Ее только что выписали из роддома. И вот они вдвоем стоят и смотрят на своих маленьких двойняшек.

- Смотри, у Лерочки твой подбородок, а у Пашеньки моя любимая горбинка на носу, прям как твоя, – сказала Алена, поцеловав мужа в нос.
- Да, любовь моя, зато у дочки твои серо-голубые глазки. А посмотри на щечки сына, прямо как твои! Я помню, как искусал такие же, а ты все жаловалась, что выскочит раздражение. Как же я люблю эти щечки, а теперь у меня их вдвое больше! – и Костя укусил свою любимую за щеку.
- Ай! Малыш, ну больно ведь!
- Я знаю, зайка. Но я не могу не укусить, твои щечки для меня как наркотик… Ну ладно, прости, Аленушка, я больше не буду… - и он поцеловал жену.

Алена, обиженно надув губки, произнесла:
- Ага! Конечно, не будет он! Сколько раз на день ты произносишь эти слова? – она улыбнулась, обняла мужа и добавила: – Это приятная боль, Костенька, ты ведь знаешь.

Тут заплакала их дочка. Костя, взяв ее на руки, поцеловал в лобик и сказал:
- Конечно, знаю, котенок, поэтому и продолжаю кусать.

Костя, убаюкав доченьку, положил ее в кроватку. Алена тем временем смотрела на эту картину и думала: «Как же он любит детей!»

На улице уже темнело. Костя, убаюкав доченьку, положил ее в кроватку. Алена тем временем смотрела на эту картину и думала: «Как же он любит детей! Не зря он полюбил меня, когда я была еще совсем маленькой шестнадцатилетней девочкой. Как же я рада, что выбрала именно его, моего самого любимого и родного человека!». Она подошла к мужу и сладко-сладко его поцеловала. Костя поднял жену на руки и отнес на диван. Они упали на него, не прекращая целоваться.

Костя укусил Алену за губу, и та легонько вскрикнула.

- Тише, любимая, детей разбудишь, - прошептал он, посмотрев в сторону кроваток.
- Да, зайчонок, придется потерпеть, пока не закончат ремонт в нашем новом доме…

***

На тот момент они жили в однокомнатной квартире. Она была просторной, но с рождением двойняшек места, конечно, стало мало. Поэтому за семь месяцев до их рождения Костя и Алена купили трехкомнатный домик за городом, с небольшим садовым участком. А квартиру собирались подарить сестре Кости на свадьбу, но пока об этом было еще рано думать. Катя (так звали сестру Константина), окончила девятый класс и подала документы в музыкальную консерваторию. И чтоб квартира не пустовала, наши влюбленные предложили Кате пожить там: «Чем ты будешь снимать квартиру неизвестно где и с кем, живи пока в нашей, – сказал Костя, а Алена добавила: - А коммунальные платежи мы берем на себя».

Катенька естественно обрадовалась таким словам:
- Спасибо вам, любимые мои! – она обняла брата и поцеловала невестку. - Костенька, ты у меня самый лучший! И жену ты себе нашел достойную! Как же я вас люблю!
- Вот начнется учебный год, тогда и переедешь. У нас в доме как раз закончится ремонт, и к этому времени мы обустроим его и окончательно переберемся туда, - говорил Костя, пытаясь оторвать любимую сестренку от себя.

Еще беременная в то время Алена, ревниво смотрела на мужа. Она всегда ко всем ревновала, особенно к его вечным «друзьям-девушкам». А уж про приступы любви двух его сестер – Кристины и Кати – вообще лучше молчать.

***

- Ну ничего, потерпим, маленькая моя, там работы осталось максимум на неделю, – шепнул Костя жене на ушко, – и еще неделя на то, чтоб завезти и расставить мебель. Разве для меня это срок? По сравнению с тем, сколько я терпел, когда мы только познакомились и жили в разных городах! На фоне этого две недели - совсем маленький отрезок времени, – и он укусил Алену за ушко.

Она слегка стукнула мужа по лбу и сказала:
- Ну котенок! Опять начинаешь!
- Так, ну-ка не ругайся на любимого мужа, – сказал он, поцеловав жену в щечку.

- А помнишь, как все начиналось? Знакомство в «аське», общение по сети год, даже не видев друг друга на фотографиях, не то, что вживую…

Она обняла Константина и положила голову на его плечо.

- А помнишь, как все начиналось? Знакомство в «аське», общение по сети год, даже не видев друг друга на фотографиях, не то, что вживую…
- Да уж… Сколько мы пережили… И кто бы мог подумать, что мы поженимся, и у нас родятся самые красивые детки, – сказал Костя, обхватив любимую за талию.
- Солнышко мое, а сколько раз мы ругались и пытались расстаться! Страшно подумать! И что бы я сейчас делала без тебя, Костенька! Любимый мой, родной! – у нее начали слезиться глаза.
- Ну, зайка, что за сырость ты тут развела? Давай мы еще Катеньке вместе с квартирой подарим плесень и живность какую-нибудь, – он приподнял лицо Алены и собрал ее слезы губами. - Ведь мы вместе, несмотря ни на какие преграды и сложности. Чего тогда реветь?

Она улыбнулась и, поцеловав мужа, сказала:
- Ну, конечно, малыш, конечно, вместе. И не будет никакой плесени в нашем подарке для твоей сестренки.
- Ну, вот и хорошо. А то она опять меня побьет, - огорченно сказал Костя, – а ты, как всегда, еще и защищать ее будешь, хотя сама тут сырость разводишь…
- Ты мой котеночек, умеешь ты настроение поднять, – смеясь, сказала Аленушка. - Ничего, тебе иногда полезна хорошая взбучка, – и она укусила его за сосок.
- Ах, так! – сказал Константин. Он, выкручиваясь, пытался оказаться сверху. – Кусаешься, значит! Ну, все! Где мои зубы? Сейчас я тебя всю искусаю!

И они начали резвиться в постели: покусывая друг друга, целуясь и негромко покрикивая. Это шум разбудил детишек, и они начали «агукать» и всхлипывать. Со словами: «Чур, я с Лерочкой!» - Костя вскочил с дивана и в три прыжка оказался у кроватки с дочкой.

- Ну ладно, но в следующий раз ты убаюкиваешь Павлушу, - сказала Алена, взяв сына на руки.
- Ти моя девонька, что, разбудила тебя мамочка? Хорошо, малыш, в следующий раз я с сыном, – произнес Костя, укачивая дочурку.

Кое-как они уложили двойняшек спать. Полночи, ходя по комнате и укачивая детей, пели им одну и ту же колыбельную, но каждый на свой лад и мотив. Встречавшись в центре комнаты, они сладко целовались. А уложив детей в кроватки, они легли на диван, обнялись и крепко уснули с милыми улыбками на лицах…