- Как вы напоминаете моего третьего мужа!
- А сколько же у Вас их было?
- Пока только два!

Она умела быть щедрой, доброй, веселой, циничной, истеричной, спокойной. Также она умела быть глупой. Очень глупой. В конце концов, имела право, не так ли? Ведь она - женщина. И для нее эмоции и предрассудки порой становились главнее, намного главнее разума - особенно в «критические» дни. Но это тоже нормально и естественно, хотя и не всем понятно. Прямо как тогда. Три года назад.

Лене было двадцать восемь, и она была не замужем. Последнее тревожило ее все больше и больше. Да еще и родители наседали, мучили: сколько можно, Лена, пора, уже пора! Будто она сама не знала, что пора. А самое обидное, что от замужества ее отделяла пустая формальность - штамп в паспорте. Ведь муж, пусть неофициальный, уже был.

С Олегом они жили вместе вот уже три года. И все-то у них было замечательно: большая и взаимная любовь, внимание и интерес друг к другу и, главное, нежность - редкое и удивительное качество. Лене порой казалось, что они не люди вовсе, а пушистые зверьки, маленькие котята. Обняться, касаться друг друга губами, руками, головами, щекотаться или даже кусаться - это было не по-взрослому вовсе, но именно это они любили делать больше всего, когда оказывались дома, наедине. Они вели себя как дети, а разве детям по зубам взрослые игры?

Еще несколько лет назад она была уверена, что штамп в паспорте - бессмысленная формальность, а свадьба - пошлость.

Еще несколько лет назад она была уверена, что штамп в паспорте - бессмысленная формальность, а свадьба - пошлость. А теперь она больше всего на свете мечтала об этом самом штампе, ей хотелось этой самой «пошлости». Чтобы было белое платье-чайник, совковый ЗАГС, тетка с ужасной прической, приветствующая «брачующихся», а нетрезвые родственники вопили «горько!».

Она была уверена: стоит только ей сказать, что она хочет замуж, и они тут же поженятся. Было лишь одно «но»: Лена ни за что, ни при каких условиях не хотела поднимать этот вопрос сама. Ведь это мужские слова – «выходи за меня», «будь моей» или хотя бы «давай поженимся». Это - ритуал, не менее, а может быть, даже более важный, чем сама свадьба, и он должен был быть соблюден. Да черт с ним, с ритуалом. Ей просто безумно хотелось, чтобы Олег сделал ей предложение!

Она была женщиной, нормальной женщиной, обожающей спонтанные покупки и мелодрамы. А он был мужчина, пришелец с Марса, не понимающий намеков - ни прямых, ни косвенных. Ни про детскую мечту о белом платье, ни о важности социального наименования «жена». И что было делать? Продолжать играть в нежных пушистиков и жить, как и прежде? Быть подругой, любовницей, то есть незнамо кем? Или преломить свою гордость, заговорить о браке первой? Или..? Лена выбрала «или». И ничего страшного в этом не видела. Ведь она была женщиной, значит, имела право.

...Он спешил и нервничал. Большой букет белых роз мешал привычным движениям: открыть дверь подъезда, вызвать лифт, вытащить из кармана мобильник, который настойчиво и очень некстати требовал внимания. К черту мобильник, к черту всех - сегодня имеет значение только одно. А именно: реакция Лены. «Выходи за меня замуж» - фраза банальная, пошлая, из другого мира, не такого прогрессивного, в котором живет его подруга. А вдруг она откажется? Или просто засмеет его? Может. Ведь она чуть ли не с первого дня их знакомства говорила о том, что брак - это ерунда, пустая формальность, а свадьба - клоунада. Правда в последнее время она твердила прямо противоположное. Но чему верить? Она любила намеки, недомолвки, часто говорила одно, а подразумевала совсем другое.

Он позвонил в дверь. Так было нужно - не открыть своим ключом, а чтобы открыла она, увидев в «глазок» огромный букет...

Он позвонил в дверь. Так было нужно - не открыть своим ключом, а чтобы открыла она, увидев в «глазок» огромный букет... Цветы? По какому поводу? Просто потому что я люблю тебя, солнышко. Потому что хочу попросить тебя об одной вещи. Ах, так это взятка? Да, самая настоящая. Чтобы ты согласилась стать моей женой...

Но дверь никто не открыл. Да и в квартире было как-то странно, пусто... Лена? Ни Лены, ни ее вещей. И только на кухне, в центре стола - аккуратный белый прямоугольник: письмо.

«Дорогой Олег! Буду кратка. Ты, конечно, помнишь Борю, моего однокурсника. Несколько месяцев назад мы случайно встретились. И... В общем, он сказал, что до сих пор любит меня, и предложил выйти за него замуж. Я согласилась. Все дело в том, Олег, что я устала быть просто твоей подругой. Я хочу большего. Я хочу быть женой, хочу свадьбу, хочу детей. Боря предложил мне все это. А тебя, видимо, и так все устраивает... Как бы то ни было, я не держу на тебя зла. Я искренне желаю тебе счастья».

Письмо выпало из рук. Как она могла, как?! И только потом, часы спустя, на донышке «Столичной», он нашел то слово, которое помогло ему дать лаконичную характеристику и самой ситуации, и несостоявшейся невесте. Сука. Какая же ты сука.

...А любил ли он меня вообще? Или ему просто было привычно и удобно со мной? Я ушла, он не стал меня удерживать. Даже не сделал ни малейшей попытки. Даже не захотел поговорить.

