Дождь лил как из ведра. Мокасины промокли напрочь, впрочем, то же самое относилось ко всей нашей одежде. Зонтика, как водится, не было, и переждать ливень не получалось: время поджимало. Ну вот и пришли. Большое здание, клумба, скамейки - обычный двор, обычный дом, все обычное. Просто до ужаса обычное.

- Ты не боишься? - Танька внимательно посмотрела на меня.
- Ну боюсь. И что дальше? Не обратно же поворачивать.
- Давай завтра, а? А то прямо неудобно - мокрые, замерзшие...
- Завтра будет поздно. Каждый день на счету, - и я решительно зашагала к крыльцу.

Танька побрела за мной. Она все еще надеялась, что я передумаю. Ха! Все уже решено и сто раз обдумано.
- Четыре недели беременности, - врач оказалась весьма приятной женщиной средних лет. - Когда вам будет удобно прийти на аборт?
Из чужих уст это слово звучит как-то... неприятно. Сразу холодок в животе появился, и во рту стало очень горько.
- Вам нехорошо? - докторица схватила манометр и принялась измерять мне давление.
- Все в порядке. Прийти я смогу в любое время - чем скорее, тем лучше.
- Тогда давайте на завтра. Вот и договорились. Пеленка, тапочки, документы. Не есть, не пить, потом два часа в послеоперационной и свободна как ветер.
- Ага, свободна, - моего энтузиазма Танька явно не разделяла. - От чего свободна? От осложнений? От аллергии на наркоз? От последствий? От угрызений совести, в конце концов?!

Мы шли к метро под все непрекращавшимся дождем, дул сильный ветер, и нам приходилось перекрикивать шум разбушевавшейся природы.
- Тань, прекрати! Аллергии на наркоз у меня нету. Последствия... ну страшновато, но выбора нет! Понимаешь, нет у меня выбора! Никому не нужен этот... это даже не ребенок! Это просто нечто чужеродное в моем организме. И угрызения совести меня не мучают. И вообще, я тебя взяла как группу поддержки, а не как пятую колонну.
- А, может, отцу сказать?..
- Какому? Какому отцу? Нет его. Есть приятный парень, с которым мы провели вместе несколько приятных ночей. И мне теперь заявиться к нему и сообщить, что он станет папой? Не пори чушь.
- Ну, не плачь...
- А я и не плачу. Это дождинки. - Между прочим, я и правда не плакала.

Очередная жизненная задачка решалась очень просто. Дано: два человека, не имеющих между собой ничего общего. Третий - лишний. Ответ ясен.
- И не надо мне про моральные страдания, ладно? Если я рожу, страдать придется куда больше.

До метро мы дошли молча. Похоже, Танька не ожидала от меня - обычно милой, доброй и душевной - такой черствости. Честно говоря, я и сама себя не узнавала. Раньше мне казалось, что женщина идет на это с тяжелым сердцем, несет на себе груз вины... Я же ничего подобного не ощущала. Было страшновато, холодок внутри так и не исчезал, но это был страх неизвестности, эгоистическое опасение за себя, боязнь - а вдруг что-то пойдет не так.

Вечером я сидела на подоконнике и бездумно смотрела в окно. Там шли люди - одинокие, парами, с детьми. Старые и молодые, больные и здоровые. Кто-то шагал быстро, кто-то неторопливо прогуливался с собакой. Как их много вокруг... Солнце не торопилось прятаться за горизонт - начинались белые ночи. Я вспомнила ту романтическую страсть, последствия которой предстояло расхлебывать мне одной. Но, как ни странно, ни злобы, ни разочарования, ни обиды не ощущалось. Все шло так, как должно было идти. Я поступала правильно - пусть даже это и звучало кощунственно, но я сделала свой выбор, и мне было все равно, что думают об этом другие. Я была права - для себя. Чужая правота меня не касалась. "Делай что должен и будь что будет, - проверим, как работает эта философия" - подумала я, засыпая.

В девять утра я уже была в клинике. Рядом, в ожидании своей очереди, сидели другие женщины. Все казались спокойными, только немного бледными. "А, ну да, мы тут все ненакрашенные и голодные" - сообразила я. Мысль о туши и помаде в абортарии меня рассмешила, и вот так, улыбаясь, я и прошла вслед за медсестрой в небольшую операционную. Укол, забытье - я очнулась минут через 15, уже на кушетке. Гудела голова, все тело было расслабленное и какое-то чужое.
- Полежите немного, - подошедшая медсестра вручила мне таблетку и стакан воды. - Ничего не беспокоит?
- Нет, спасибо. А когда можно будет встать?
- Через час-полтора. Если будет нехорошо, позовите меня.

Через час я уже стояла на улице. Утро выдалось солнечное. Вчерашний дождь оставил лужи на тротуарах, в воздухе пахло свежестью, сиренью, летом. На лотках продавали первую черешню. Сочная, глянцевая, она дразнила своим ароматом. Меня переполняла небывалая легкость, казалось, что сейчас чувство свободы поднимет меня и понесет над городом, за облака, к солнцу. Я купила целый пакет черешни и тут же засунула ягоду в рот. Ее яркий цвет, спелая мякоть, сладкий вкус на губах - все воспринималось необыкновенно отчетливо. Я чувствовала себя очнувшейся после долгой болезни. Все вокруг сверкало и переливалось в лучах полуденного солнца. Впереди меня ждало еще много-много летних дней.