Аня возвращалась домой за полночь, волоча по полу длинный, свернувшийся в трубочку вязаный шарф; едва справилась с капризным дверным замком. Прихожая встретила непривычной тишиной, даруя роскошь одиночества. Провести вечер в уютном ресторанчике да со старинным другом, вернуться домой чуть пьяной и беззаботно уснуть, в чем придется - не об этом ли мечтает каждая женщина, вкусившая сполна всех реалий семейного бытия?

- Крутая телка, - присвистнув, протянула она удивленно, увидев свое всклокоченное отражение в зеркале. Размазанная по векам тушь добавляла Анюте сходства с главной героиней фильма «Авария - дочь мента».

«Девочка-припевочка, хныкалка-сопелочка! Вот только по паспорту уже тридцатник разменяла…»

Красное ей все-таки к лицу! А она еще сомневалась насчет этого пальто цвета пожара. «А это Что?» Из обшлага, где раньше была пуговица, торчал грустный пучок ниток. «Пришить бы запасную, утром некогда возиться», - странно, а ведь хотела уснуть, в чем придется.

«Да уж, кричала, как в последний раз. Почти как Маша Шарапова на корте. И кубок свой чемпионский взяла. Жива, что ли?»

Ваза с пуговицами стояла на антресолях, в гардеробной. Аня подставила трехногую табуретку. «Все равно не достать!» Подложив еще стопочку журналов, наконец, удалось нащупать холодный гладкий бок вазы; теперь оставалось немного подтянуться и подвинуть ее к краю полки. Табуретка чуть накренилась, журнальный глянец зашевелился под ногами, но Анина бдительность сегодня уступила место Аниной маниакальной настойчивости - ухватившись за вазу, Аня вместе со своей добычей грохнулась на пол.

«Да уж, кричала, как в последний раз. Почти как Маша Шарапова на корте. И кубок свой чемпионский взяла. Жива, что ли?»

Оглушенная вазой и как-то внезапно протрезвевшая, Аня сидела на полу в окружении осколков и разноцветных разномастных пуговиц.

Голубенькую, украшенную выпуклыми концентрическими окружностями, пуговку от сарафана она узнала сразу, хоть столько времени прошло.

Лето. Ей семь лет. Они с мамой тогда только въехали в новую квартиру, на восьмом этаже. Аня и Лара играли на лестничной клетке в детективов. Ане досталась незавидная роль жертвы. Скрючившись в причудливую дугу, Аня залегла посреди лестничной площадки, а якобы бывалый сыщик-Лара аккуратно обвела контур ее тела белым школьным мелом. На Ане голубой сарафан в белый горох.

«Жертва» медленно вставала, когда сверху донесся грохот приближающихся шагов. Лифт в новом доме работал с перебоями. Еще несколько секунд, и Аню, как мячик, отбросило к шероховатой бетонной стене. Что это было?

Это был румяный и упитанный, вихрастый мальчик - Леня. Он летел с шестнадцатого, развлекаясь прыжками через ступеньки; на их восьмом Ленина прыгучесть уже достигла половины лестничного марша, и именно поэтому он приземлился на Аню с такой сокрушительной силой.

Аню с сотрясением мозга унесли к соседям. Сердитая кучка взрослых осталась знакомиться и разбираться с Леней.

Надо отдать должное виновнику происшествия, он скоро нагнал в помощь соседей, хотя среди них, к его огорчению, и оказался один дядя в серой милицейской форме. Аню с сотрясением мозга унесли к соседям. Сердитая кучка взрослых осталась знакомиться и разбираться с Леней.

А в это время мама Ани поднималась по лестнице домой. На злополучном лестничном пятачке ее встречала притихшая, потрясенная увиденным Лариса, которая на мамин тревожно-вопросительный взгляд ответила со всем своим семилетним простодушием: «Аня разбилась». Мама только взглянула на милиционера, на забрызганный кровью меловой контур, так похожий на ее дочь, и тотчас с ней приключился самый настоящий обморок.

Надо ли говорить, что с тех пор мама далеко не симпатизировала Лене. Тем более Ленина активность и изобретательность постоянно проявлялась в виде все новых «инцидентов», что лишь подтверждало его репутацию «гнусного соседского мальчишки».

Аня вытерла тыльной стороной ладони взмокший лоб; вгляделась пристально в рассыпанные пуговицы и, наконец, нашла то, что хотела. Розовая пуговка, похожая на нераспустившийся бутон, лежала совсем рядом.

Ей тринадцать. Леня под предлогом помощи по геометрии пришел к отличнице-Анюте валять дурака. Леня шикарно рисует. Аня ходит на бальные танцы. Аня показывает Лене свежеразученные элементы. На ней новенькая розовая блузка; у блузки воротник-стоечка с оборками. Леня хватается за карандаш; делает наброски, вальяжно закинув правую пятку на левое колено. Магнитофон мирно напевает про леди в красном. Заглянувшая в комнату мама имеет суровый вид, она обрывает песню и вызывает Аню на кухню.

- Крутишься перед ним, как путана… Скверный двоечник… Положить конец разврату… Больше не будешь помогать с уроками, если не хочешь, чтоб он помог тебе стать малолетней матерью.
- Мама, но Леня - моя лучшая подруга.
- Запрещаю твоей лучшей подруге бывать в нашем доме!

Мама кидается к ним и хватает обоих в охапку. И тут же дает Лене звонкую пощечину. Их посиделки «под чай» закончились навсегда.

