Мама говорила: "Во всем слушай Лидию".
Она все боялась Лидию на вокзале потерять. На перроне курили мужчины. На этой станции в поезд садилось немного народа, но стоянка была короткая. Лидия сказала - ищи наш вагон - а как она знает, что это их вагон? Тут Лидия показала ей картонки в окнах. Людей много, мужчины так смотрят, как будто что-то злое думают... Она опустила глаза и старалась не бояться. Что-то лязгнуло за спиной, и она сразу присела. Мужчины, курившие на перроне, засмеялись. Лидия дернула ее за рукав - вставай! Вдали еще лязгнуло и еще - это проводники открывали подножки. На подножку надо залезть, она высоко от гравийной насыпи. Вон какая Лидия ловкая, сама залезла и узлы уже приняла, а она что все стоит? Она боится. Лучше бы она осталась дома.
Тут ее кто-то схватил сзади и забросил в вагон. Она охнула и упала на колени, и юбка наверно задралась. Лучше бы она двадцать раз больно спрыгнула с крыши на камни, какой позор... Но Лидия как будто и не заметила, улыбалась и показывала документы проводнику. Лидия красивая, у нее золотые волосы под платком. Проводник их пустил. Металлическая судорога с гулким стоном прокатилось под полом от первого до последнего вагона, и поезд тронулся. Сначала медленно, потом быстрее, чем бегущие за поездом мальчишки, потом и вовсе деревья стали мелькать так, что у нее закружилась голова. "А ты не смотри," - сказала Лидия и положила ее голову себе на плечо. Но она прищурила ресницы и смотрела, смотрела, и голова кружилась, как никогда раньше не кружилась. И под полом лязгало и стучало все чаше и чаще, так что у нее от испуга подрагивали ноги. И она уснула.
Ей приснились выстрелы, она была совсем маленькая и долго спускалась по лестнице, вдоль перил со ступеньки на ступеньку, а во дворе собрались мужчины, и отец показывал им новое ружье. Потом он вдруг прищурился, прицелился в нее и засмеялся. И она проснулась.

Мама говорила: "Лидия хорошая женщина, она тебе поможет".
Она смотрела как мужчина напротив ест. Как животное, как собака. Громко чавкает и ковыряет ногтем в зубах. Потом он поддел зубы пальцем и они отошли. Она удивилась, а Лидия наклонила к ней голову и на ухо ей сказала: "Он ест как свинья, он и есть свинья," - и засмеялась, и подала ей соль и облупленное яичко. Сама же Лидия ела медленно и даже крошек не роняла. Потом она подумала - а есть ли в поезде отхожее место, и спросила Лидию. Лидия согласно кивнула, и повела ее из вагона. Отхожее место было сильно грязное, узкое и все сплошь железное. Она побоялась запираться и попросила Лидию подержать снаружи дверь. Лидия стояла в коридоре и с кем-то переговаривалась, опять смеялась, а у нее из-за этих разговоров, качки и страха, что люди ее увидят, все никак не получалось.

Мама говорила: "Они добрые люди, хорошие люди".
Как пахнет поезд... поездом. Раньше она редко бывала на станции, но запах этот помнила хорошо. Так пахли те, кто с поезда возвращался. Для нее это был хороший запах, интересный. Только сейчас его слишком много, от него голова кружится и качает. Лидия взяла ее за руку и повела обратно, а то ей бы и дороги не найти. И опять она уснула. И днем и ночью приходили проверять документы, она молчала, за них двоих говорила Лидия. За несколько дней она так привыкла к поезду, что и потом земля под ней качалась. Лидия увела ее с поезда через большую и шумную площадь на широкую улицу, а потом на улицу поменьше, и там их ждала машина, автобус. Совсем как дома, только новый и ничем не пахнущий, только бензином, свежей клеенкой и краской. Там сидел мужчина, Лидия сказала - это Руслан, мы будем у него жить.
Они ехали в автобусе, а она смотрела в окно во все глаза, Руслан засмеялся - смотри-смотри, все глаза не высмотри. Дом у Руслана был высокий, весь кирпичный. В него вели несколько дверей, она пошла вперед и открыла одну - оказалось за дверью вонь и гора объедков, и еще вверху что-то зашумело и начало по трубе биться. Руслан сказал - это мусор, он падает сверху, не стой там, глупая. Она сказала - что же ты, Руслан, в мусоре живешь, не выкинешь? Руслан сказал - это не я, это мусора все в дерьме живут. Оказалось - не весь дом Романа, только две комнаты на пятом этаже.

Мама говорила: "Не носи черное".
В городе она поняла, что женщины там черное носят редко. И много раз в окно видела - стоят женщины, и в окнах и так, вроде и не одетые, а не стыдятся, как будто так и надо. Она сказала Лидии - как же они? А Лидия только улыбнулась. Сказала, что такие уж это женщины. Лидия много чему ее научила. Лидия принесла ей другую одежду, местную, глупую, но носить пока не заставляла, сказала - есть время. А она даже пояс надеть, "молнию" застегнуть сначала не умела. Лидия терпеливая, улыбнется, сама поправит как надо и снова ее учит. Когда она вырастет, она хочет быть такой как Лидия. Только золотые волосы ей никак не сделать. Но Лидия засмеялась и сказала, что и золотые волосы у нее будут, все, все будет. А она тосковала, все по дому тосковала. И небо в этом городе всегда было серое и низко нависало над головой. И еда - кислая. И люди - обманные, злые люди, блудные, грязные женщины.

