на нее, и все внутри меня переворачивалось от нежности и любви. Хотелось плакать.

Я помню, как впервые ее увидел. Наши общие друзья устроили нам свидание вслепую. Несколько месяцев назад закончился мой последний роман, и я немного заскучал. К предстоящему мероприятию я относился с известной долей скептицизма. Мне казалось, что все нормальные женщины востребованы, и им ни к чему такие специальные знакомства. Но все же было интересно рискнуть.

Я стоял рядом с ее подъездом и смотрел, как она выходит. Смотрел, смотрел и понимал, что все не зря.

Когда я был совсем еще ребенок, мне казалось, что моя будущая жизнь должна складываться очень просто. Я встречу девушку, женюсь на ней, у нас родятся дети, и мы будем очень счастливы. Девушек было встречено немало. От первого брака растет дочь. Но что-то счастья либо не получалось, либо оно было очень недолгим. И вот к своим тридцати девяти годам я подошел со страстным желанием иметь семью - с одной стороны, и со стопроцентной уверенностью, что ничего из этого не получится, - с другой. И вот она выходит. Внешне - совершенно не мой тип. Брюнетка с карими глазами. Меня такие не привлекали никогда. Но я тут же понял я: хочу быть с этой женщиной рядом. Очень хочу! Хотя бы попробовать. Она очаровывала вот как. Было бы неправильно с моей стороны надеяться на первое произведенное мной впечатление, не такой уж я красавец, и поэтому я старался изо всех сил. Шутил, остроумничал, разговаривал без конца, не давал скучать. Мы сидели в кондитерской, пили кофе, до самого закрытия.

Точнее я сказал, что нужно поехать к ней домой и забрать ее вещи, потому что глупо бегать каждое утро, переодеваться.

- Чем ты будешь заниматься завтра? - спросил я, прощаясь.
Она ответила что-то невразумительное.
- Давай встретимся вечером, - предложил я, - поужинаем где-нибудь.
Она согласилась. Наверное, я ей понравился. Не зря старался. Хорошо.

Через две недели я забрал ее к себе. Точнее я сказал, что нужно поехать к ней домой и забрать ее вещи, потому что глупо бегать каждое утро, переодеваться. Она сказала: «Хорошо», и мы поехали. Я освободил ей полку в своем шкафу, в ванной появилось ее полотенце и куча всяких женских штучек, в коридоре - тапки. И все это мне ужасно нравилось. Казалось, это именно то, что я давно хотел. Моя квартирка будто бы ожила. Мне было приятно и интересно туда возвращаться. Она готовила ужасную еду: пересаливала картошку, пережаривала котлеты. Я горестно вздыхал, сердился. Она виновато вздыхала и уходила на кухню переживать. Я ей кричал:
- Ты что там делаешь? Иди сюда!

Она приходила ко мне в пушистых тапках, залезала на диван и укладывалась мне под бок. Такой тихой мышью. Мы смотрели телевизор. И это было здорово. Просто лежать вдвоем и просто смотреть ерунду. Это было правильно, вот как.

Мне кажется, у меня никогда раньше не было такой девушки. Будто бы ее лепили специально для меня. Она чувствовала мои настроения, как никто. Но самое главное - она трогательная, смешная, и мне с ней весело. И умная, как это ни странно. Я ей гордился. Хотелось всем показывать, хвалиться. Поэтому ее бытовую безалаберность я готов был терпеть. Через полгода я заскучал. К хорошему привыкаешь быстро, и начинает казаться, что это навсегда. Что бы я ни делал, каждый вечер она будет ждать меня дома, высматривая в окно мою машину, на плите будет греться ужин и завтра, и послезавтра, и годы спустя.

В одной книжке я прочитал, что страсть - это когда хочется человека съесть. А любовь - когда понимаешь, что он тоже человек.

Когда мужчина изменяет, женщине кажется, что он перестал ее любить. Ерунда. Одно к другому совершенно не имеет отношения. Я просто хотел немножко развлечься. Добавить жизни огня. Я был уверен, никому не будет хуже, потому что никто ничего не узнает. Это главное.

Но, возможно, дело было не только в этом. Бывает, привязываешься к человеку всем сердцем. И однажды понимаешь, что этот человек играет в твоей жизни очень важную роль. Что ты почти не мыслишь себя отдельно. И тогда становишься слишком зависимым, слишком уязвимым. И сам этого пугаешься. Начинаешь делать глупости. Я знаю, что так бывает. Так бывает даже чаще, чем мы думаем. Мужчины никогда не признаются в этом. Им удобнее думать, что они полигамны, и прочую чушь. На самом деле все просто. Все дело в трусости.

Ерунда. Одно к другому совершенно не имеет отношения. Я просто хотел немножко развлечься. Добавить жизни огня.

Большая часть измен происходит случайно. Поэтому, когда начинаешь целенаправленно этим заниматься, ничего не получается. В общем, она узнала. Залезла в мой почтовый ящик и прочитала переписку. Устроила скандал, собрала вещи. Я с трудом уговорил ее остаться. Я твердил ей:
- Ничего не было!
А она повторяла:
- Но ты хотел.

Разговор глухого с немым.
Я вздыхал, опускал глаза, обещал невыполнимое.
- Ты накосячил, - сказала она напоследок.
Фраза прозвучала угрожающе. Это значило, что счет открыт.

