Я возвращаюсь в дом
Меня никто не ждёт.
Не варит суп
Не гавкает у двери,
Не учит гамм
Не смотрит TVset
И не читает, лёжа на постели.

Зайду, закрою дверь,
Сниму очки,
Усядусь ненадолго в кресло.
И оглянусь вокруг - Здесь нет тоски
И одинокий мир витает в этом месте.

Хожу.
Не должен
И не виноват.
Сижу.
Я не спешу
И не наказан.

Стою.
Не жду
И не боюсь.
Молчу - и объясняться не обязан.

Я мыл посуду на кухне, когда позвонили в дверь. На ходу вытирая руки, я подошёл к двери и быстро открыл - она была не заперта. Там стояла очень бледная девушка и, опираясь на стену, силилась улыбнуться. Потом произнесла: "Извините…", - и начала сползать по стенке.
Я подхватил её, внёс в квартиру и посадил в кресло. Автоматически сказалось медицинское прошлое: пощупал пульс, посмотрел зрачки.
Обморок.
Немного воды, несколько хлопков по щекам - глаза открылись и стали проясняться.

- Кто Вы? Как себя чувствуете?
Молчание.
Вернулся в прихожую, закрыл дверь.
- Простите…
- Посидите спокойно несколько минут. Вы не здоровы? Беременны?
Отрицательное покачивание головой.
Прячет лицо в ладони и начинает плакать.
Странная беззвучная истерика, если бы не двойное извинение, можно было бы подумать, что она нема. Опять иду за водой, заставляю выпить несколько глотков, пока не прекращаются вздрагивания и всхлипы на моем плече, но ещё некоторое время чувствую горячие слёзы. Странно, почему-то вспомнилось, как меня утешала мама, гладя по голове, слегка раскачиваясь и повторяя что-то нараспев. Почти та же картина, только беззвучная.

Наконец, девушка поднимает голову, решительно вытирает мокрые покрасневшие щёки, облизывает остатки слёз с припухших губ, уже по настоящему улыбается.
- Спасибо и ещё раз извините.
- Всё в порядке?
- Да. Я, наверное, выгляжу странно и неприятно (первое да, второе конечно нет, особенно сейчас с блестящими глазами и слипшимися, а от того ещё более темными, ресницами). Просто я когда-то жила здесь, в этой квартире, точнее я выросла тут. Можно я посмотрю, то есть просто… Ну в общем гляну как тут всё изменилось и уйду. Хорошо?
Вопросительный прозрачный взгляд. Доверчивый взгляд.
- Конечно. Что за вопрос. Пожалуйста.

Сняла туфли. Поставила у порога.
- Ну зачем, можно было и не снимать.
- Я не люблю, когда у меня дома ходят в обуви. Значит, это вряд ли приятно другим.
Хм. Резонно.

- А Вы правильно сделали, что папин шкаф не разобрали, он удобный.
- Разве он не был встроен при строительстве?
- Нет, - покачивание головой и тонкий локон касается виска, - это папа с мамой придумали, чтобы одежду вешать, когда мебели ещё не было. Я там прятаться любила.
- Те антресоли тоже?
- Угу. Только те, что на кухне уже были.
- Хорошо придумали.
- Выхода не было, - голь на выдумки хитра.

Посмотрел на неё. Длинный кожаный плащ холодных тонов, туфли на высоком каблуке в цвет - не заметно, что сильно бедствовала. Но решил промолчать.
- Это Вы сами придумали, обставить квартиру старой мебелью?
- Да. Голь на выдумки хитра.
Быстро обернулась, упёрлась спокойным и холодным взглядом в моё лицо, что-то поискала. Видно не нашла, потому что отвела взгляд, перевела в другой угол комнаты.
- А знаете, если венские стулья покрыть не чёрным, а прозрачным лаком, было бы лучше - старое дерево приобретает золотисто-коричневые тона. Хотя извините, это Ваше дело.
- Вы занимаетесь деревом?
- Одно из моих многочисленных хобби. Ну... Мне пора. До свиданья.
- Подождите. Слышите, чайник закипает. Составьте компанию.
Она в задумчивости опустила голову, машинально глянула на часы, и я почувствовал - сейчас откажется, по привычке или по приличию. Прекрасно вижу - не спешит, да и не хочет идти.
- Нет, спасибо.
- Не отказывайтесь, пожалуйста. Я же вижу, Вы никуда не спешите.
- Да, Вы правы, но я не могу…
- Почему?
Опять внимательный холодный взгляд.
- Ладно. Будем считать, что это осмотр кухни.

