Красота какая! Красотень! Деревья стоят в серебре. Свет луны придает очарование и таинственность, путается в неподвижных, пушистых от снега ветвях, и деревья словно светятся изнутри. Я стою, засунув руки в карманы дубленки, и откровенно любуюсь зимой. Мне так хорошо, что я даже забыла, зачем пришла сюда в холодную январскую ночь, в ночь перед Рождеством.

- Раз в январский вечерок девушки гадали, - шепчу я, складываю ладошки лодочкой и ловлю хрупкие снежинки. Снежинки самые обыкновенные, но сегодня они приобретают для меня мистический смысл. Я пытаюсь разгадать их, как кофейную гущу на дне чашки, найти в причудливых формах свое будущее. Стою в ожидании первого встречного, хочу узнать его имя, спрятать в глубинах памяти до лучших времен, когда оно будет необходимо. Вокруг ни души. Я упиваюсь своим одиночеством, упиваюсь сказкой, которую сама себе придумала.

- Привет… - мужчина в черном пальто, словно материализовавшийся из ниоткуда, коснулся моего плеча.

У него темно-серые, почти черные глаза, неровная челка. А я как в рот воды набрала, даже имени спросить не могу. Вот дурочка!

- Ты здесь совсем одна? - он явно намерен завязать дружескую беседу. Правда, непонятно с какой целью. Ну, ладно я - гадаю на Рождество, а он-то чего?
- Как тебя зовут? - спрашиваю. В конце концов, я за этим сюда пришла.
- Ты знаешь, - мурлыкает он. Вот котяра! Большой черный котяра!
- Понятия не имею, - пожимаю плечами для большей убедительности. - Что ты тут делаешь?
- То же, что и ты, - ухмыляется он. - Гадаю.

Я вздрагиваю, ноги словно прирастают к земле. Откуда он знает?

- И по фабуле гадания я должен встретить прекрасную Светлану. Ты ведь Светлана? - глаза буравят меня, и по всему телу бегут малюсенькие иголочки.
- Откуда Вам известно мое имя? - пищу я, переходя на "вы". Страх вытесняет панибратство, я не хочу иметь с ним ничего общего, с этим всезнайкой.
- Собственно, почему бы не Светлана? Чудесное имя, - продолжает он, но игривость растаяла, как снег по весне, и я ловлю себя на мысли, что мне по-настоящему жутко.
- Да что Вам от меня нужно?! - в отчаянии выкрикиваю я. – Кто Вы такой?
- По-моему, не сложно догадаться, - он берет меня за руку. - Пойдем, Света.

Руки у него холодные, и я внезапно понимаю, кто он и что мне надо делать.
- Отче наш, - в полный голос начинаю я.

Он отдергивает руку, шипит, как разозленный кот. Даже волосы, как кошачья шерсть, слегка приподнимаются на затылке.
- Замолчи сию же минуту! - приказывает он. Глаза - лед, рот злобно искривлен.
- Иже еси на небесах, - упрямо продолжаю, нагло смотрю ему в лицо. Страх уступает место решимости. Я спасусь, еще не все потеряно.

Он преображается. Чернеет на глазах, вытягивается в длину, но не исчезает, не отступает.
- Да святится имя Твое, - продолжаю читать молитву. Но почему он не растворяется? Почему снова берет меня за руку? Мои уста смыкаются. Я пытаюсь выдавить еще хоть слово, хоть звук, но рот мой запечатан, язык отказывается повиноваться. Собственный мозг укоряет: "Эх, глупая! Сегодня ночь перед Рождеством!"

Мы идем по тропинке, уводящей в никуда. От дерева напротив отделяется тень, быстро направляется к нам, и мой нежеланный спутник замирает.

- Всем привет, - перед нами останавливается молодой человек лет двадцати. Весело подмигивает мне и обращается к моему мучителю:
- Эй, парень, закурить не найдется? - он расплывается в улыбке от уха до уха. Рыжие волосы топорщатся из-под шапки, и я отчетливо вижу веснушки на беззаботном, милом лице.
- Не курю, - бурчит Черный и делает пару шагов вперед. Рыжеволосый преграждает ему путь, по-прежнему лучезарно улыбаясь. Он само дружелюбие, но мой спутник отчего-то хмурится все больше и больше и, как мне кажется, уменьшается в размерах.
- Ну, ты девочку отпусти, а? - доверительно советует он. - Сегодня ночь перед Рождеством, вокруг полным-полно классненьких ведьмочек, что ринутся за тобой в любые дебри, но отбивать чужую девушку… - Рыжеволосый присвистывает с возмущением.
- Кто первый нашел, тот и забрал, - безапелляционно заявляет Черный, еще крепче сжимая мои пальцы. - Тебе бы лучше подчиниться законам и пропустить нас!
- Тебе бы лучше, тебе бы лучше, - передразнивает тот и хватает меня за другую руку. - Она - моя хозяйка, так что я уж точно знаю, что мне и ей лучше. Она позвала меня на помощь, и я никуда не уйду, - его глаза полны веселья, в них плещется юношеский задор. Вот лучики света весело прыгают по веснушкам, освещают лицо, плечи, все тело…
Черный с досадой сплюнул, отпустил меня и растворился в воздухе.
- Кхм…кхм… - ко мне возвращается голос - Кто ты?!

Рыжеволосый целует меня в щеку. Прикосновение губ легкое, как перышко, и я с обожанием и доселе невиданным восторгом смотрю на своего спасителя.
- Светка, своих не признаешь? - смеется он. - Я твой Ангел Хранитель. Собственной персоной. Ты же сама меня позвала, да так громко, что разбудила в сегодняшнюю ночь - ночь перед Рождеством. Когда мы все, ангелы, спим глубоким-преглубоким сном.
- Я позвала? - на душе легко. Сердце наполнено счастьем. В глазах - слезы радости.
- Ага! Ты очень светлый человечек, и я не мог не прилететь. Чем вы, люди, чище и добрее, тем сильнее мы, ваши ангелы. Ну, все, чао, милая!
- Постой! - я не в силах расстаться с ним. - Спасибо тебе, конечно, как тебя зовут?

Он смеется, и смех, лучистый, детский, окутывает волшебной поволокой деревья, снег, весь мир.
- Поверь мне, имя тебе ничего не даст. Брось-ка эти игры. Всему свое время, не надо забегать в будущее и смешить Темных. Или ты мне не доверяешь? Я такого тебе мужа приготовил, - он возвел глаза к небу в деланном восхищении и исчез.

Я вернулась домой и выбросила все книги по гаданию и две колоды карт.
- Какая разница, как его будут звать! Как бы его ни звали, он будет самым замечательным, ведь нас сведешь ты, мой Ангел!

И мне показалось, что кто-то невидимый поцеловал меня в щеку, благодаря за доверие.