Артистка
Автор: Лиля Молдавских
/ 07.09.2010
Сергей стоял спиной ко мне. Его рельефные руки и плечи блестели на солнце кофейным загаром. Сильный мужественный торс, подчеркнутый черной обтягивающей майкой с белой надписью «Stranger», приковывал взгляд. Я залюбовалась и даже немного размечталась… Сергей увлеченно ремонтировал своего железного «коня». Эх… Что может быть эротичней мужчины, починяющего байк?
Я раз семь проехала на велике мимо дачного участка бывшего однокурсника прежде, чем решилась поприветствовать Сергея. Решилась все-таки.
* * *
Поначалу Сергей вел себя сдержанно и даже робко, скорее всего, от неожиданности встречи — не виделись почти семь лет. На институтском выпускном мы были уже просто друзьями. В те времена я уже вовсю встречалась с Алексеем (моим теперешним горе-мужем). А Сергей влюбился в девушку с другого курса — их отношения к тому моменту вошли в фазу очень близких.
В дачном кооперативе мы даже мельком не видели друг друга в течение всего этого времени, несмотря на то, что наши домики располагались не так уж и далеко друг от друга — какой-то там жалкий километр. На родительскую дачу мы с мужем приезжали нечасто. А когда приезжали, то практически не выходили за пределы двенадцати соток, обнесенных вдобавок ко всему высоким забором, окрашенным в угрюмый болотный цвет. Забор Сергея, к слову сказать, имел вполне себе интеллигентный вид — беленький, низенький на европейский манер и с большими проемами между досками. Если б не «удобный» забор, наверно, было бы значительно сложнее «случайно» встретиться с мужчиной, с которым у нас когда-то был институтский роман.
Понимала лишь то, что душа требовала встряски… Встреча с однокурсником казалась самым простым способом эту встряску получить.
Зачем мне нужна была эта встреча, я толком не понимала. Понимала лишь то, что душа требовала встряски… Встреча с однокурсником казалась самым простым способом эту встряску получить. А там уж что получится, то получится.
* * *
Мы пили чай на летней веранде. Чай с медом и грецкими орехами — лакомство сладострастных греков. Мед с орехами произвел некоторый психоэмоциональный эффект — я стала гадать в уме, свободен ли Серега али нет. Спросить так сразу с порога было неудобно. Но что-то подсказывало, что мужчина одинок. Во всяком случае, еще на стадии «разведки» его дачного участка мною не было обнаружено никаких, даже еле уловимых, призрачных следов пребывания женщин или детей.
Чай плавно перетек в плотный ужин. Затем мы естественным образом подошли к моменту, когда можно было бы и вина выпить.
Я пошла «ва-банк», предложив устроить легкий пикник у реки.
* * *
Обстановка сложилась более чем романтичная. Облака, похожие на замысловатые овощи, объемистыми клубнями свисали над водой. Пахло травой и еще чем-то приятным, уютным, родным. Мы долгое время просто молчали, держа в руках пластиковые стаканчики с красным вином. На газетке лежали персики, яблоки сорта антоновка и лоток с багровой черешней. Комаров не было совсем. Позже стало ясно почему. Неподалеку жарили шашлыки. Ветер приносил дым в нашу сторону, с успехом «выкуривая» всех незваных «гостей».
* * *
В голове пронеслось целое стадо мыслей. Может, это она, моя правильная судьба, просто слегка заплутавшая и посему припозднившаяся? Я думала о том, какой бы муж получился из Сереги… Хотя, стоп. У меня уже был один муж… Вернее, пока еще есть муж. Пусть я уже раз двести проигрывала сценарий развода. И пусть мы уже целых три недели не живем вместе — я демонстративно похватала вещи в охапку и, поймав ярко-красную «копейку», «усвистала» (как позже выразилась моя матушка) в родительский дом, а вернее, на дачу, ибо на дворе стояло жаркое лето, а дачный кооператив так удачно располагался рядышком с Осташковским шоссе — было удобно ездить на работу.
К чему я это все? Я это все к тому, что про мужа нового думать пока рано. Наверно… Еще почему-то в голове нарисовалась странным образом исковерканная народная мудрость — «старый муж лучше новых двух»…
Я думала о том, какой бы муж получился из Сереги… Хотя, стоп. У меня уже был один муж… Вернее, пока еще есть муж.
Чур, меня, чур, финита ля комедия. Буду начинать новую жизнь. С чистого листа. Главное, определиться — что писать на этом самом листе и по какому сценарию…
Сергей достал пачку «Marlboro», зажигалку в виде пластмассовой зубастой обезьянки кислотно-зеленого цвета, после чего не без удовольствия закурил.
«Курильщик, — подумала я с сожалением. — Это плохо. У меня аллергия на этот запах, если он концентрированный — в горле начинает саднить. И у мамы моей, кстати, тоже…»
Сергей прервал мои сумбурные размышления, положив правую руку на мою коленку, но тут же осторожно убрал ее, будто бы передумал переступать черту.
— Ну, говори, — сказал он, выдыхая сигаретный дым. Смотрел он при этом не на меня, а куда-то вдаль. — Рассказывай, как докатилась до жизни такой непростой, подруга?
— Ты про семейную жизнь? — уточнила я. — Потому что в остальном у меня все отлично.
— У тебя глаза красивые, — сказал Сергей, не отрываясь от созерцания речной дали.
— А раньше что же? — прыснула я. — Раньше, что, другие были глаза? Забавный ты. Прямо как мой босс на работе — сыплешь репликами из разных сфер бытия, чем ставишь в абсолютный тупик…
— Это методика такая, — сказал Сергей и сложил губы куриной «жопкой». — Боевое НЛП. Я у Пелевина читал…
Я рассмеялась и расплескала вино на подол платья. Сергей тоже рассмеялся.
