История эта началась два года назад. Я переехала жить из Энска в Питер. Здесь первым делом разыскала свою давнюю, еще со студенческих лет, подругу. Мы не виделись (и не общались) много лет.
За бесконечными вечерними чаепитиями выяснилось, что Ирина решила начать новую жизнь. В той, старой, жизни у нее имелся супруг-пьяница, подаривший ей столько ярких мгновений, столько душевных переживаний, что их хватило бы на весь женский контингент Санкт-Петербурга. Справедливости ради, впрочем, замечу, что супруг этот действительно обладал несомненным творческим талантом, каковой настойчиво зарывал в землю.
В результате совместной жизни с чрезмерно одаренной личностью у Ирины зашалило сердце, начались проблемы с давлением. Также давали о себе знать позвоночник, почки, печень, бессонница и ночные кошмары. В довершение всех бед однажды утром Ирина, посмотревшись в зеркало, обнаружила морщинку на лице. Где-то слева. Это, несомненно, был самый тревожный симптом, и моя подруга запаниковала. Ей вдруг нестерпимо захотелось тихого семейного счастья. Она была сыта по горло крутыми виражами, острыми приправами, а все блестящее и сверкающее вызывало у нее тошноту. Она непрерывно мечтала о чем-то уютном и прочно-надежном. И "чтоб до гробовой доски". Правда, о чьей доске идет речь - не уточнялось.

Как-то раз Ирина особенно остро поставила вопрос о счастье, и я, забыв о чувстве самосохранения, сказала: "Тебе просто необходим такой человек, как мой бывший муж Николай".
Ирина встрепенулась: наконец-то у навязчивой идеи появилось хотя бы имя! Далее последовала форменная пытка: пьет или не пьет, хорош ли собой, велика ли зарплата, особенности планировки квартиры, характер ее владельца, образование. Я была настолько ошеломлена взрывом любознательности подруги, что отвечала четко, как автомат. Редко. Ничего. Все раздельно, окна на юг. Флегматик. Высшее.
Закончив допрос, Ирина сделала вывод морально-этического свойства. Хранить сколько лет подобное сокровище и даже не заикнуться подругам – это «чистейшей воды собакость на сене» (вот так под влиянием обстоятельств формируется язык). У меня существует единственная возможность реабилитировать себя – помочь в осуществлении операции под рабочим названием "Первая встреча». Участниками исторической встречи, понятно, будут они - Ирина и Николай.
Известно, что маньяк, нацелившийся на жертву, ни за что не отступит, пока не открутит ей (жертве) голову. В этом отношении женщина, замыслившая накинуть лассо на мужчину, мало чем отличается от маньяка. Тем не менее, когда Ирина принялась вслух составлять генеральный план обольщения моего бывшего мужа, я выдвинула ряд возражений.
- Ира, - сказала я, - почему ты покушаешься именно на Николая? Покусись лучше на Степаныча с четвертого этажа: он пока ничей. Сосед - рядом, не надо ни в какой Энск ехать. К тому же великолепно чинит сантехнику. Ведь это же настоящий клад! И автомобиль есть у Степаныча. А у Николая нет автомобиля. У него только внебрачный ребенок.

Услышав про ребенка, Ирина нахмурилась. У меня появилась надежда спасти друга (после развода мы с Николаем стали большими друзьями) от покушения, и я затараторила: "Да, да, мальчик шести лет. По слухам, где-то в Казани или на Кавказе".
Но Ирина твердо стояла на своем. Она выразила готовность кормить казанско-кавказского сироту (до совершеннолетия), лишь бы быть рядом с любимым человеком.
План Иркиной операции был прост, как все гениальное. Летом я уезжала в Энск, чтобы уладить последние формальности по переезду. Ирина с нетерпением ожидала моего отъезда. На меня была возложена нелегкая миссия: подготовить Колю к неминуемому счастью. Мне следовало сначала прозондировать почву. Затем удобрить. Само собой, подразумевается подробный рассказ о положительных качествах невесты (ум, красота, любовь к природе). Про  здоровье лучше молчать, как будто его не существует.
- И главное - не будь собакой на сене! - закончила инструктаж Ирина.
Прибыв в Энск, я окунулась в свои заботы и напрочь забыла о штурме холостяцкой крепости. Так что Николай целых два дня жил спокойно. Затем позвонила Ирина и поторопила с началом артподготовки.

С лавиной, несущейся с гор, не спорят. Я пошла "на дело". Николай встретил меня с радостью. Угостил вкусным ужином. Между третьей и четвертой рюмкой я спросила:
- Как ты относишься к тихому семейному счастью?
Это была серьезная ошибка, потому что в тот момент Коля закусывал огурчиком. Урок мне! Всегда надо дать человеку возможность проглотить огурчик, а потом уже спрашивать про счастье. Николай подавился. Опускаю тяжелые подробности. Перехожу к финалу. В ту секунду, когда летальный исход, казалось, был неизбежен, мой взгляд остановился на Брокгаузе и Ефроне. Они мирно лежали на журнальном столике. По моей команде оба - и Брокгауз и Ефрон - опустились на спину Николая. Огурчик прошел: жизнь Ириного жениха была спасена.
Из человека, только что вырвавшегося из лап смерти, можно лепить что угодно. Я лепила часа два. В результате Николай согласился-таки на тихое семейное счастье с Ириной. В принципе. И только после знакомства.
Так начался главный этап романа - все еще заочного. Ирина ежедневно отлавливала меня (к тому времени я уже прочно укоренилась в Питере) и всякий раз рисовала захватывающие картины своего будущего - безоблачного, тихого… с Николаем. Перед ее взором вставали видения, одно прекраснее другого. Вот Николай жарит эскалопы, а она, Ирина, играет на фортепьяно "Баркаролу" Чайковского. Вот Николай пришивает пуговицы (к ее пальто), а она слушает Баха.
Иногда в Ирининых мечтах вместо эскалопов жарились оладьи, Бах заменялся Моцартом, а пуговицы - мытьем посуды. Но эти детали не могли заслонить главного - нигде не пахло спиртным.
Николай в Энске никаких картин не рисовал, но месяцев через 10 окончательно свыкся с мыслью о тихом семейном. И началось. По два-три раза в неделю он звонил мне в Питер, чтобы узнать, какие у его возлюбленной кулинарные пристрастия, размер обуви, взгляды на Достоевского… Сочи или Ялта, весна или осень, левые или правые - седой Ромео хотел знать все о вкусах очкастой Джульетты. Они ведь по-прежнему были незнакомы.
Однажды такой деловой звонок поднял меня в пять утра. От меня желали услышать, какие цветы любит избранница: розы или герань. Я почувствовала, что развязка близка, и не ошиблась. Николая посылали в командировку в Питер.

… Спектакль в театре «Модерн», куда Николай пригласил меня и Ирину, был очень интересным. Далее события разворачивались по линии постоянного ускорения.

…На свадьбе я была свидетелем со стороны невесты. Мой бывший муж то и дело бросался обнимать меня. Ирина тоже расчувствовалась. Обоих переполняло чувство благодарности.

…Прошло три месяца. Ирина вкушает радости тихого семейного счастья, о котором она так мечтала. Николай в этом счастье прямо-таки растворяется. Одно меня пугает. Эти двое что-то замыслили в отношении меня. Вчера Ирина с загадочной улыбкой пригласила меня на 25 число в театр. Всего, говорит, нас будет четверо. Вместе с каким-то Колиным сослуживцем. Хм… Теперь вот думаю – идти или не идти?