Я поднималась по школьной лестнице и вдруг услышала с верхнего пролёта голоса и свою фамилию:
— Слышь, Лёх, ты этот букет своей прыщавой Светке Синицыной несёшь? — спрашивал Димка, мой одноклассник.

— Да вот сам понимаешь, с кем сижу, той и дарить надо, — отвечал мой сосед по парте Лёшка Хлебов.

— А мне повезло, — продолжал Димка, — я не с крокодилом, как ты, сижу, мне Таньке самому приятно цветы подарить, вот сейчас на перемене сбегаю на базарчик и куплю.

— Да это уж весь класс знает, что тебе приятно, — отвечал Лёшка. — Только вот можешь не бежать, я последний букет купил, наш базарчик пустой, даже вшивой мимозы не найдёшь, а больше ты никуда не успеешь, через 15 минут звонок.

Я всё ещё стояла на нижнем пролёте лестницы как вкопанная, с замиранием сердца вслушиваясь в слова симпатичного мне мальчика Лёши и просто таяла от блаженства в предвкушении букета цветов из его рук. Я именно слушала их диалог, а не подслушивала. Так как от предстоящей радости даже ноги ватные стали и не двигались с места. Меня правда огорчило обзывательство Димы, что я прыщавая и крокодил, но я решила, что это он от зависти так говорит, потому что мне, прыщавому крокодилу, Лёша цветы купил, а его прекрасная Татьяна скорей всего вообще без подарка останется.

— Слышь, Лёх, а продай мне эти тюльпаны, ты их за сколько купил? — вдруг спросил Дима.

— Слышь, Лёх, а продай мне эти тюльпаны, ты их за сколько купил? — вдруг спросил Дима.

— За 3 рубля, — отвечал Лёша.

— Я тебе дам 5, вот на… (скорей всего Димка протягивал Лёше пятирублёвую бумажку). Я как раз рассчитывал Татьяне букетище на 5 рублей подарить, а выходит, что она может вообще без цветов остаться, да ещё на меня обидится, сам понимаешь.

— А как же Синицына? — тихо спросил Лёша.

— Да что ей сделается? Что с цветами, что без, просто положи ей в открытку 3 рубля и подари, — парировал быстро Димка.

— Да нет у меня 3 рублей, это ж надо твои 5 разменять, а вдруг никто не разменяет, все ж уже прикупились, — отвечал так же тихо и медленно Лёша.

— Разменяешь, а не разменяешь, ничего с твоей Синицыной не будет, не умрёт же она от этого, да и какое тебе до неё дело? — настаивал Димка.

— Ладно, давай… бери букет и пошли, а то сейчас уже звонок будет, — сказал уже твёрдо и громко Леша.

Я стала тихо подниматься по ступенькам и вскоре увидела их удаляющиеся по коридору спины. Дима высоко над головой поднимал «мой» букет тюльпанов, а Лёша прижимал к карману брюк руку.

Как всегда на 8 марта, на последнем уроке всех девочек попросили выйти в коридор, пока мальчишки готовят поздравления. Обычно мальчики раскладывали подарки девочкам на их места за партами, так было и на этот раз. Мы, девочки, ждали за дверью в коридоре. Я тоже стояла, пыталась улыбаться, шутить с одноклассницами, а сама была как в ступоре, все мысли были об услышанном разговоре на лестнице.

Двери распахнулись, мы вошли в класс, и я увидела на партах красочные коробки с бантиками, цветы, мягкие игрушки и даже шарики. Все девчонки бросились к своим местам, и я автоматически двигалась к своей парте. Все мальчишки стояли у доски и кричали:
— Поздравляем!

Тут ко мне обернулась соседка по парте рядом и, показывая маленький флакончик духов, предложила мне его понюхать.

На моей части парты лежала одинокая складная открыточка с 8 марта. У меня уже было испорчено настроение, я думала, у всех подарки как подарки, а у меня 3 рубля в открытке, и, медленно раскрыв открытку, я почему-то вздохнула с облегчением… и 3-х рублей там не было... Там вообще ничего не было, кроме стандартного поздравления. Я даже её перевернула и машинально потрясла. Тут ко мне обернулась соседка по парте рядом и, показывая маленький флакончик духов, предложила мне его понюхать.

— А тебе что подарили, покажи?! — спросила она.

Но тут вошла классная руководительница, и опять начались крики:
— Поздравляем!!!

После нескольких обычных взаимных поздравлений и пожеланий всем было разрешено быть свободными, и я, схватив портфель, быстро отправилась в гардероб. Я старалась ни на кого не смотреть, тем более на Лешу, мне почему-то было стыдно, то ли за себя, то ли за него, то ли за Димку, а может, и за всех нас вместе. Я грустно шла домой и повторяла слова Димки:

— Да ничего с твоей Синицыной не сделается, не умрёт же она от этого, не умрёт, не… умрёт… не… умрёт…

Свете Синицыной сейчас 42 года, она жива и здорова, и у неё прекрасная семья. И когда она вспоминает свои школьные годы, то всегда говорит, что это было самое беззаботное, весёлое и кристально чистое время. И что все её одноклассники были добрые, честные и порядочные дети (порой не то, что нынешние). И у Димки прекрасная семья и двое детишек, правда, жена не Татьяна. А вот Леша до сих пор холостяк, не знаю почему…