В детстве я хотел вытащить глаза из своих глазниц и подарить кому-нибудь рядом. Потому что никто почему-то не видел тот мир, который видел я. Они все понуро смотрели в дырявый и серый асфальт, но не видели то, как красиво на нём расцветали по весне лужи, как причудливо укутывал его снег и обхватывал цепко лёд. Никто вообще ничего не видел вокруг себя, а мне хотелось показать эти яркие цвета вокруг, их звенящую и пьянящую прелесть, потому что никакими словами её не донести. Никто не хотел видеть жизнь вокруг.

Отец мне подарил фотоаппарат. Я стал фотографировать с особой страстью, в кадр попадало всё. Начиная с пола в моей комнате и заканчивая бабочкой, что причудливо устроилась на цветке. Я фотографировал, чтобы помнить. Я хотел показать эту жизнь всем.

Однажды фотографию с лесом увидела моя тетя. Она так всплеснула руками, начала потешно ойкать да восхищаться.

— Ой, какая красота, ну ты погляди! Просто загляденье! А где ты такую красоту у нас нашел?

— За садами, — честно признался я, хотя знал, что родители не любят, когда я туда суюсь.

— Ох, никогда и не замечала, а ведь столько раз там была. Красота, просто невероятная красота!

Кончилось всё это тем, что я пообещал распечатать фотографию и подарить её тёте, потому что она ей до безумия понравилась.

Я был ещё ребенком и не особо это запомнил, но отчетливо помню, как снял случайно девушку во время дождя. Она жалась под легкой кофтой на остановке, поправляла намокшие волосы и терпеливо дожидалась своего автобуса. А я сфотографировал её, потому что в её неловкой и сжатой позе, в кротких жестах, заметных из-под рукава худых запястьях была невообразимая прелесть, захватившая меня в миг. И я не удержался. В ней было столько жизни, столько цветов, столько необъяснимого притяжения. Тут не устоишь.

А она вздрогнула от звука затора и внимательно посмотрела на меня.

— Не надо, — сказала она. — Не фотографируй.

Она помолчала пару секунд, а потом поняла, что я ничего не скажу.

— Я некрасива на фотографиях, — добавила она чуть тише.

Я посмотрел на снимок. Вот она, стоит и поправляет волосы, видно её завораживающее запястье, усталый и утомленный взгляд, ливень, пустую дорожную серость позади и неуловимую прелесть всей картины в целом. Всё то, что я хотел поймать.

Я носил фотоаппарат вместо очков. Я фотографировал потому, что люди как слепые: пока им не дашь очки, они будут ходить и ничего не замечать вокруг.

— Ты красива, — сказал я, показывая в смущении фотографию.

Она замерла на пару мгновений, а потом на её лице появилась едва заметная теплая улыбка. И мне немедленно захотелось её сфотографировать такой, с моим фотоаппаратом в руках, с этой улыбкой.

Я носил фотоаппарат вместо очков. Я фотографировал потому, что люди как слепые: пока им не дашь очки, они будут ходить и ничего не замечать вокруг. Десять лет мимо причудливо стоящих рядом домов, а заметят лишь на моей фотографии. Всю жизнь мимо красивой яблони, а заметят лишь на моем снимке.

Они и жизнь вокруг не замечают.

Я стал линзами и очками, помогающими людям увидеть всё вокруг в том свете, в котором я вижу мир. Все эти ласковые переливы цветов, их приятная мягкость, которую я никогда не мог описать словами. Теперь всё это можно вставить в рамку, и тогда это заметят другие. Это странно, но работает.

Серые и безжизненные ветви, цепляющие небо, внезапно покрываются легкой весенней зеленью, рябина тлеет красным, небо пронзительно режет голубизной, леса тонут в зелёных красках. И люди. Расскажите, пожалуйста, людям, что они до безобразия красивы, каждым своим изъяном они захватывают меня в плен, заставляют трепетать всем существом, пробуждая желание фотографировать и фотографировать. Расскажите людям о том, как они чертовски красивы, потому что они никак не поверят.

Я фотографировал и совершенно забыл, что я тоже существую. Я не подставка под фотоаппарат, я — живой. Такой же красивый и завораживающий.

Я фотографировал и совершенно забыл, что я тоже существую. Я не подставка под фотоаппарат, я — живой. Такой же красивый и завораживающий.

Все мои альбомы в квартире, бесчисленные папки на компьютере — это всё кто-то. Незнакомцы, знакомые, вся природа, необычные дворы, даже изъеденный дырами асфальт. Я смотрел на мир через объектив и окончательно ослеп. Я не существовал без своего фотоаппарата.

Однажды его у меня взяли. Для сущей мелочи, пустяка буквально, потому что просто сию же секунду понадобился фотоаппарат, а тут подвернулся я. И я сел, присел на минутку, чтобы передохнуть. А мир вокруг лениво перебирал затихающие краски. И я в нём уже будто не существовал, я стал серым. Я — асфальт, в которой уткнулись взглядом. Я — серое небо осенью. Я — грязный снег в оттепель.

Но когда мне вернули фотоаппарат, то последним снимком был какой-то парнишка. Молодой, красивый, немного сутулый, длинный, с темными волосами, в несуразной футболке и кофте, немного смешной, но весь обляпанный красками, цветами, чем-то таким, что казалось невероятно живым. Как мир вокруг в самые лучшие мои дни. И я смотрел на этого паренька и думал, кто же он такой, почему он мне так знаком и незнаком одновременно.

— Прости, я тебя сняла, — сказала девушка, одолжившая фотоаппарат. — Мне ты показался чудесным, и я захотела это запечатлеть. Словам всё равно бы не поверил.

И ей, наверное, тоже хотелось иногда достать глаза из своих глазниц, чтобы только кто-то другой увидел всё то прекрасное, что есть вокруг, всю эту жизнь в её ярких несочетаниях. Несуразицу, которая наполняла всё вокруг звоном.

Мне хотелось показать мир таким, каким я его вижу, я спрятался за объектив и думал, что теперь мне будет легче, но мне никто и никогда в ответ не показывал свой мир так, как я показываю остальным свой.

И мне немедленно захотелось увидеть мир в чьих-нибудь красках. Увидеть жизнь другими глазами. Теперь я хотел не достать свои глаза из глазниц и подарить другому. Я хотел, чтобы кто-нибудь мне подарил свои глаза.

— Хочешь ещё поснимать чего?

Девушка подняла на меня взгляд и с улыбкой покачала головой.

— Плохо фотографирую. Не получается то, что я вижу.

— А как получается?

— Рисовать получается, — сказала она смущенно после паузы.

— Покажешь? — спросил я.

И я улыбнулся, потому что теперь я хотел, чтобы кто-то мне показал этот мир с другой стороны. Я хочу впитать его красоту, его звуки, его краски.

— Конечно, — сказала девушка, всё ещё смущаясь. — Я только не профессионал.

— А это неважно, — ответил я.

И выключил фотоаппарат.