На главную
 
 
 

А знаешь, всё ещё будет!
Автор: Светлана / 30.07.2015

— Подожди! Сейчас только кошелёк уберу! Сумки-то какие тяжелые! Ну, всё. Давай руку. Соня! Ты где?

Маришка растерянно оглядывалась вокруг. Но дочки нигде не было.

— Сонечка! Вы девочку маленькую в коричневом пальтишке не видели?

Вокруг растерянной Маришки уже появились первые сердобольные любопытные зрители.

— Может, в магазин вернулась!?
— Да отойдите же вы. Не мешайтесь! Соня!

Но в магазине дочки не было.

В метро. Ну, конечно. В метро! Вниз! Трубы какие-то. И людей нет! Соня! Маришка бежит по длинному коридору. Поворот. Ещё один поворот! Соня!

— Мариш! Ты чего кричишь? Иришку же разбудишь!

Длинный коридор, по которому она бежала, растворяется, и Маришка видит перед собой лицо мужа, недовольное и испуганное одновременно.

Смешно: Маришка, Иришка! А вот Соня на уменьшительно-ласкательные имена в детстве очень обижалась.

— Ты кричала-то чего? Приснилось что-то?
— Я Соню потеряла, — говорит сквозь слёзы Маришка.
— Да, ты её уже много лет назад потеряла.
— Нет! Я иду с ней по улице, — торопится рассказать свой сон Маришка. — А её нет. Нигде нет, понимаешь! Давай ей позвоним! Вдруг что-то случилось!
— С ума, мать, что ли, сошла. Времени четыре утра! Сонька спит без задних ног! Разбудишь, пошлёт тебя куда подальше. Давай, сама спи!

Серёжка отвернулся к стене и тут же захрапел! Вот нервы какие! Маришка вздохнула: «А я теперь и не засну вовсе! Пойду Иришку проверю».

Дверь в комнату внучки была чуть-чуть приоткрыта. На всякий случай. Вдруг Иришка проснётся, пить захочет или испугается чего.

Увидев сладко спящую внучку, Маришка улыбнулась. Смешно: Маришка, Иришка! А вот Соня на уменьшительно-ласкательные имена в детстве очень обижалась. Сонюшка, Софьюшка, Софиюшка! Когда её так называли, она смешно поджимала губки, хмурилась и ни за что не отзывалась. Даже если её звали смотреть мультики!

Маришка пошла на кухню, которая по старой дачной традиции была построена отдельно от жилого помещения. Голова какая-то тяжелая. Переволновалась с этим сном. Нужно кофе выпить. А Соне действительно звонить рано. Разбудишь, раскричится, и, конечно, опять мать будет виновата во всем! И не объяснишь, что сон нехороший приснился.

Когда родилась Иришка, Маришка, вернее, Мария Павловна — бессменная заведующая детским садом «Ромашка», вышла на пенсию, и семья вот уже четвёртый год с апреля по октябрь живёт на даче.

И сейчас, в четыре часа утра, когда вокруг яблонь спустился бледно-розовый прозрачный туман, Маришка сидела на скамеечке у кухни и пила кофе вприкуску с горьким шоколадом. Горький шоколад! Это единственное лакомство, которое позволяла себе Соня. Она в свои 29 лет вдруг открыла для себя воздух. Полотна, кольцо, воздушная петля… И делала то, что кажется невозможным. Поэтому и следила за своим весом, исключив из рациона все булочки-печенюшки. А горький шоколад — это и лакомство, и питание мозга. У Маришки всегда на полке лежали 2-3 шоколадки. Вдруг Соня заедет.

Маришка вздохнула. Непонятно, как же это случилось. Когда? За что? Почему они с дочкой стали абсолютно чужими людьми!?

Маришка почти ничего не знала о дочери. Если бы её спросили, как та живёт, то она ответила бы одним предложением: «Готовит на заказ, занимается танцами и воздушной акробатикой».

Маришка вздохнула. Непонятно, как же это случилось. Когда? За что? Почему они с дочкой стали абсолютно чужими людьми!?