Помог снять плащ, хотел показать, где кухня, но вовремя спохватился. Снял свистящий чайник с огня, достал целые чашки. Вспомнил о печенье. Конфеты стояли на столе. Разговор сначала спотыкался и хромал, но как-то незаметно после обмена именами (Аня-Сергей - очень приятно) и договорённости быть на "ты", выровнялся и затрусил неспешной рысцой. Попрыгал по моей библиотеке, коснулся классики и поэзии, скользнул по музыке (Я люблю джаз, особенно ранний. Значит, мы с тобой хоть в чём-то похожи). И вот получилось так, что я обронил:
- Разведён, точнее брошен.
Словил себя на том, что кривлю уголок рта, чего давно не бывало.
И опять нахлынули воспоминания: три года бессмысленных ссор, моё решение прекратить торговать. Нехватка денег, теперь откровенные скандалы и голубые глазёнки маленького испуганного человечка. Сейчас ему семь. И я для него теперь чужой человек. Чужой человек из чужого города, другой страны. Пришёл в себя под взглядом странных желтоватых глаз.
- У нас был неприятный разговор с мужем и я ушла.
- Сегодня?
- Да. Не хочу думать, что придется возвращаться туда… Даже за вещами.
Продолжительное молчание.
Его мысли: этот разговор должен был быть сверхнеприятным, чтобы довести до полуобморочного состояния эту сильную и явно не нервную, по его наблюдениям, женщину.
- Я сама не знаю. Шла по улице, плакала как дура. Не знала куда шла. И вдруг поняла - иду домой из школы, ну понимаешь, как будто в детство вернулась. Очнулась уже у тебя в кресле. Пока сообразила, что случилось …

Неспешно тёк вечер. Тикали часы, остывал чай в чашках. Сумрак сошёл на землю быстро и тихо, вдруг стало темно и ветрено. А разговор всё шёл и шёл, казалось шуршал осеним сухим листом, неспешно, тихо.
Она, казалось, оттаяла, потеплели глаза, стали мягче движенья. Она рассказала о ссоре с мужем, первой ссоре за три года их совместной жизни, о муже. Мне ненадолго показалось, что я завидую ему - красивая умная женщина, любит его. Но собирается уходить, понимая всю глупость этого шага. Зачем? Помолчали. Потом я рассказал о жене, сыне. Почувствовал, говорю без прежней горечи. Словно не о себе.

Но вот пришла пора прощаться.
- Прощай, счастья тебе.
- И тебе. Возвращайся к нему. Возвращайся, ты любишь, а всё остальное мелочи.
Не спросили друг у друга больше ничего, ни адреса, ни фамилий. Так и надо, чтобы только хорошее.

Когда ушла, захотелось курить, впервые за четыре часа. Подошёл к окну - дождь, холодный осенний дождь. Что-то тревожное кольнуло в груди. Я понимаю, что бегу вниз по лестнице, бегу, перескакивая через ступени. Внизу под козырьком подъезда стоит она. Плечи устало опущены, дождевые капли посеребрили волосы. Захотелось страшно, до боли, подойти и обнять эти тонкие плечи, прижать к себе и не отпускать в эту ночь. Но побоялся, испугался оскорбить чем-то эти надломленные повседневностью плечи. Понял, единственное, чего хочу - не отпускать эту подбитую птицу, нежданно упавшую мне в руки. Она обернулась.
- Ты прав. Я возвращаюсь. Спасибо.
И как в море, не пригибаясь - в дождь.
Скоро звук каблуков был заглушен шумом падающих капель. Я долго стоял и бессмысленно смотрел в темноту. Замёрз и пошёл домой к остывшему чайнику и надкушенной конфете. В дом, где меня никто не ждёт.