Было раннее июньское утро. Солнышко еле-еле пригревало землю своими ласковыми лучиками, которые пробивались сквозь ватные облака. Воздух свежий, с приятной прохладой после ночи. Небесное светило ещё не успело прогреть его до состояния раскалённой сковородки. Птички спешили поживиться остатками роскоши вечерних посиделок бабуль с семечками и прочими вкуснятинами, пока дворник дядя Миша не смёл их завтрак огромной метлой.

Утро настолько раннее, что даже проворные дворовые коты еще не проснулись от своих усатых сновидений. Мирно примостившись на крылечке, не спешили покинуть царство Морфея. Лишь изредка кто-нибудь из пушистой банды поворачивал ухом, лениво приоткрыв глаз, чтобы смахнуть хвостом муху, которая осмелилась потревожить его Мохнатое Величество. Даже не верилось, что уже через несколько часов это мирное существование может быть нарушено из-за какой-нибудь сардельки или жирненького кусочка колбаски.

— Мааааам, а можно Люська с нами поедет? — сонным голоском промямлила Анечка, потянув маму за руку в сторону кошачьего семейства.

— Мааааам, а можно Люська с нами поедет? — сонным голоском промямлила Анечка, потянув маму за руку в сторону кошачьего семейства.

Люська узнала знакомый голос и заинтересованно вскочила на мягкие передние лапки, так, будто вместо бетонной плиты она уселась на набитую пухом подушку. В это время маленькая ручка потянулась к её белой шейке, а она в свою очередь нежно замурлыкала.

— Еще чего! Люська городская кошка, хоть и дворовая, но манерная. Что ей делать с деревенскими? Они ей жизни не дадут, — убедительно настаивала мама, глядя в молящие глаза цвета моря. И пока Анечка не придумала, что ответить на сей аргумент и продолжала почесывать Люську за ухом, мама добавила: — Не волнуйся, доченька, я за ней буду приглядывать. Как зеницу ока беречь буду. А сейчас нужно поторопиться, а то на автобус опоздаем. Дядя шофёр нас ждать не будет.

Под скрип колёс «кравчучки», которая везла вещи и гостинцы, мама с дочкой пошагали к автостанции. Обычно дорога занимала у них пять минут времени. Но Анечка никак не хотела окончательно просыпаться и еле успевала перебирать ножками, крепко держась за мамину руку. Ей казалось, что весь город ещё спит ранним утром выходного дня. И расставание с Люськой всё никак не выходило у неё из головы. Погруженная в свои мысли, она и не заметила, как уже сидела на руках у мамы в автобусе, заполненном такими же сонными пассажирами.

Два часа трясучки по провинциальной дороге пронеслись незаметно. Монотонное жужжание мотора быстро убаюкало девочку, и она погрузилась в приятные сновидения, которые не успела досмотреть ранее. Мамины коленки заменили подушку, а поджав ножки, можно было умоститься, как в кресле.

— Доця, вставай. Мы приехали, — ласковый голос пробудил Анечку. А на остановке их уже поджидали тётка с двоюродным братишкой.

Она любила своего братика как родного. Но перспектива провести всё лето в деревне одновременно огорчала и радовала её. В городе у неё было много друзей, с которыми хотелось провести весёлые летние деньки. А здесь, в деревне, её ждала уйма приключений и неизведанных тропинок.

Мама считала, что на природе Анечке будет лучше. Свежий воздух, овощи прямо с огорода, иногда рыба с реки. Да и бегать босыми ножками по траве куда лучше, чем в сандалиях по раскалённому асфальту.

На самом деле в деревенском доме Анечку ждало много чего интересного и полюбившегося ещё с прошлого года.

Главным охранником всего хозяйства была огромная московская сторожевая овчарка по кличке Гром. Маленькая Анечка сдружилась с ним прошлым летом и очень скучала по мохнатому другу долгими зимними вечерами. И вот опять он приветствовал её у калитки, махая хвостом и вертя своей огромной головой, будто рассматривая свою старую подругу. Может, его и боятся все местные жители, но для Анечки он — друг, защитник и приятель по играм.

Всё-таки городские дети холёнее деревенских, теплолюбивее и уязвимее. Так что держались они друг за дружку, и за Грома, и за бабу Дуню.

Конечно, прошлым летом Аня успела завести много друзей, но первее всех ей хотелось увидеть бабу Дуню. Одинокая старушка жила через дорогу и не имела много друзей в деревне. Все дети, да и некоторые взрослые «доброжелатели» считали её ведьмой. Может, она и была вредной бабкой, но не ведьмой уж точно. Анечка и братик часто помогали ей: носили воду, кормили кур, убирали во дворе и даже заступались за неё, когда другие ребята дразнили старушку.

Брат с сестрой не всегда разделяли игры деревенских ребятишек. Получив однажди обломком кирпича в лоб, Аня поняла, что «ничейных» яблок не бывает. А болючие флюсы, которые выскочили у них одновременно после игр в лужах, окончательно насторожили. Всё-таки городские дети холёнее деревенских, теплолюбивее и уязвимее. Так что держались они друг за дружку, и за Грома, и за бабу Дуню.