И тут началось. Раздавались какие-то непонятные звонки, она разговаривала сладким голосом, я спрашивал: «Это кто?», она отвечала: «С работы».

Она стала задерживаться, уезжать в командировки, и я был уверен, что все это не просто так. Я ссорился с ней, скандалил. Она смотрела на меня с презрением, приподнимая бровь:
- Ничего не было, дорогой! Ты все выдумываешь!

Однажды мне надоело, и я ее выгнал. Она сложила вещи и ушла. Первые два дня я упивался своей правотой. На третий день я заметил ее книжки на подоконнике, и сердце болезненно сжалось. На четвертый, возвращаясь домой, я с надеждой взглянул на свои окна. Вдруг горит свет? На пятый я осознал, что мне одиноко. На седьмой я чувствовал, будто живу в Антарктиде. И на километры вокруг - снежная пустота. Потом я затосковал. Потом стал думать, что скорее всего сам делал что-то не так. Потом я ей позвонил. Мне не пришлось долго уговаривать. Она ко мне вернулась. Но вернулась как-то не до конца. Она не оставляла у меня дома свои вещи, не перевозила одежду, будто бы не оставляла следов. Будто бы каждый раз она готова была исчезнуть. Мне было очень тяжело. Я хотел бы вернуть наше прежнее, безмятежное время, но я ничего не мог сделать. Я не знал как. Случается, делаешь что-то сдуру. А потом эта твоя, в общем-то, пустяковая ошибка начинает расти как снежный ком и тянет за собой всю твою жизнь. Самое ужасное, что ничего нельзя вернуть. Ничего. Как бы тебе этого ни хотелось.

Когда судьба дает тебе шанс, нельзя упускать его. Иначе она подумает, будто тебе нужно нечто совершенно другое.

Но есть другой способ. Надо начать сначала. Вот какой супервыход я для нас нашел. Остался, в общем-то, пустяк. Придумать, как это сделать.

Я вот что еще думаю о жизни: совершенно необходимо быть благодарным. Если с тобой не происходит ничего плохого, это уже очень-очень-очень хорошо. Когда судьба дает тебе шанс, нельзя упускать его. Иначе она подумает, будто тебе нужно нечто совершенно другое. Или перестанет в тебя верить. Когда мы только познакомились, у меня появилось совершенно волшебное ощущение, что со мной все будет в порядке. Будто меня хранят ангелы. После последних событий оно исчезло. И я испугался. Вдруг они там от меня отвернулись? В общем, я никак не мог ее потерять.

Однажды я совершенно случайно, переключая каналы, попал на какое-то новое ток шоу. Разумеется, как настоящий мужчина, я такие передачи не смотрю. На этот раз разговор шел о супружеских отношениях. Я заинтересовался. Высказывался психолог. Совсем молодой парень. Сейчас быть психологом модно. Куда ни плюнь, одни психологи, юристы и писатели. Так вот, он сказал, что брак, это когда люди не строят свои отношения по принципу: я тебе, а ты мне, или ты мне, ты мне, ты мне, а когда живут в контексте: я тебе, я тебе, я тебе. Обоюдно. И им от этого классно. Вот тогда что-нибудь получается. Это и был ответ на мои вопросы. Жизнь в самом деле устроена чудесно. Она все время дает подсказки, бывает самыми странными и неожиданными способами. Ведет в правильном направлении. Надо только слушать.

Иногда бывает так: Бог дает тебе шанс, а ты думаешь, что нашел золотую жилу.
Не сказать, чтобы все легко налаживалось. Исправлять в сто раз труднее, чем строить. Время от времени у меня опускались руки. Но однажды я пришел домой и почувствовал, что я своего добился. Добился! Всегда есть второй шанс, вот что теперь я знаю. По поводу третьего и четвертого - сомневаюсь, но второй точно есть всегда.

Всегда есть второй шанс, вот что теперь я знаю. По поводу третьего и четвертого - сомневаюсь, но второй точно есть всегда.

С тех пор прошло уже два года.

- Уходи, пожалуйста, - повторила она.
- Нет, - ответил я твердо.
- Тогда я сейчас перестану рожать, - заявила она.

Я посмотрел на врача. Врач абсолютно непроницаем.
- Она может? - уточнил я на всякий случай.
- Ваша может, - хмыкнув, отозвался он.
- Хорошо, - вздохнул я, - если что, я рядом.
Поцеловал ее и ушел.

Дверь родовой закрылась, я опустился на скамейку. Мы рожаем уже четвертый час, я опустошен, измотан и практически раздавлен. Ей больно, а рядом стою совершенно здоровый, сильный мужик и ничем, ничем, ничем не могу помочь. Сто раз уже малодушно пожалел о том, что меня понесло на роды, как прогрессивного отца. Тем более что она была против. Но я считал ее доводы неубедительными. Это некрасиво - вот что она повторяла в разных вариациях. Но я, в конце концов, я - глава семьи, и сам знаю, что мне делать.

И тут я услышал требовательный и пронзительный плач. Он поднимался и набирал силу, разлетаясь над всем отделением. Да что там, весь мир, казалось мне, должен был его услышать. Наверное, он звал меня. Это родился мой мальчик. Мой, елки-палки, сын!