Организм Шурин был выпущен 25 лет назад в Советском Союзе, но спроектирован явно где-то в сердце Европы. Как по швейцарскому хронометру, можно было сверяться: в один и тот же день месяца капризное существо внутри начинало проситься наружу беспричинной тревогой и раздражительностью, в один и тот же час тугим болезненным мячиком в животе оно упиралось в пояс, не давая думать ни о чем другом; в одно и то же время существо это вдруг взрывалось, унося из души и тела негатив, скопившийся за эти несколько недель. Только по такому расписанию изменяло Шуре её, обычно ровное, как стрела, настроение.

Как по швейцарскому хронометру, можно было сверяться: в один и тот же день месяца капризное существо внутри начинало проситься наружу беспричинной тревогой и раздражительностью.

И вдруг такое. 

— Третий день, — сказала Шура и состроила физиономию, которая вынужда ла Игоря изо всех сил натягивать на лицо серьезное выражение: любимая думает. Верхняя губа девушки упиралась в нижнюю. При этом нижняя под неожиданным натиском начинала набухать и раскручивалась чуть ли не до середины подбородка. Игорь прыснул. 

— Ну тебя, — Шура улеглась на кровать, на которой только что сидела «по-турецки», одновременно натягивая на голову одеяло. 
— Ну зачем ждать до утра? Сделай этот дурацкий тест сегодня. Не беспокойся ты. Все будет хорошо.

Шуру от этих слов затошнило.

— Мне все равно. Понимаешь? — абсолютно безэмоционально пробубнило одеяло.

— Идеальная женщина не беспокоится, не капризничает и не существует. А мне повезло, — попытался пошутить Игорь. 

Шуру беспокоило только одно: её Совершенно Ничего Не беспокоило. 

***

Шесть лет назад, когда на факультете психологии проходило распределение по кафедрам, Шурин выбор был рационален и прост. Не хотелось ей ни копаться в чьих-то вариациях на тему Эдипова комплекса, ни сталкиваться с проявлениями состояния аффекта, ни выяснять механизм действия абстрактных психических процессов у абстрактных людей.

Работа со Взрослыми Нормальными людьми Без личных и иных проблем. Как-то так.

«Психология управления персоналом» ей показалась тогда наиболее подходящей.

К тому моменту Шура уже прекрасно понимала (не без сожаления), что «чистых» типов личностей не существует, что классификаций темпераментов, акцентуаций, психологических защит гораздо больше, чем она могла себе представить, но поедание и освоение большого количества информации её всегда скорее радовали, чем пугали.

Цокнул выключатель, и Шуре показалось, что даже сквозь плотное одеяло ночная темнота тягучим снотворным просочилась в её укромную берлогу. 

Сейчас, шесть лет спустя, она понимала, что находится на своем месте. Да, у этих взрослых нормальных людей была жизнь вне работы. Да, эта жизнь оказывала свое влияние на их поведение и работоспособность, но её задача заключалась в том, чтобы, основываясь на этих знаниях, подобрать и расставить персонал таким образом, чтобы они, как невидимые постороннему глазу шестеренки огромного механизма, совпали и обеспечивали бесперебойную работу этого самого механизма. Их психологические проблемы — по сути — не её проблемы. Она — специалист по управлению персоналом.

***

Такая сильная и родная рука знакомым движением провела по спине. Цокнул выключатель, и Шуре показалось, что даже сквозь плотное одеяло ночная темнота тягучим снотворным просочилась в её укромную берлогу. 

Душно. Шура резко раскрылась и одновременно с этим услышала грохот. Кажется, из ванной.

Игорь слегка похрапывал и даже не пошевелился.

— Опять шланг с крюка свалился, — вслух пробормотала Шура.

Она зашаркала в коридор, раздумывая: направиться на кухню или сначала в туалет, но увидела дорожку света из приоткрытой двери ванной.

«Крюк не закрепить, свет не выключить...» — на ходу про себя перечисляла достижения Игоря сонная девушка... 

