Он знал, что она всегда его ждет…

Она была для него всем. Он пожертвовал семьей, работой, временем. Он мог смотреть на нее часами, и ему казалось, что нет никого красивее и умнее ее. Она была его жизнью, которую он так щедро бросил к ее ногам. Что их связывало? Одиночество. Одно на двоих, так тоже бывает. Никто не понимал его привязанности, но ему было достаточно взгляда ее мягких карих глаз, чтобы понять, что они всегда будут вместе. Все жалели его, считая, что жизнь могла бы сложиться и лучше, но они не понимали, что лучше уже просто не будет. Кто-то великий сказал, что любовь - это однажды сделанный сознательный выбор. Он выбрал и ни разу не пожалел.

Правда, была у нее одна особенность - зимой она не хотела общаться, все время лежала, и лишь иногда он, прикоснувшись лбом к холодному заиндевевшему стеклу, мог видеть ее. Ему казалось, что он слышит ее дыхание, но он не смел нарушить ее покой. Эти несколько месяцев были мучительны и бесконечны, и он ждал весны больше всех влюбленных на свете. Она тоже радовалась весенним лучам, похудевшая и отдохнувшая, а он ловил каждый момент, каждое движение ее тела, стараясь вобрать их время в свою память, чтобы зимой перелистывать ее страницы. Весной многие любили смотреть на нее, и он даже знал боль точечных уколов ревности в сердце, ведь ему так не хотелось делить ее с кем-то другим. И так каждый год летнее счастье сменялось зимним ожиданием…

А потом она умерла. Нет, это было не неожиданно. Многие врачи говорили, что сорок лет ее жизни - это слишком много, чтобы быть правдой. Они говорили так, и когда ей было двадцать пять. Но так уж вышло. Ведь это не такая уж редкость, что любовь помогает опровергать жизненные законы? Врачи удивленно кивали друг другу головами, что-то писали, а какой-то неприятный человек в застиранной кепке фотографировал все вокруг. Один он, стоя поодаль от шумящей толпы, не разделял их удивления. Он хотел проститься, погладить последний раз ее по прохладной щеке, но неразговорчивые люди уже унесли носилки. Сердце дрогнуло и разлетелось на миллионы острых осколков, которые больно ранили, и которым уже больше не суждено было сложиться вместе.

Он собрал свои вещи, позвонил тем немногим знакомым, что смогли еще вспомнить его имя. Как странно, но только сейчас он заметил, что ему никому оставить весь нехитрый скарб, который собрался у него за эти годы. Он осмотрелся в своей холостяцкой квартире. Толстый слой пыли на книгах, из которых на тумбочке лежали зачитанными только книжки по ветеринарии. Свитер, который мама подарила после поступления в институт. Вторая пластинка Пугачевой, чудом сохранившаяся зеленая крышечка из фольги от кефира, авоська с дыркой, разноцветные носки. И он понял, что прожил две жизни - до и после. И в той прошлой жизни, которая закончилась сорок лет назад, ни осталось ничего, что звало бы туда вернуться. А жизни после без нее просто нет. Наконец он нашел то, что искал - свои документы, так как продолжать ходить на работу, когда ее уже нет с ним, он бы не смог. Да, все правильно, последняя запись соответствовала началу его прошлой жизни - смотритель зверинца. Странно, ему всегда казалось, что его счастье должно иметь другое, не такое прозаичное название.

Он последний раз посмотрел на фото своей любимой медведицы, которой он посвятил всю свою жизнь, провел ладонью по прутьям клетки, которая ограничивала ее общение с миром. Память услужливо помогала вспоминать те картинки, которые были самыми яркими вспышками на его линии жизни.

Это было так неожиданно, поменять свою профессию реставратора на смотрителя медведицы. Но, когда он только впервые увидел ее, маленькую и раненую, то поклялся себе, что никто не причинит ей боль. Больше ей не надо бояться мальчишек, которые изувечили ее в лесу. Ведь он навсегда останется рядом.

Больше всего на свете она любила медовую воду и апельсины, и он, потихоньку откладывая деньги из своей небольшой зарплаты, долго бродил по рыночным рядам, выискивая самые красивые фрукты и свежий мед. Ему казалось, что она всегда улыбается, когда принимает от него его скромные подарки.

Он всегда ждал закрытия парка, когда неугомонные туристы расходятся, а они могут побыть наедине, наслаждаясь общей тишиной. Он кормил ее с руки, а она тыкалась теплым носом в его ладонь, и было в этом счастье что-то безумно щемящее. Иногда бывает, что какой момент твоей жизни настолько прекрасен и настолько же хрупок, что ты пытаешься ухватить его, потому что он исчезнет, и ты не будешь больше так счастлив никогда.

Он шел, разгребая ногами золотистые сентябрьские листья, которые осень так щедро дарила их провинциальному городку в этом году, и редкие посетители их парка могли видеть, как седой старик бесцельно бродит кругами со своей котомкой.

Ну что ж, книга воспоминаний была пролистана и закрыта. Нет, он не плакал, ведь их разлука скоро закончится. Он обязательно ее найдет.

Он знал, что она всегда его ждет…