Теперь у Лены было много времени для размышлений. Сидя на диване, в своей бывшей «детской» комнате, она непрерывно гладила по голове любимую игрушку - посеревшего от старости плюшевого львенка. На улице бушевал ноябрь - прекрасный повод не выходить из дома. Мерзлая, нехорошая пора, жесткий ветер, снег-крупа... Какой смысл куда-то мчаться, с кем-то встречаться? Подружки? Спасибо, мама, недоели. Все, как одна, трындят: молодец, правильно сделала, он тебя недостоин, найдешь себе кого-нибудь получше. А нет никого «получше». Проверено. Есть только он - один-единственный, любимый и нелюбящий.

«Я хочу быть женой, хочу свадьбу, хочу детей. Боря предложил мне все это. А тебя, видимо, и так все устраивает...»

Все яснее вспоминались детали. Он - в профиль, в котором было что-то «графское», благородное, и она - приподнявшись на цыпочки, нелепо, по-птичьи, выцеловывающая правую половинку его лба, носа, глаза, щек... Бокал красного вина, случайно опрокинутый на ее летнее платье... Их, точнее, его квартира, где смешно, совсем по-человечьи кряхтел паркет... Длинное объятие перед сном, когда, уткнувшись носом в кожу друг друга, они говорили о жизни и смерти... А что теперь? Ничего, совсем ничего. Он ее не любит и, возможно, никогда не любил. Иначе он бы наверняка захотел ее вернуть, не так ли? Так говорил разум, а интуиция нашептывала кое-что другое...

...Визг тормозов. Удар. Скрежет. Оба водителя выскочили из машин, готовые свернуть друг другу шею. Но произошло иначе. Прямо на Олега глядел его заклятый враг, разлучник, новый возлюбленный его бывшей возлюбленной - тот самый Борис.

- Ты... Да я тебя...
- Мы знакомы?
- Конечно, знакомы! Забыл меня? А я тебя очень хорошо помню. Ну и как жизнь? Как молодая супруга? Про меня, конечно, не вспоминает?
- Боря? Все в порядке? - рядом с Борисом материализовалась женщина - миловидная блондиночка с огромным животом, где ждал своего скорого появления на свет какой-то новый, маленький человек.
- Кажется, мужик серьезно ударился. Надо бы вызвать «Скорую»...

В череде событий, которые произошли дальше, авария показалась Олегу самым безобидным происшествием. И только позже, когда он - с огромным синяком под глазом - сидел на кухне у Бориса, а между ними стояла бутылка коньяка, уже пустая наполовину, время замедлило свой ход, и сердце стало стучать громко, гулко, противно.

Прямо на Олега глядел его заклятый враг, разлучник, новый возлюбленный его бывшей возлюбленной - тот самый Борис.

- Значит, она к тебе не уходила? - в десятый раз переспросил Олег.
- Да нет же, нет. Я и не помню, когда последний раз мы виделись. Ленка - это мое прошлое. Надька, - он покосился в сторону гостиной, где отдыхала его жена, - это и настоящее, и будущее. А вот Ленку я бы на твоем месте так просто не отпускал. Замечательная девчонка ведь!

Да, да. Замечательная. Любимая, родная. Самая-самая. Он слушал Борю, и пазл, головоломка, которая звалась «мысли Лены», «чувства Лены», складывалась, соединялась в четкий, конкретный узор. И нужно было бежать, исправлять свои ошибки, пока не поздно, завоевывать ее снова, срочно звать замуж, но он был для этого слишком пьян. Завтра, все завтра. Завтра он снова будет счастлив. При условии, конечно, что она скажет «да».

...Она шла на работу, опустив голову, стараясь не наступить в новоявленные лужи, не испачкаться, не промочить ноги. Ей было грустно, муторно, но она уже не обращала внимание на это состояние - за последнее время оно вошло в привычку. Она понимала, что совершила глупость, уйдя от Олега, написав это дурацкое письмо. И сейчас, в бесчисленный раз, она думала над тем, что должна позвонить ему и просто поговорить. Без претензий и истерик. Поговорить - как положено взрослым людям. Но было страшно... А вдруг он не захочет ее слушать? А вдруг в его жизни уже есть другая женщина? А вдруг...

- Я люблю тебя.

Эти слова взялись неоткуда, из воздуха. Но произнес их тот самый голос, который ей хотелось услышать больше всего на свете. И неожиданно к голосу присоединились руки, обнявшие ее за талию, сильно, по-мужски прижавшие к себе.

- Я люблю тебя. Только тебя. Прости меня, я ведь толстокожий мужчина, пришелец с Марса...

Она вырвалась, резко развернулась. На нее смотрело родное, любимое лицо - лицо Олега, на котором ярким пятном выделялся фингал.

Она вырвалась, резко развернулась. На нее смотрело родное, любимое лицо - лицо Олега, на котором ярким пятном выделялся фингал.

- Что с тобой произошло? - испугалась она.
- Так, глупости. Прости меня, прошу тебя.

У нее вдруг закружилась голова, задрожали руки. То, что происходило, было невероятным, нереальным. Она хотела что-то сказать, ответить, но вместо этого заплакала. Зарыдала в голос, будто забыв о том, что стоит посреди улицы, в самом центре Москвы, не обращая внимания на прохожих, с интересом разглядывающих ее.

- Ну что ты, котенок! Леночка, тихо... Не надо... - он обнял ее, прижал к себе, и она продолжала плакать, уткнувшись в его пальто - сильно, болезненно, горько. А он утешал ее, шептал банальности, целовал в макушку. А потом она подняла лицо и увидела то, что ни выразили бы никакие слова...

Сквозь слезы, сквозь холод и ветер, сквозь уходящий ноябрь они смотрели друг на друга - радостно, ошарашенно, словно дети, чья самая заветная мечта сбылась. Чудо свершилось. Мужчина и женщина нашли друг друга, и женщина победила. Двое пушистых зверьков были готовы к брачному танцу, скрепленному любовью и нежностью.