А начиналось все замечательно. Они познакомились, стали встречаться, потом он остался у нее дома на ночь, потом еще раз, потом переехал, потому что им трудно было друг без друга.

Жизнь казалась прекрасной, а он - таким близким и родным. А главное - бесконечно любимым. Иногда они ссорились, всякое бывает, но в такие минуты ей казалось, что если он уйдет, она не сможет это пережить, она сделает с собой что-нибудь, и он поймет, что был неправ, и станет ему очень-очень стыдно, но будет уже поздно. Она даже упивалась такими мыслями, ей казалось, что такой и должна быть настоящая любовь. Этакое мучительное счастье.

А через месяц совместной жизни она впервые заговорила о ребенке. Заговорила как бы в шутку, но увидела выражение его лица и поняла, что он отнесся к этому совершенно серьезно. И ей показалось, что она на седьмом небе от счастья. Ребенок стал чуть ли не навязчивой идеей, он говорил о нем постоянно.

- Мне уже 29, - говорил он, - мне уже пора иметь детей, но я еще не встречал девушку, с которой хотел бы прожить всю жизнь и завести детей. Но ты - это что-то особенное. Я тебя обожаю. Ты родишь мне сына, и мы будем очень счастливы.

А ей было 22, она не очень точно представляла себе, что такое маленькие дети, но зато безумно хотела упрочить свое счастье и порадовать любимого мужчину.

И через 2 месяца узнала, что беременна. Это была огромная радость для них обоих, но длилась она совсем недолго. Суровая жизненная действительность не считается с мечтами наивных дурочек. Ему захотелось машину, и он влез в долги. Все бы ничего, но она оставила работу, чтобы спокойно выносить ребенка, и теперь перед ними замаячила перспектива голода и безденежья.

Ситуация в доме обострилась до предела. Занять денег было практически не у кого, большая часть из заработанного уходила на машину, а продать ее он категорически отказывался. Скандалы звучали все чаще и чаще, она плакала почти каждый день и начинала потихонечку жалеть о том, что натворила.

В дополнение ко всему он притащил домой щенка, сказал, что давно хотел завести собаку.

В дополнение ко всему он притащил домой щенка, сказал, что давно хотел завести собаку. Это был щеночек стаффорда, и ее чуть удар не хватил. А он так просил оставить, обещал ухаживать за собакой сам и больше помогать ей по дому.

Но он ездил на работу каждый день, и заботы о собаке полностью легли на ее плечи.
На седьмом месяце ее увезли в роддом с угрозой преждевременных родов.
И когда он приехал, она решила с ним поговорить.

- Тебе надо отдать собаку. За ней нужно ухаживать, выгуливать, дрессировать, а я не могу это делать. Тем более что появится ребенок, а эта собака не из таких, которых можно спокойно оставить в одной комнате с малышом. Если что-нибудь случится, ты же себе никогда не простишь.
- Я не могу его отдать, - он нахмурился, - я так давно хотел собаку.
- Такое ощущение, что тебе не 29, а 15. Хочу собаку, хочу машину, хочу ребенка. Меня уже привезли сюда с угрозой, что будет дальше? Кровотечение, выкидыш, мертвый ребенок? - она почти кричала.
- Не ори, - прошипел он, - я не отдам собаку.
- Тогда выбирай: или я, или она.
Он покачал головой, задумался. Она ждала.
- Тогда собака, - сказал, развернулся и ушел.

Шок у нее был невероятной силы. А вечером он привез цветов и фруктов, долго извинялся и сказал, что отвез собаку кому-то из друзей на дачу. Но легче ей почему-то не стало.

В положенный срок она родила сына. Прекрасного, здорового младенца. Но сама еле ходила после этого. Он был счастлив, а ей хотелось только спать, спать и спать. Но спать все никак не получалось, младенец требовал внимания беспрерывно, и потихоньку ей начинало казаться, что все это просто сон, кошмарный сон, который вот-вот закончится.

Однажды он позвонил ей с работы в тот момент, когда ребенок на руках заходился от крика, а она не могла понять, что же он хочет.
- Что случилось? - спросил он.
- Я не знаю, - со слезами в голосе ответила она, - плачет и плачет, а чего хочет, не пойму.
- Ну покорми или, там, поменяй, это же ненормально, что он так плачет.
Она сорвалась на крик. Всю накопившуюся усталость, боль, страх за ребенка выплеснула ему на голову.
- Чего ты на меня орешь! - рявкнул он и бросил трубку.

Вот так и шла их жизнь, спотыкаясь и падая. Вставая и снова падая. Иногда все было настолько хорошо, что ей казалось, что кошмар закончился, что все в порядке: он ее любит, у них прекрасный малыш. Но потом они ругались чуть ли не до разрыва из-за какой-нибудь ерунды, он психовал и оскорблял ее, а она плакала и проклинала все на свете. А через пару часов они снова мирились, но на душе оставался неприятный осадок, и порой воспоминания о ссорах всплывали в самый неподходящий момент, провоцируя у нее новый всплеск обид и претензий.

От ужаса и возмущения она назвала его таким словом, что он кинулся на нее с кулаками.

Помимо всего прочего, ее ребенок, ее малыш, ее радость начал ее раздражать. Она все чаще кричала на него, а иногда даже била, когда была не в силах справиться с собой. И каждый раз после этого, утешая ребенка, чувствовала себя просто чудовищем.

Кульминацией стал день, когда он пришел с работы нетрезвый.
- Сними с меня обувь, - сказал он. Она отказалась.
- Вот такая у меня жена сука, - философски заключил он, кое-как стащил ботинки и, покачиваясь, пошел в комнату.
- Не ходи туда, там малый спит, - она хотела остановить его, но не смогла, и он сунулся в кроватку. Ребенок проснулся и заплакал.

Что было дальше, словам не поддается. Она не давала ему ребенка, они орали друг на друга, а он в отместку снял дорогие часы, которые она подарила ему на Новый год и которыми очень гордилась, швырнул их с размаху об пол и заявил: «Вот так тебе, сука».

От ужаса и возмущения она назвала его таким словом, что он кинулся на нее с кулаками. Она пробовала запереться в ванной, но не успела. Он распахнул дверь и со всей силы ее ударил.
Ребенок орал, она плакала, он матерился.

А на следующий день она его выгнала.

Он на коленях просил прощения, оставлял в разных местах любовные записки, принес ей огромный букет цветов и золотой браслет, который так понравился ей когда-то, но на который у него никак не было денег. Часа два уговаривал ее простить и говорил, что был неправ, что все осознал, и обещал, что теперь все будет иначе. А когда она не соглашалась, он зверел, начинал оскорблять ее и угрожать ей. Потом снова просил прощения.

И она простила. Она всегда его прощала. Она уже не любила его, но хотела сохранить хотя бы видимость семьи. Да и не прожить ей одной с ребенком. Не на что. И она терпела, надеясь, что, может, все изменится и наладится.

А через несколько дней все случилось опять, только в более уродливой форме. Утром он долго извинялся, обещал, что такого больше не повторится, потом уехал на работу, а она сидела на кухне, курила, и чувствовала страшную опустошенность в душе и абсолютное нежелание жить.