Пунцовая Анюта убегает в свою комнату, как в убежище. Все ясно без слов. Леня тоже молчит и вдруг генерирует еще одну свою дикую идею:
- Давай спрячемся! - у Лени с собой фонарик и колода карт. Они лезут в шкаф, обустраиваются за платьями.
- Жарко, - изрекает Леонид и наскоро отлучается приоткрыть окно.

Они вновь затихают и, увлекшись игрой, совсем забывают о неприятном инциденте. Очухиваются после страшного нечеловеческого маминого вопля! Две детские головы синхронно высовываются из шкафа: мама в отчаянье мечется у распахнутого окна.
Все бы было хорошо, если бы не мамины фантазии про Ромео и Джульетту. Они и не думали бросаться из окна из-за каких-то средневековых запретов. Мама кидается к ним и хватает обоих в охапку. И тут же дает Лене звонкую пощечину. Их посиделки «под чай» закончились навсегда.

А вот эта изящная перламутровая пуговица от Аниного свадебного платья. Жених по всем статьям завидный, серьезный, перспективный и, что важно, из полной семьи. На маму не надышится - на свою. Анина мама определенно довольна. Ане отчего-то чудится, что она недостойна своего избранника. Но она очень-очень постарается ему соответствовать.

Вот эта симпатичная пуговка-бусинка от дочкинового первого комбинезона. Рождение Леночки - самое дорогое воспоминание. Леночка пока только смирно лежит тугим комочком и, ничего не желая знать об этом противоречивом мире, сладко посапывает. Медсестры смотрят на Аню с любопытством. К молодой мамаше в палату, один за другим, с одинаковым рвением ходят двое. Муж и Леня.

А эта безликая коричневая пуговица от балахонистого кардигана, что стал Аниной униформой в первый год после рождения дочери. Прилежная Аня старается не оплошать: выкормить, накормить, увлечь, завлечь, успокоить, растормошить, навести порядок, быть интересной… Два года беспримерного старания. Аня примерила на себя новую роль - тяжелую роль. Невероятно, но чем больше она успевала, тем больше забот на нее сваливалось. А радости почему-то не прибывало. Леня окончательно улетел жить в Америку. И поделиться-то не с кем своими тяжкими мыслями.

Аня примерила на себя новую роль - тяжелую роль. Невероятно, но чем больше она успевала, тем больше забот на нее сваливалось.

Купила брючный костюм и вышла на работу. Ура! «Ну, где же эта костюмная пуговица?» Аня даже не помнит, как она выглядит. Хотя то время вспоминается с удовольствием, так как вскоре появятся интересные проекты, и домашние нестыковки отступят на десятый план. Аня тогда много летала по стране, в основном по предприятиям горнодобывающей отрасли. Однажды даже по Кольскому полуострову пронеслась на оленьих упряжках.

У мужа новый виток в карьере. Леня тоже рапортует об успехах. Ленину авангардную живопись, оказывается, превозносят американские коллекционеры. Мама озадачена, не ожидала от Аниного приятеля-оболтуса ничего выдающегося.

А вот эта пуговка-палочка цвета хаки от старенького дафлкота, верного спутника Аниных командировок в межсезонье. И что пенять на то, что самолеты вылетают не по расписанию, если в расписании нашей жизни случаются такие назапланированные перестановки? На Аниной кухне хозяйничала чужая женщина, причем, похоже, давно хозяйничала, потому что сама прибывшая до срока хозяйка была напугана и смущена гораздо больше, чем раздетая до трусов гостья. Муж настаивал на прощении и говорил о своем одиночестве. Доводы были услышаны и приняты. Аня опять признала себя недостойной и вознамерилась все исправить.

Анюта накупила соблазнительных нарядов. «Быть может, мужа обрадует сей благородный порыв?» Вот эта мудреная пуговка «под состаренное серебро» как раз из той коллекции. Аня в очередной раз отчаянно старалась, пока вдруг однажды не осознала всю нелепость того маскарада, в который она превратила свою единственную жизнь. Попросив у мужа прощения, она съехала на съемную квартиру. С дочкой, разумеется.

Мама, кто бы этого ожидал, сказала, что давно предчувствовала нечто подобное.

- Откуда? - спросила Аня.
- В вашей семье барометр всегда стоял на отметке «ясно». А оранжерейные растения гибнут от первых заморозков.

«Что это значит? Скандалы нужно расценивать как признак семейного благополучия? Ну и мама, выдает креатив!»

- В вашей семье барометр всегда стоял на отметке «ясно». А оранжерейные растения гибнут от первых заморозков.

- А как Леня? Звонит?
- Мам, у Лени уже третья жена! Что вспоминать?
- Прелестный был мальчишка.
«Эх, мамочка, ты у меня знаток человеческих душ!»

А на днях у Леонида открылась выставка в Москве. Вот они, наконец, и встретились сегодня, посидели, обсудили - и разругались, как водится.

«Который час, кстати? Почти четыре уже? Ну, где же эта треклятая пуговица от пальто? Такими темпами и до подушки не доберешься. Ударилась в воспоминания, понимаешь, опять сотрясение мозга, что ли?»

Аня еще раз тщательно обследовала все три квадратных метра густо усыпанного пуговицами пола.

«Эту уже не найти, - она громко высморкалась в попавшуюся под руку тряпку и стала медленно расстегивать молнию на сапоге. - Заело еще!»

- Дзинь, дзинь, дзинь, - заголосил дверной звонок.

Наверное, поэтому она медлила, поэтому не ложилась спать.
Аня знала, что сегодня он непременно придет к ней.
Ей показалось, что зазвучала мелодия «Леди в красном». Потанцуем?