Бим появился на свет солнечным июньским днем. Среди пятерых своих собратьев он единственный был ярко-рыжим. В тот самый солнечный июньский день его судьба решилась раз и навсегда: «Этого мы оставим себе. Будет нас сторожить. Назовем его Бимом!» - так сказал мой дедушка, когда впервые взял его в руки.

Троих его братьев утопили в тот же день под мой оглушительный рев; двоих, Бормана и Дину, спустя какое-то время раздали соседям. А Бим остался с нами.

Наступила зима. Мы с мамой приехали в село навестить бабушку и дедушку. От автобусной остановки долго шли по слепяще-белой заснеженной дороге, и я все расспрашивала маму, узнает ли меня Бим, он же так долго меня не видел. Мама меня успокаивала – конечно, узнает, он хоть и вырос, но все помнит. И вот мы добрались до нашего дома. Во дворе нас встречал красавец-пес, стоящий на будке, - большой, рыжий, хвост бубликом. Он немедленно соскочил со своего пьедестала, ринулся к нам с громким счастливым лаем, прыгал как мячик, подбегал то ко мне, то к маме, затем опять ко мне, а развернувшийся бублик хвоста не прекращал своего энергичного движения из стороны в сторону ни на секунду. Так мы с Бимом окончательно и крепко-накрепко подружились.

Ее еще не было ни видно, ни слышно, а он уже начинал исполнять приветственный танец...

Пока у нас была машина, мы практически на каждые выходные приезжали в село. Бим всегда безошибочно распознавал звук мотора нашей «ласточки», так мы называли нашу машину марки Жигули. Ее еще не было ни видно, ни слышно, а он уже начинал исполнять приветственный танец под аккомпанемент приветственного лая, громче и звонче которого не было во всей Лозоватке. Красная «ласточка» триумфально заезжала во двор, и радость Бима не знала границ.

Из города ему всегда привозили что-нибудь вкусненькое. Это «вкусненькое» в виде косточек, шкурок от сарделек и тому подобных собачьих лакомств собиралось в течение недели в специально отведенный для этой цели кулек в морозилке. Для Бима этот гостинец из города был настоящим праздником. В обычные дни его кормили кашей, которую варили в большом казане на неделю. Иногда каша портилась, приобретала соответствующий запах, а иногда и цвет. Мы с дедушкой этой каше даже название придумали – «Весна» - цветет и пахнет.

Свои обязанности сторожевого пса Бим исполнял исправно. Лаял на прохожих, гонял по двору кур, яростно выискивал блох в своей рыжей шкуре, выяснял отношения с кошкой Белкой, метил территорию, запутывал свою длинную цепь в постройках и конструкциях нашего двора, а затем звал, чтобы его распутали…

Жизнь нашему сторожу портили два обстоятельства: блохи и кошка Белка. Блох было много. Помимо его шкуры, эти наглые кровопийцы оккупировали также его будку, поэтому в будку свою Бим лез только в случае крайней безысходности. С блохами мы боролись совместно, но зачастую безуспешно, и Бим страдал.

Второе обстоятельство в лице белой зеленоглазой кошки было посерьезней блох. Как только у Белки появлялись котята, она для профилактики устраивала Биму побоища. Набрасывалась на него с шипением и рычанием, била нещадно по носу. Оскорбленный пес незамедлительно отвечал на вызов, и разнять их можно было только водой, которой они оба боялись. Весь нос у нашего рыжего красавца был в белых шрамах.

Как только у Белки появлялись котята, она для профилактики устраивала Биму побоища.

Бим метил любой предмет, который появлялся на дворе, будь то копна только что привезенного сена, трава для кроликов, мешок с зерном, который еще не успели занести в сарай, наша машина, дедушкин мотоцикл. Когда собачье преступление раскрывалось, неважно, каким образом, застали ли его за исполнением или обнаружили результаты злодеяния позже, раздавалось дедушкино раскатистое: «Бииим! Ну ты пааааааадлец!» Преступник виновато спешил скрыться в будке, но в содеянном не раскаивался, и продолжал следовать своим инстинктам.

Он ужасно боялся оглушительно громких звуков, особенно грома. Во время грозы мы пускали его в дом. Цепь не пускала его далеко, он прижимался к двери, его лихорадочно трясло. Я садилась рядышком на корточки, гладила его, успокаивала.

Больше всего Бим любил, когда его гладят. Если он видел, что кто-нибудь сидит во дворе без дела, он подходил и подставлял свою голову под руку. Когда его гладили, он облизывался, потом пытался облизать того, кто его гладит, потом пытался подставить ласкам не только голову, но и спину, пытался вскарабкаться на колени…

А однажды Бим влюбился. К тому моменту он был уже в летах. И рыжая шкура была сплошь с проседью. Его избранницу звали так же, как и его главного врага, - Белка. Маленькая такая, невзрачная собачонка, совершенно некрасивая. Мы его выбор не одобряли. Но Бим свою Белку обожал. Сам не доедал, оставлял ей еду в своей миске. Она приходила, ела и убегала. А Бим жалобно выл по ночам, грустил, когда ее долго не было. Он – сидит на цепи, а она свободно бегает по всему селу.

Одной летней ночью его тоска достигла апогея. Он звал ее что есть силы, громко и настойчиво, а мы в доме не могли уснуть от этого непрекращающегося зова. Бабушка решила закрыть Бима в будке. Каким-то образом его туда заманили, закрыли вход жестяным листом, привалили несколькими кирпичами, и пошли спать. Но для влюбленного собачьего сердца это сооружение не стало препятствием, он пробился сквозь заграждение и продолжил свою песнь отчаянья. Я не помню, чем закончилась история той ночи, но осенью у Белки родились рыжие щенки.

Я не помню, чем закончилась история той ночи, но осенью у Белки родились рыжие щенки.

Бим прожил с нами 13 лет. Своим единственным хозяином он признавал дедушку. Только его команд слушался, любил нас всех, но служил только ему. Когда дедушки не стало, нам пришлось оставить наш дом в Лозоватке. Бима отдали очень хорошим людям, которые взяли его не потому, что им нужна была собака, а из чувства глубокого уважения к дедушке. Когда Бима везли на новое место, он сильно нервничал, и в то же время он был уверен в том, что ничего плохого ему не сделают.

Там Бима любили. Его новый хозяин говорил: «Я старенький, и Бим старенький». На цепи его уже не держали. Теперь он мог гулять, где ему хотелось. Он даже завел небольшую интрижку с соседской собакой.

Навестить Бима я так и не успела. Известно, что, когда приходит время умирать, коты уходят со двора, а собаки, наоборот, возвращаются. Бим домой не вернулся. Его сбила машина.

Милый Бим, верный друг...