Жизнь как зебра. Только она, наверное, сильно загорела, потому что почти всю спину занимают широкие чёрные полосы. А белые — узкие-узкие, сверкнут солнечным лучиком по жизни, разольют теплоту на сердце, и опять надвигается тёмная мгла.

А ведь маленькая Сонечка её обнимала крепко-крепко: «Мамочка моя любительная»! А потом взрослеющая дочка показала свою переписку со своим «Я». В ней действительно всегда было две «Я». Одной Маришка восхищалась и хотела с ней дружить. Эта «Я» была умная и серьёзная. А вторая капризная, упрямая, злая. Одну Соню Маришка любила, другую боялась. И какая же дочка на самом деле? И в какой момент вторая «Я» заняла всю Сонечку?!

Может, тогда, когда у Серёжи умерла мама? Они тогда жили уже отдельно. Он с мамой, она с дочкой. И тут Маришке стало ужасно жалко мужа, ведь он остался совсем один. И она уехала к нему, оставив Сонечку одну на целый год, и думала: «Девятнадцать лет — совсем большая уже девочка! Пусть поживёт одна, ничего с ней не случится. А Серёже я сейчас нужнее!» Это она тогда душой немножко покривила. Соня стала совсем невозможной, всё время грубила. Маришка просто устала от всех скандалов с дочерью, и смерть свекрови была поводом уехать. И лишь потом случайно узнала, что Соня восприняла её отъезд как предательство! «Мама меня бросила!» — писала она в социальных сетях. Ну, как бросила?! Была же среда — родительский день, когда Маришка приезжала, привозила продукты, готовила, убирала квартиру. Даже ночевала иногда, разговаривала по вечерам со взрослой дочкой о том, о сём.

Или нет, это было ещё раньше. Когда Маришка кричала, что этот мальчик не останется здесь ночевать, что она даст денег на такси, и он отправится к себе домой. А Соня взяла одеяло и, оттолкнув мать, ушла ночевать на лестницу! С этим мальчиком!

И сколько же у них с Сонечкой было этих капелек непонимания, неискренности, эгоизма с обеих сторон!

И сколько же у них с Сонечкой было этих капелек непонимания, неискренности, эгоизма с обеих сторон!

И совсем уже огромная река непонимания — это Андрей! Он очень нравился Маришке. Она постоянно уговаривала Соню выйти за него замуж. И никак не понимала, почему дочь так сопротивляется. Они жили вместе в съёмной квартире, он заботился о Соне, встречал её вечерами после работы. Маришка каждый раз, когда дочка навещала родителей, задавала ей вопросы о свадьбе. Соня сначала отшучивалась, потом стала обрывать мать, потом и вовсе стала реже приходить. И, в конце концов, однажды в ответ на Маришкино: «Андрюша такой хороший мальчик, где же ты лучше найдёшь?» Соня в сердцах крикнула: «Раз он тебе так нравится, то и выходи сама за него замуж»!

Вот уж верна пословица: «Сапожник без сапог». Мариша хорошо чувствовала каждого из своих воспитанников, но не смогла понять, что происходит в жизни дочери.

Соня позвонила поздно вечером: «Мамочка, забери меня отсюда!» Оказалось, что Андрюша периодически избивал Соню за то, что поздно пришла с работы, за взгляд, случайно брошенный на прохожего, за несуществующие измены. Потом плакал, просил прощения, и Соня прощала, и всё было хорошо. А потом всё начиналось сначала.

Маришка не сразу поняла, что дочь беременна. Они, хотя и жили в одном доме, почти не общались. И лишь случайно подслушанный телефонный разговор «открыл» Маришке глаза. Дочь собиралась делать аборт.

Тот разговор был очень тяжелый. Соня заявила, что ребёнок ей не нужен, что она хочет забыть всё как страшный сон. Она молода и должна устроить свою личную жизнь. Маришка уже много лет не могла забыть о потере ребёнка и никак не могла представить, что нерожденное дитя можно вот так запросто убить. Последнюю точку поставил Сережа: «В общем, так, ты рожаешь, оставляешь нам ребёнка и...» Муж никогда не ругался. За все тридцать лет брака Маришка не слышала от него ни единого грубого слова. А тут… В общем, если перевести на русский язык то, что сказал тогда Сергей, то это получится примерно: «…чтобы больше я тебя не видел. Живи как хочешь».

