- Ты там умрешь, пойми! - Вадим чуть не топал ногами от возмущения и злости. Анька, на самом деле отчаянно трусившая, решительно и уверенно объявила своему боссу о том, что уезжает с семьей в Штаты, и его вполне предсказуемая реакция не добавляла ей оптимизма.
- Ты умрешь, подумай, все, что ты умеешь - общаться с людьми на чужом языке. У тебя ничего не получиться, ну, вот чем, чем ты собираешься там заниматься?
- Не знаю, посуду буду в ресторане мыть.
- Дура! Давай я поставлю посудомоечную машину в офис, и мой себе на здоровье, зачем ломать жизнь себе и другим!

Под другими Вадим подразумевал не только и не столько Анькину семью, сколько себя и своих коллег - найти замену Аньке для их маленького, но очень успешного агентства было бы трудно.

Но точка невозвращения уже была пройдена: курсы английского языка закончены, чемоданы упакованы, билеты куплены, муж, дети, родители - все готовы. И вот этот день, Шереметьево, перелет, встреча в Нью-Йорке, родственники - ощущение, что это не ты и не с тобой все происходит, но, тем не менее, происходит что-то каждый день новое, суматошное. Учреждение с ласковым названием "Наяна", экзамен по английскому - ура - пятый уровень, можно проситься на какие-нибудь профессиональные курсы, но и в 3-х недельном курсе английского, чтобы разговориться, тоже не откажут. Жутковатая квартирка в местном спальном районе, от которого до той самой "Наяны" ехать 40 минут автобусом, а потом еще полчаса на пароме. Прошла всего неделя, а уже появился какой-то уклад: в шесть часов вечера начинались языковые курсы, в 9:30 паром, с парома на автобус - и дома.

На третий или четвертый день этого замечательного уклада, примчавшись с парома на автобусную остановку, Анька сунула руку в карман, и с ужасом обнаружила... Да в том-то и дело, что ничего не обнаружила. Не было у нее жетона, чтобы заплатить за автобус, и все тут. Попробовала было попросить ожидающих автобуса пассажиров продать ей этот злосчастный жетон, да видно так невразумительно попросила, что никто не откликнулся. Пришлось бедняге идти обратно в зал ожидания, искать кассу, где эти жетоны продаются... Пока туда-сюда ходила, автобус ушел, следующий - через полчаса. Делать нечего, Анька присела на скамеечку. Огромная автобусная станция была вообще пуста - ни души. Следующий паром через полчаса, тогда же и автобусы, тогда же и люди, а пока - темнота, звезды, тишина. Но ненадолго, к сожалению. Через несколько минут тотального одиночества Анна обнаружила, что присел рядом с ней на скамейку огромный чернокожий джентльмен, явно нетрезвый, явно ищущий общения. Она еще и вздрогнуть не успела, как он заговорил:
- Сегодня замечательная погода!
Что делать Анька, откровенно говоря, не представляла. Площадь огромная, народу никого, бежать некуда, кричать бессмысленно. Одно было хорошо – она поняла все сказанное, все до слова, и поэтому, собрав в кучку все свое мужество и словарный запас, храбро ответила:
- Да, хорошая.
- А вчера была плохая.
- Да, плохая.

Тут Анькин собеседник оценил ее немногословие и спросил:
- Твой родной язык испанский?
- Нет, русский.
- Я никогда не был в России, хорошая страна?
- Очень хорошая.
- А почему же ты уехала? Работы не было?
- Была работа но...

Тут Анютино красноречие приувяло, самой себе не всегда она могла объяснить почему, а тут попробуй! Но собеседник паузой не смутился и продолжал:
- А у меня есть работа, но она мне не очень нравится.

И так странно это сказал, вроде бы и с гордостью, а вроде бы и стеснялся. А Анюта... Ну, представьте себе, чуть больше недели в новой стране, а она запросто с "аборигеном" поддерживает беседу, и так складно, и все понимает, и почти правильно отвечает. И уже вполне уверенно спрашивает:
- А кем вы работаете?

И слышит в ответ: "Ай ам а бюреал".

Вот облом, что такое "бюреал" Анька не имела никакого понятия, но вежливо так, чувствуя себя почти Элизой Дулитл, ведущей светскую беседу на безупречном английском, вопросила:
- Я не поняла этого слова, что оно означает?

И мужик, вздохнув, объяснил ей как мог, что, когда человек умирает, кто-то должен закопать его под землю, в этом, собственно говоря, его работа и состоит. Анюта похолодела. Ну, ничего себе, расчирикалась. А вдруг он тут клиентов ищет? Если захочет - он ее сейчас по молекулам разберет, и никто не заметит.

"Ты там умрешь!", - грозное предупреждение Вадима никогда не казалось ей таким актуальным. И в то же время слабая надежда, а вдруг неправильно поняла - английский все-таки. Аккуратненько так, осторожненько Анька заметила:
- Если я правильно вас поняла, работа ваша не совсем приятна.
- Да уж куда там, очень неприятна.

В этот момент, перед мысленным взором перепуганной "Элизы", как бегущая строчка на экране телевизора, пронеслись цитаты из разных замечательных литературных произведений с философскими рассуждениями по поводу могильщицкого труда, и она почти уверенным тоном возразила:

- Неприятная, но нужная. Человечество может обойтись без таксистов и программистов, но не может обойтись без могильщиков, ведь без смерти нет жизни!

А дальше инфернальный собеседник схватил растерянную женщину за руку и с невероятно трогательной благодарностью в голосе воскликнул:

-Спасибо! Ты меня понимаешь!

Ну, вот наконец-то и долгожданный транспорт. Могильщик проводил Анну до двери автобуса, продолжая повторять: "Я так счастлив, что встретил тебя. Ты меня понимаешь..."

Анна, пожалуй, тоже чувствовала себя счастливой. Она жива, скоро увидит своих, и первый нешкольный диалог удался. Сидела в автобусе расслабленно, закрыв глаза, представляла, как приедет, наконец-то, домой, расскажет о происшествии мужу, как вместе посмеются. И каким-то ну совсем непонятным образом продолжала видеть бегущие строчки цитат: "счастье - это когда тебя понимают", а также "слух о моей смерти сильно преувеличен".