Домик тёти Нади стоял неподалёку от реки — каких-то 200 метров. По сути всё село было расположено вдоль берега узенькой и не особо глубокой речушки с забавным названием Цата. В её водах водилась небольшая рыбка, а вдоль берега местами росли желтые кувшинки. Дно было илистое и плотно поросло водорослями. В ней никто особо не купался: женшины полоскали бельё на кладках, мужики время от времени рыбачили с лодки, но больше ради самого процесса, чем улова. В некоторых местах речка проходила в нескольких метрах от дворов жителей. Дабы уберечь своих детишек, люди устрашали их, запрещали подходить близко к воде. Видимо, именно поэтому мелкая речушка поросла легендами, передающимися от прадеда деду, от деда внуку.

Было, правда, и место для купания почти на краю села. Крутой обрывистый берег с небольшим песчаным пляжем, в месте, где русло речки расширялось почти в три раза. Пару метров от берега — немного мелкого дна с песочком, как раз для детишек. Но дальше следовал крутой обрыв и бездонная пропасть. Мало кто пытался занырнуть, чтоб достать до дна. Находились, конечно, смельчаки среди местых завидных женихов, но их попытки успехом не увенчались. Более того, много несчастных случаев было связано именно с этим пляжем. Ходили легенды, что в глубинах вод живёт страшное чудовище, которое и забирает смельчаков, заплывающих глубоко. И каждый описывал это чудовище страшнее и красочнее, чем его сосед.

Да и находилась эта купальня на противоположном берегу, а чтоб добраться до нее, нужно было перейти через мост, построенный еще до войны. Для Анечки этот мост был страшнее чудовища. Пошатываясь, он уже который год держался на честном слове. Она ужасно боялась, что её маленькая ножка проскользнёт в огромную дыру, а она свалится прямо в реку. Да и сам мост выглядел как решето, кое-где подлатаный, но, в основном, на ладан дышащий.

Как вы уже, наверное, догадались, именно река была любимым и самым интересным местом для детишек. Особенно в летнюю пору, когда от жары спасал лишь холодный хлебный квас и прохлада в доме. Анечка и её брат не отличались особенной храбростью (да и родительские запреты и местные легенды сделали своё дело) и с большим удовольствием шли в дом играть в «солдатики», пока местная ребятня бежала плескаться к реке. Иногда, играя, они подходили вплоть до того самого костлявого моста. От одного его вида у Анечки тряслись коленки, резко начинал болеть живот или голова, и приходилось бежать домой, покидая ребят в самом разгаре веселья.

— Ну идём, доця. Чего ты боишься? Я рядом, — мама присела на корточки перед девочкой и заглянула в глаза, наполненные страхом.

Не то чтобы она боялась, девочка любила реку. Особенно когда они ранним утром или поздним вечером ходили с братом на рыбалку. А с каким гордым видом они вручали улов коту Афоне, который, услышав звон ведёрка, бросал все свои дела и направлялся вместе с ребятами к реке. Наблюдая за поплавком, Анечка представлала себе, как где-то там в тёмной воде проплывает чудовище в поисках рыбы покрупнее. Именно поэтому — думала она — им не удалось ни разу поймать крупную рыбёшку. На берегу она чувствовала себя в абсолютной безопасности, особенно когда рядом бегал их огромный пёс, распугивая не только рыбу, а и соседских зевак. Вот так и существовали они в неписаном перемирье с речной страшилкой, пока родители не решили сводить детей покупаться.

Мама приехала навестить доченьку, а вечно занятая тётка устроила себе выходной ради приезда сестры. Собрав в корзинку полудник, выдав каждому по полотенцу, семейство направилось коротким путём (по заросшей крапивой тропинке) к купальне.

И вот настал решающий момент. Аня стояла перед трухлым мостом, крепко держа маму за руку. Тётя уверенным шагом пересекла препятствие, а братик весело попрыгал за ней по балкам. У девочки в глазах как будто всё поплыло. Ей казалось, что мост шатался во все стороны и вот-вот собирался рухнуть, оставив родственников по ту сторону реки.

— Ну идём, доця. Чего ты боишься? Я рядом, — мама присела на корточки перед девочкой и заглянула в глаза, наполненные страхом.

— Я не боюсь! Давай подождём, пока он шататься перестанет. Всего одну минуточку.

— Хорошо, — ответила мама, — но всего одну.

Ступив первые шаги по мосту, Анечке захотелось как можно быстрее закончить это кошмарное испытание. Сама того не понимая, она побежала впереди мамы, и уже через пару секунд стояла рядом с братом.

— Видишь, а ты боялась! Делов-то! — протянул он с насмешкой.

Аня молча пошагала следом за всеми к пляжу. Впереди её ждало испытание куда хуже. Можно, конечно, было просидеть весь день на берегу, наминая пирожки с творогом. Но жара в тот день стояла неимоверная. Да и в воде уже, наверно, полсела плюхалось с превеликим удовольствием.

«Наверное, если не заходить слишком глубоко, то чудовище не обидится», — подумала девочка и неуверенно пошагала к воде. Потихоньку, маленькими шажочками она заходила в прохладную, но мутноватую гладь, пытаясь разглядеть, нету ли там чего опасного.

— Посторонись! Бомба! — крикнул кто-то за спиной, и в один момент Аню накрыло брызгами.

Пока не начало темнеть, дети плескались у бережка, забыв про свои страхи. Заботливые мамы с трудом вытащили их на сушу и повели домой. Только лёжа вечером в мягкой кроватке, Анечка поняла, что сегодня она нарушила их неписаный договор с чудовищем. Ей стало не по себе от мысли, что она, наверное, никогда не перестанет бояться обитателей дна речного.