Из-за своей робости на уроках Дина была очень медлительна, и Вадик с задней парты дал ей хлесткое прозвище – Черепашка. Которое, конечно, с радостью подхватили все одноклассники. Классный хулиган и заводила Антон даже переделал его в Черепушку, и называл её то так, то этак. Дина терпела, не подавала виду, что ей обидно. В Антона она была влюблена уже давно – собственно, как и половина девчонок класса. Разумеется, о своей любви Дина молчала: она знала, что у неё нет шансов. В отличие от Антона, она никогда не пользовалась популярностью у ребят. Она перешла в эту школу – точнее, лицей – ещё в пятом классе, но так и осталась здесь чужой. Девочки не любили её за то, что она отказывалась с ними курить на переменах. А мальчики высмеивали её очки и мешковатые юбки, которые мама перешивала из одежды старшей сестры. Мама и сестра – вот и вся Динина семья. Она не знала своего отца, и мама никогда о нём не рассказывала. А когда Дина, набравшись храбрости, все-таки спросила о нём, мама сказала – как отрезала:
– Считай, что его больше нет. И давай не будем об этом.

Дина увидела тетю в первый раз, но сразу же к ней прикипела. Алла отличалась от всех ее знакомых, даже имя у неё было с налетом звездности…

И больше Дина о нём не заговаривала.

Дина ждала в своей жизни только выходных и ещё больше – каникул. Зато не было никого печальнее, когда снова приближались занятия. Но этой зимой случилось нечто особенное – к ним из Москвы приехала погостить двоюродная тетя Алла. Привезла с собой кучу гостинцев, и ещё смех, улыбки и радость, аромат тонких духов и изюминку столичной жизни, как сразу показалось Дине.

Алла привезла ей модную кофточку из Москвы и замечательный алый платок. С этим платком Дина не расставалась. «Совсем как пионерка», – шутила Алла и мечтательно прищуривалась, вспоминая о чём-то своем. Но дело было даже не в гостинцах, а в самой Алле, в том, с какой веселостью и в то же время трепетом рассказывала она о Москве. Дина увидела тетю в первый раз, но сразу же к ней прикипела. Алла отличалась от всех ее знакомых, даже имя у неё было с налетом звездности… «Только, пожалуйста, не называй меня тетей», – сразу попросила она. И, в отличие от вечно уставшей мамы, занятой на двух работах, Алла всегда находила время поговорить с девочкой по душам.

Мама была рада подаркам и ещё больше – тому, что Дина наконец-то под присмотром и не бродит, как обычно, по улицам одна. То есть Дина по-прежнему бродила, но теперь уже не одна, а в компании с Аллой. Тётя брала её собой на встречу с давними подругами, в кафе и кино. И все это время рассказывала – о сильном и прекрасном Городе, городе её мечты. Конечно, вскоре он стал мечтой и Дины.

Неудивительно, что в скором времени Дина оттаяла и все рассказала тёте. Всё о своей жизни и обидах, о том, как не любят и смеются над ней одноклассники, как делают подножки и лепят на спину бумажки с дурацкими надписями… Алла слушала молча, иногда кивая в знак сочувствия, а один раз даже погладила девочку по спине. Дине этого хватило: она совсем разнюнилась и даже пару раз всхлипнула:
– А знаешь, как они меня обзывают? Черепашка!
– Ну что ты, – Алла обхватила её за плечи, – не плачь! Я тоже когда-то была такой….
– Ты? – не поверила Дина, и от удивления слезы высохли на её щеках.
– Да… – Алла смотрела куда-то сквозь неё, – меня называли Алка-давалка… Неважно, – тетя встряхнулась. – Где теперь они и где я? Я никого не слушала и добилась своего. И ты добьешься, обязательно. Какая же ты Черепашка? Знаешь, в Москве есть такой район – Черёмушки. И ты тоже – Черёмушка, в честь черёмухи, которая так красиво цветет весной, – Алла ещё долго говорила о чём-то с улыбкой, но Дина уже не слушала, в голове вертелось новое красивое слово – «Черёмушка». И как это ей не приходило в голову раньше? И неужели она – по правде Черемушка?

Вскоре после этого разговора Алла уехала, а до первого марта – и соответственно, нового семестра в лицее – оставалось всего ничего. Но теперь Дина не боялась этого дня. По крайней мере, так сильно, как прежде.

Первого марта все должно было измениться. Дина это твердо решила. В последний день зимы она сделала себе новую причёску – состригла дурацкую косу, которую носила ещё с первого класса, и на сэкономленные карманные деньги, которые щедро давала ей Алла, купила новую юбку и пиджак.

Это был её звездный час. Наконец-то Дина купалась во всеобщем внимании – восхищенном внимании, внимании со знаком «плюс».

И вот наступил этот день. Дина встала пораньше, надела обновку и пошла в школу одна (мама рано утром ушла на работу, а сестра – в институт). По дороге она смотрела, как медленно кружатся и падают на землю пушистые хлопья – последний привет уходящей зимы. На классном часе, когда учительница задала свой классический вопрос: кто как провел каникулы? – Дина первая подняла руку и безбоязненно вышла к доске. И, не обращая внимания на смешки и свист, стала рассказывать о Москве. О том, как побывала в столице вместе с тетей Аллой. Дине было немного совестно, что она врет, – но Алла так подробно рассказала о любимом городе, что можно было написать целый доклад, и у Дины осталось впечатление, что она сама там побывала. Одноклассники, конечно, вначале не поверили. Ещё бы: от родного сибирского городка до столицы нужно несколько дней ехать на поезде. Но она была готова к этому и вытащила конверт с фотографиями – виды Москвы, и ещё они с Аллой на фоне Кремля (Дина сделала этот снимок с помощью фотошопа). Постепенно насмешки стихли, и ребята обратились в слух.

Это был её звездный час. Наконец-то Дина купалась во всеобщем внимании – восхищенном внимании, внимании со знаком «плюс». Одноклассники слушали её, раскрыв рот, и разглядывали фотографии, ведь никто из них ещё не был в столице. И это было прекрасно – пока не случилась катастрофа.

– А я видел фотку этой Аллы на одном сайте, – вдруг объявил во всеуслышание Антон. – Для взрослых. А потом подслушал, как папа говорил дяде, что там самые настоящие шлю… – он не договорил. Дина, побелев и судорожно сжав кулачки, налетела на него и со всей силы стукнула, а потом ещё и ещё, пока растерявшаяся учительница не оттащила ее и не отправила к директору. Может, на Дину нашло временное помутнение – а может, наоборот, обострение. Весеннее обострение и прозрение… Просто не осталось больше сил терпеть. Дина шла по коридору и лихорадочно вздрагивала, но слез не было. Зато Антон, плетущийся позади за руку с учительницей, хныкал, как самый настоящий первоклашка. И в числе прочего Дине было ужасно стыдно за то, что она когда-то вздыхала о нём.