— Домой вернусь в пятнах крови, — пошутила я, пряча большое красное пятно в складки сарафана. — Пусть думают, что я не умерла, как герой…
— Значит, умер кто-то другой, — прошептал Сергей и загадочно подмигнул мне.
Мне стало почему-то не по себе. Шутки про кровь и чью-то смерть навеяли странные ассоциации. Представилось истекающее кровью сердце Алексея. Я столько раз представляла, как он мучается без меня. Правда, без кровавых подробностей. А вдруг он не мучается? А напротив… Радуется… Потирает руки… Гладит рубашку, готовясь к свиданию с какой-нибудь прекрасной, несварливой, в отличие от меня, блондинкой… Стоп! Стоп, тупая немотивированная ревность! Алеша не такой. Он… Он славный. Он верный. Он добрый. Не то, что я… Господи, к чему весь этот вертеп в моей несчастной голове?! Я ж сама приняла решение, подкрепив его целой кучей надежных и понятных аргументов. Сама ушла, по собственной железной воле. А теперь пускаюсь во все эмоциональные тяжкие — сомнения, сожаления, сочувствие… Что там еще у нас есть такого сопливого на букву «с»?
Сама ушла, по собственной железной воле. А теперь пускаюсь во все эмоциональные тяжкие — сомнения, сожаления, сочувствие…
— Ну, что зависла? — спросил Сергей и снова положил ладонь на коленку, видимо, окончательно определившись со своими намерениями. — Целоваться будем?
«Этого следовало ожидать», — сказала я про себя, не зная, что делать с его ладонью.
Желания целоваться не было совсем. Хотя, в самом начале нашей встречи я охотно фантазировала на эту тему. Неожиданно захотелось домой. Причем не в родительский «терем», а в мужнину квартиру, в общем-то, пока что формально считавшуюся моим уютным гнездышком. Как же быстро все меняется в женском сознании?! Господи, за что мне все эти беспорядочные и переменчивые мысли?!
— Так что с глазами? — спросила я подчеркнуто бодро, сняла с коленки его ладонь и торжественно водрузила в нее антоновское яблоко. — Ты сказал, что с моими глазами что-то не так…
— С твоими? — спросил Сергей. Вид у него был потерянный и растерянный. Наверно, неожиданный жест с яблоком обескуражил его.
— Ага, — сказала я, взяла другое яблоко и откусила большой кусок.
— Блестят глаза, как галька в солнечной Ялте… — произнес Сергей медленно, как бы собираясь с мыслями. — Очень выразительные стали, сексуальные. Я увидел в них что-то новое, что раньше упускал…
И тут случилось непредвиденное. А если быть более конкретной, то случилось ужасное. Меня вырвало. Я не была готова к такому повороту событий, посему и не успела куда-либо отойти или хотя бы немного отодвинуться. Все попало на газетку с черешней и антоновкой и еще немного на подол сарафана, рядышком с винным пятном.
Сергей погрузил лицо в руки и затрясся в истерическом смехе. А мне хотелось провалиться сквозь землю.
— У тебя так всегда после ста грамм вина? — спросил он сдавленным голосом, не отрывая рук от лица. — Ну, ты даешь, Олька. Артистка…
Я разревелась, хоть и не планировала реветь. Вырвалось. Ревела долго, беспробудно даже как-то…
Серега отвел меня в родительский «терем». Передал в руки растерянной маме. Я выпила чаю, и мне опять стало плохо.
Утром мне еще раз стало плохо, но все очень быстро прошло. Мама куда-то убежала. Как выяснилось, в аптеку, откуда принесла какой-то прозрачный кулек и вручила мне его дрожащими пальцами. В кульке я обнаружила несколько тестов на беременность…
— Блестят глаза, как галька в солнечной Ялте… — произнес Сергей медленно, как бы собираясь с мыслями. — Очень выразительные стали, сексуальные.
* * *
Я слышала, как мама топчется за дверью спальни, не решаясь войти. Видимо, не собралась еще с мыслями, не подобрала правильных слов... Затем она все-таки вошла, а вернее, ворвалась.
— Не позвонишь Алеше, убью, — бросила она с порога и тут же начала всхлипывать.
— Уже позвонила, — сказала я, собирая в пучок растрепанные после сна волосы.
— И что? — спросила мама, срывающимся голосом. — Что он сказал тебе?
— Он очень рад, — ответила я, подошла к маме и обняла ее, положив голову на плечо. — Приедет скоро сюда. А потом мы вместе к нему, то есть к нам на квартиру поедем…
— Слава Богу! — сказала мама, шумно выдыхая, после чего перекрестила нас обеих. — Я всегда знала, что Алексей порядочный мужчина. А ты… характером своим, как огненной головешкой, обдаешь. Больно делаешь всем. Безжалостная… Ну, Слава Богу, что забеременела! Маленький в доме появится. Будет теперь у вас с Алексеем нормальная, полноценная семья…
— Знаю. Все знаю, — сказала я, вздыхая. — Хотя пока что не могу поверить, что в ближайшем будущем стану мамой. Наверно, мне нужно время, чтобы принять себя в новой роли…
Неожиданно мама отстранила меня и крепко взяла за руки, как нашкодившую школьницу.
— А Сергей-то что? Вы вчера в лес ходили. Пили, по-моему… — сказала мама строго и взволнованно одновременно. — Говори!
— Ничего не было такого, что могло бы опорочить мою честь! — отрезала я, как комсомолка на партсобрании. — Просто, чтобы что-то понять, надо, чтобы что-то случилось…
— Слава Богу, что все стало на свои места, — сказала мама и снова перекрестилась.