- Потерпи еще немного... во-о-от, хорошо. Еще, еще раз...о... хорошо, - голос девушки дрожал от волнения.
- Ой, ой, ой... - вторил ей девичий голосок.
- Это такое нежное место...
- Ой, ой...

Уговоры, охи и ахи продолжались достаточно долго. Колька успел вспотеть, как мышь в засаде, подслушивая девчонок. Жгучее любопытство заставило его приложить нечеловеческие усилия, чтобы дотянуться до края подоконника. Подтянувшись изо всех своих пацанских сил, он, наконец, заглянул в окно. Через полупрозрачный тюль он увидел обнаженную, стенающую Лерку и склонившуюся над ней Наташку. Его воображение не могло нарисовать более красноречивую картину, голова закружилась, пальцы разжались и он свалился в растущий под окном совершенно дикий малинник. Колька прополз низом, обдирая руки, ноги и все, что не защищала одежда, и в довершение наткнулся на заросли крапивы...

Вот таким красавцем его и встретили друзья на речке - ободранным, с распухшим местом под названием «лицо».

Жгучее любопытство заставило его приложить нечеловеческие усилия, чтобы дотянуться до края подоконника.

- Колян, кто тебя так отделал?
- Ты что - с котами воевал?
- Это его папка в бетономешалке покрутил...

Мальчишки не знали жалости, у каждого была своя идея о причине Колькиного вида. Но он многозначительно молчал, умывая лицо и руки. Наконец пацаны угомонились, чувствуя в его молчании какую-то интригу.

- Лерка и Натка - лесбиянки, - наконец выпалил Колька с гордым видом. Гордым, то ли от сделанного только что открытия, то ли оттого, что понимал значение этого слова.
- Ты сдурел, - только и смог выдавить известный Леркин воздыхатель - Сашка Плетнев.
- Чего сразу сдурел-то, я своими собственными глазами видел, как голая Лерка лежала на софе и стонала, а Натка над ней склонилась и ласковым таким голосом уговаривала ее.

Пацаны замерли от неожиданного заявления, уставившись все как один на Плетнева.
Сашка с быстротой ракеты оседлал видавший виды велик и помчался к дому любимой девушки. В его мозгу роились, обгоняя одна другую, мысли. Некоторые выбивались из роя и жалили, жалили его смятенное сознание.

Подъехав к Леркиному дому, он долго не решался постучать в дверь, а, усевшись на крыльцо, чего-то ждал. Звук приближающихся шагов заставил его спрятаться в кустах.

- Ой, спасибо тебе, Натусик, завтра снова приходи, я без тебя просто умерла бы, - Лерка была как не своя и похожа на курицу с оттопыренными крыльями.
- Ты, главное, не говори никому об этом, слышишь, засмеют.

Сашкино сердце упало и гулко стукнулось где-то в глубине, как камень, брошенный в колодец. Значит, Колька прав, вот уродство, убью сейчас эту тварь - пронеслась мысль. Но ослабевшие ноги не хотели его нести. От злобы и бессилия он свалился в траву и беззвучно заплакал...

- Колька, свинья! Вот тебе! Будешь знать, как подсматривать... - звон оплеух раздавался далеко за пределами места действия.

- Алло, Саш, ты не приходи ко мне несколько дней, я буду занята, - Лерка переминалась с ноги на ногу, испытывая жуткое неудобство.
- А я и не собирался, тебе же с твоей новой любовью хорошо. Змея ты, Лерка, - Сашка швырнул телефонную трубку так, будто она была виновата во всех его бедах.

Ничего не понявшая Лерка застыла, ей срочно нужны были ответы на сто одновременно возникших вопросов. Набранный заново номер не отвечал. Она уже превратилась в искрящуюся частицу телефонного тока, мчавшуюся по бесконечным проводам, но стук в дверь вернул ее в реальность. Обрадованная, она через секунду была уже у двери.

- Лерка, про нас такое говорят... - у Натки было пунцовое от быстрого бега лицо.
- Что, что говорят, что случилось? - девушки стали похожи, как сестры - у обеих были одинаково круглые глаза: у Натки - от ужаса, у подруги - от его ожидания.

Осознав, наконец, смысл принесенной Натулей новости, Лерка съехала по стенке и так и осталась сидеть на полу...

- Колька, свинья! Вот тебе! Будешь знать, как подсматривать... - звон оплеух раздавался далеко за пределами места действия.
Несчастный Колька, любитель малины, уже сто раз пожалел о том, что забрался в чужой сад.
- Ай, я не нарочно, ай, я случайно! - вопил он, побиваемый девчонками.
Увернувшись от тяжелой Наткиной руки, он помчался с такой скоростью, что позавидовал бы даже Шумахер.
- Передай своему Плетневу, что он сплетник.

Отбежав на безопасное расстояние, растерзанный Колька схватил большущий камень и изо всех сил метнул его в сторону обидчиц. Рассекая воздух, камень долго место не выбирал и приземлился как раз на Наткиной голове.

- Ой, - только и успела выкрикнуть та...
- Зайка моя бедная, как же так, - слезы бежали по щекам Лерки, прилаживающей холодный компресс на лоб подруги.

«Вот же бесстыдные какие, - думал Сашка, незаметно подглядывая за подругами. - Когда я в прошлом году упал с дерева и насквозь прокусил язык, она меня так не жалела. А я целых четыре дня не мог есть и говорить». Он представил себе сжигаемого на бумажке червя, отчаянно изворачивающегося в агонии и подумал, что очень похож сейчас на него...

«Ну, дельфин, так дельфин», - решительными взмахами бритвы Лерка избавлялась от ненавистного атавизма.

На ее взгляд, она на шаг приблизилась к журнальной красоте. «Ваша кожа станет гладкой, как у дельфина» - призывала реклама.

Поглаживая свои ставшие детскими подмышки и довольно хихикая, она подошла к большому зеркалу. Оттуда на нее смотрел совершенно лысый заморыш с начинающими выявляться половыми признаками. Но она осталась довольна. На ее взгляд, она на шаг приблизилась к журнальной красоте. «Ваша кожа станет гладкой, как у дельфина» - призывала реклама.

Лера взяла измерительную ленту и тщательно сделала три основных замера. Получилось семьдесят, сорок семь, шестьдесят пять. Было из-за чего огорчаться. Обладательницей широкой грудной клетки она стала благодаря плаванию, а тощие сорок семь и утешительные шестьдесят пять были подарком скупердяйки-природы.
Никто не рассказал Лерке, что с атавизмами безнаказанно не расправляются и что через пару дней они докажут свою жизнеспособность.

- Натуля-я-я-я, я умираю, - Лерка завывала в телефонную трубку жалобно и протяжно.

Примчавшаяся Натуля была в шоке. Атавизмы проросли в кожу, а она, в свою очередь, воспалилась, пытаясь избавиться от непрошенных гостей. Девушка не могла ни сидеть, ни лежать, ей было удобно просто стоять с оттопыренными конечностями.

Подруга вооружилась швейной иглой и вынула каждую проросшую колючку из под кожи. На это ушло около часа. Но Леркины муки на этом не закончились. Предстояла еще дезинфекция зеленкой, которую Натуля проделала под непрекращающийся ор подруги.

- Ну, теперь ты больше на лягушку похожа, чем на дельфина, - заключила она...

Сашок пах малиной, речкой и долгожданным миром. Волосы на его руках красиво золотились в лучах заходящего солнца. Он стоял позади Лерки, крепко обняв ее и вдыхая запах волос любимой.

- Я хотел тебе сказать, что дельфинов любят вовсе не за гладкость кожи.