Но, несмотря ни на что, Соня очень радовалась рождённой девочке. И бросать её не собиралась. Только с Маришкой у неё были сложные отношения. Они обе как будто сторонились друг друга. Разговоры были только об Иришке. Ни о себе, ни о своей личной жизни Соня ничего не рассказывала. Когда Иришке исполнилось два года, Соня попросила отца снять ей квартиру. Она, конечно, навещала дочку. Но с родителями была предельно сдержанна, их систему воспитания внучки не осуждала, а, наигравшись с Иришкой, норовила скорее уехать к себе, объясняя свой быстрый отъезд важными делами.

Кофе давно был выпит. Утренний туман рассеялся. Начали стрекотать сороки. Скоро проснётся Иришка. И начнётся новый день.

Кофе давно был выпит. Утренний туман рассеялся. Начали стрекотать сороки. Скоро проснётся Иришка. И начнётся новый день.

Ложиться досыпать было уже поздно. Маришка занялась обычными дачными делами: приготовила завтрак и пошла на грядку.

— Ну, ты, мать, даёшь! Ни свет ни заря, а моя жёнушка уже вся в делах-заботах!

Серёжка выспался, и весь мир для него был светел и радостен. А тут и внучка проснулась. Не иначе, дедушкина радость разбудила!

И всё вокруг было наполнено этим радостным счастьем. И Маришка улыбнулась! Только ма-аленькое облачко тревоги в душе после неприятного сна не давало ей рассмеяться во весь голос. Накормив и отправив внучку с дедушкой на речку, Маришка отправилась на кухню. Обед пока не отменялся. Его ещё нужно готовить. Любимое Сонечкино блюдо была обыкновенная солянка. Не солянка как первое, а очень простое блюдо из капусты. «Да, пожалуй, так и сделаю», — решила Маришка. Она вспомнила, как кормила маленькую Соню, рассказывая сказку: «Идёт зайчик мимо грядки с капусткой (и Сонечке в ротик ложечку), мимо грядки с морковкой (и ещё одну), мимо грядки с картошкой!» Так, под сказку, целую тарелку солянки и съедали.

Маришка улыбнулась. И вздрогнула. И обернулась.

— Мама!
— Сонечка! А мне такой сон плохой сегодня приснился. Как будто я тебя потеряла! И мне так страшно стало.

И тут Маришка заметила странный взгляд дочери и слёзы на её глазах.

— Сонечка! Что случилось?
— Мама! Прости меня! Я плохая дочь! Я виновата перед тобой. Но ты меня не теряла. Это я, глупая, почти тебя потеряла!
— Соня! Господи, ну, что же случилось?
— Мама, ты помнишь Веру Юрьевну?
— Да. Это Олина мама, твоей институтской подружки.
— Ей диагноз поставили. Рак. Понимаешь, Ольга с ней поссорилась. Вчера она вернулась домой, а мамы нет, её увезла скорая. И в палату к ней Олю не пустили. Мы с ней вместе в больнице были. Там есть часовня маленькая. И там батюшка. Ольга плакала, а он подошёл к ней и говорит: «Знаешь, всё ещё будет! Только обиду не держи в сердце! Там место только для любви!» А мне так страшно стало. Вдруг она не успеет с мамой помириться и прощения у неё попросить. Ведь она её так любит. И я тебя люблю! Если бы ты знала, как я тебя люблю, мамочка!

Когда Серёжа с Иришкой вернулись с прогулки, они застали плачущими обеих: и Маришку, и Софьюшку.

Подняв заплаканное, но улыбающееся лицо, Маришка сказала мужу: «А знаешь, всё ещё будет!»



 
 

Что не так с этим комментарием ?

Оффтопик

Нецензурная брань или оскорбления

Спам или реклама

Ссылка на другой ресурс

Дубликат

Другое (укажите ниже)

OK
Информация о комментарии отправлена модератору