«Ну, про мужиков в шкафах я слышала. Баба в душевой кабине — это какой-то новый анекдот», — Шура поняла, что не до конца проснулась, раз может так спокойно, как певец с Чукотки, расписывать окружающую действительность.

— Игааааарь, — закричала она, зачем-то изо всех сил вцепившись в дверную ручку.

Женщина в душевой кабинке поморщилась, сощурив при этом левый глаз, как будто этим она уменьшала силу давления звука на барабанные перепонки.

Шура поняла, что не до конца проснулась, раз может так спокойно, как певец с Чукотки, расписывать окружающую действительность.

Подмога не торопилась. 

— Я из будущего, — как-то отрывисто-нервно проговорила вдруг женщина.

— А я — зеленый бурундук, — невпопад сострила Шура, поворачиваясь всем телом в сторону спальни.

И вдруг она замерла. Нижняя губа странной незнакомки набухла ровно так, как на лице Игоря, когда он передразнивал Шурину «серьезность».

Длилось это ровно секунду, но было достаточно, чтобы заинтересовать и остановить девушку.

Большие серо-голубые глаза, пухлые губы, чуть вздернутый конопатый нос. Шура часто видела их в зеркале. Только глаза эти были полны не то пустотой, не то слезами. «А может, это какие-то особенные линзы в этом самом будущем, — подумала девушка. — Похоже, на операцию по коррекции близорукости я так и не решусь». 

— Машина времени, — мечтательно догадалась она.

— Не совсем. 

«Старшая» Шура резким и каким-то угловатым движением перешагнула через бортик и оказалась на полу. 

— Меморизатор. Устройство позволяет двигаться только в прошлое. И только в прошлое обследуемого. С целью нахождения воспоминания, вытесненного заботливым мозгом в подсознание. Воспоминания неприятного. Не осознаваемого, но не прекращающего действовать на поведение и всю жизнь.

— Ну, про психологическую защиту я и сама могу кому угодно... — Шура осеклась. — Так значит, Вы... Ты... Я буду заниматься наукой? Или практической психологией? Буду-таки решать чужие проблемы?

Шура старшая грустно улыбнулась. Она взяла с полочки губную помаду, при этом уронив в раковину стакан с зубными щетками.

«Неловкая какая», — подумала Шура.

Ночная гостья нарисовала жирный кружок у левого края зеркала:

— Это — момент зарождения воспоминания. Событие «икс» в прошлом, — озвучила она.

Шура старшая грустно улыбнулась. Она взяла с полочки губную помаду, при этом уронив в раковину стакан с зубными щетками.

Из кружка направо она провела линию:

— Жизнь при условии, что «икс» произошло, — и из этого же кружка прямую, параллельную первой: — Жизнь при условии, что «икс» не произошло. Они не совпадают. И жизнь складывается по-разному. Две линии жизни.

— Да понятно. Теория хаоса, — словно любуясь собой перед школьной доской с правильным решением, махнула рукой Шура. 

— Какое сегодня число? — спросила её Шура из будущего.

— 19 октября. 

И тут словно щелкнуло что-то в мозгу вечной отличницы. Её заколотило:

— А у тебя в будущем... То есть у меня — есть...?

— Кто у тебя есть? — не открывая глаз, пробормотал Игорь.

Шура резко села в кровати. Ощущение тревоги из сна она вытащила сюда, в реальность, в жизнь, в их спальню. Игорь проснулся. 

— Что-то случилось? — беспокойно спросил он.

Шура нервно рылась в тумбочке в поисках коробки из аптеки, заботливо принесенной накануне Игорем. Даже в темноте Игорь видел: что-то в ней поменялось. В его вечно спокойной и всезнающей женщине что-то было не так. 

***

Прикусив губу, она раскачивалась, сидя на краю душевой кабины. Страх, любопытство, тревога, радость сменяли друг друга в бешеном калейдоскопе. Шура не понимала. В кои-то веки она чего-то не понимала. Но как много она вдруг чувствовала, томясь в ожидании над тонкой картонной полоской теста. Две линии. «Две линии жизни».