Мама говорила: "На все воля Аллаха, и говорит он устами пророков своих".
Руслан приходил вечером и приносил хлеб, который пах домом и родиной, и подолгу с ней говорил. Про деревню, про отца, мать, дядю, соседей. И у нее сразу же светлело на душе. Один раз она стояла у окна, смотрела вниз и думала, и улыбалась, и Руслан спросил, чему ты улыбаешься? Она сказала: "Руслан, ты говоришь - как птица поет, не понять ничего, но душа радуется..." Он много говорил с ней, и ей становилось легко и она засыпала с чистым сердцем. Один раз пришел тот старик дядя Костя, что снимал с нее мерку в первый день, и о чем-то долго говорил с Русланом. Руслан после этого ушел на три дня, а когда вернулся, велел Лидии сделать ее фотографию. Она стояла смирно и не улыбалась, так надо. Потом Руслан опять ушел. Вечерами она тосковала все сильнее, Лидия была рядом, но не могла Лидия петь как птица, говорить как Руслан. Становилось ей зябко и страшно, она забивалась в угол, куталась в платок и плакала, сама не зная от чего. Потом вернулся Руслан, веселый, сказал Лидии одно слово - "Завтра!" - и прошел к ней, и говорил, говорил, пока она не уснула, и слова его лились как ручей по звонким камням, и отзывались в сердце счастьем.

Мама говорила: "Да поможет тебе Аллах!"
Утром Лидия мыла ее под проточной водой и что-то свое напевала. Потом долго расчесывала ей волосы и рисовала глаза как невесте, приговаривала - "Красавица!", но в зеркало смотреть не дала. Потом одевала ее, ворочая как неживую, как куклу наряжают, и все гордилась ей, все хвалила - "Беленькая моя, красивая моя!" Потом Роман дал ей документы и долго вез их обеих куда-то в автобусе, а по дороге говорил, но все больше Лидии. Потом они оставили ее около большого дома, и она пошла куда все люди шли. Она впервые шла по городу одна, но как будто знала, куда и зачем идет. Люди все шли и шли, и сбивались в большую толпу. Потом начали из толпы заходить в большой дом, у них смотрели документы и пропускали. Она тоже дала документы и прошла. За ней шел какой-то незнакомый мужчина, совсем молодой, веселый. Сначала пытался ей в лицо заглянуть, потом заговорил.
- Привет!
Она не ответила.
- Ты учишься? Только поступила, первокурсница, да? А куда, на какой факультет? Издалека приехала? Я - издалека.
Она опять не ответила, только нахмурилась и стала смотреть вниз.
- Первый раз, да? Не бойся, я тебя сейчас со всеми своими познакомлю. Как тебя зовут?
Она молчала и шла быстрее, как нож сквозь масло проходя через толпу. Она не испугалась ни его самого, ни его слов, но не могла вспомнить - как ее зовут. Нет, такого не бывает. Она шла, с усилием сдвинув брови и не замечая ничего перед собой.

Мама говорила: "Доченька". Лидия говорила: "Милая". Руслан говорил: "Звездой вознесешься ты к трону Аллаха, и примет он тебя в свои руки как драгоценнейшую из жемчужин земных".
Имя, как ее имя? Отчего она не знает своего имени, и имени матери своей, и отца своего? Где ее имя, почему ускользнуло оно из ее памяти? Она остановилась, взялась рукой за металлический поручень. "Как карающий меч Аллаха вознесешься ты среди неверных, как угли и пепел лягут все враги Аллаха перед тобой, звезда моя".
Она подняла глаза наверх. Над ней, прямо под потолком висели флаги с буквами, большие и яркие, но слова из них не складывались, а если и складывались, то ничего для нее не значили. По стенам тоже были буквы на щитах, и на одном щите из них вышло слово "Fanta", а на другом - "Sony", и чуть подальше - "AIWA". И тут что-то мягко, сильно и горячо толкнуло ее в грудь слева, и со стуком забилось там внутри. Айза! Ее имя - Айза! Как же она могла забыть свое собственное имя!
Люди потоком текли сквозь двери, впереди гремела музыка и кто-то пел далеко: "...Для кого? Для чего? Чтоб не осталось в стороне никого, ничего... Пусть не решить нам всех проблем, не решить всех проблем..."
Она остановилась, счастливо вздохнула и начала пробираться обратно ко входу, повторяя про себя - Айза, Айза мое имя... И уже в дверях заметила: далеко впереди у дороги стоит автобус, а в нем должно быть Руслан и Лидия ждут ее, и она успела засмеяться от радости, что все помнит... И это была ее последняя минута. Больше в ее жизни ничего не было.