В московской галерее "На Чистых прудах" на днях открылась выставка картин легендарного путешественника, юриста, священника, спортсмена и художника, члена Союза писателей Федора Конюхова. Шесть раз он попадал в Книгу рекордов Гиннесса, 17 раз пересекал Атлантический океан и первым в мире достиг пяти полюсов земли. Сегодня 74-летний Федор Филиппович – отец 3 детей, 6 внуков и одного правнука – полон сил и энергии и строит планы экспедиций до 2032 года. На открытии своей персональной выставки он, как академик Российской академии художеств, признался: если бы у него было три жизни, то одну он отдал бы семье, вторую – путешествиям, а третью – искусству.
– Федор Филиппович, ваша новая выставка, она чему посвящена?
– Можно сказать, что эта ретроспектива работ, начиная с 1970-х: пейзажи, полотна на библейские и исторические темы. Я о некоторых картинах даже забыл, давно их не видел. Я художник-философ, пишу то, что чувствую, что переживаю. Сейчас вот улетаю в Антарктиду, буду писать эскизы небольшие, а в мастерской – большие холсты. В целом у меня около 3000 картин. Вот Пикассо, который прожил 92 года, написал 17 тысяч картин, его рекорд в Книге рекордов Гиннесса. Я, боюсь, уже не догоню его…
– Здесь есть какая-то особенная, может, знаковая для вас работа?
– Мои картины – это мои дети. Когда создаешь, вынашиваешь, словно ребенка. А потом отпускаешь – пусть живет своей жизнью.
Все работы не случайны, все основаны на дневниках, путевых заметках и зарисовках. Среди запечатленных мест – Северный полюс и Камчатка, Эверест, мыс Желания. Помню, оказавшись возле священной горы Кайлас, стал обходить гору семь раз, как требует тибетский ритуал очищения кармы, и сразу же, на первом круге, увидел гору такой, какую сейчас вы сможете увидеть на картине "Кайлас".
А вот "Красная чайка". Во время моего первого в мире одиночного пересечения Атлантического океана на весельной лодке одна из чаек стала настоящим символом надежды в долгом пути. Когда силы стали иссякать, я поглядел на небо и вдруг увидел "красную" в закатных лучах солнца птицу. Это был знак. Знак того, что земля близко.
– Скажите, а откуда вообще у вас такая жажда странствий и путешествий?
– Так повелось, что отсчет моим путешествиям начался с 15 лет, когда я самостоятельно пересек Азовское море на взятой на прокат весельной лодке. С детства я мечтал познать этот мир, увидеть и почувствовать всю Землю, хотел попробовать все. Поднимался на вершины гор, пересекал моря и океаны, ходил в экспедиции на верблюдах и собачьих упряжках, на парусных и весельных лодках, катамаранах и лыжах, я управлял аэростатами и воздушными шарами, совершал вело– и автопробеги.
Земля наша не такая уж и большая оказалась, и мне хотелось побывать на ее крайних точках, пройти всю вдоль и поперек.
Как я могу не быть путешественником? У меня дедушка знал великого полярного исследователя Георгия Яковлевича Седова, ходил с ним в экспедиции, а навыки хождения по морю я получил от отца, потомка рыбаков-поморов из Архангельской губернии.
– Скажите, а какое из ваших путешествий вы бы назвали самым сложным, самым рискованным? Эмоционально, физически.
– Если я скажу, что на Эверест было подниматься сложнее, чем на Южный полюс, то обижу Южный полюс. Для меня все мои экспедиции на одном уровне. А риск? Рискованно ли пересекать пустыню в 60 градусов жары или облететь на воздушном шаре вокруг света на 11 тысячах километрах? Есть ли риск на вершине Эвереста? Но я иду в экспедицию не за тем, что это тяжело или опасно. Вот французы постоянно говорят, что самое сложное – это пересечь мыс Горн. Я его 7 раз проходил. Никто не верит, что за одну человеческую жизнь можно добиться столько всего. Но я есть, и пока я бегаю, и не намерен останавливаться.
– Вы тут сказали, что у вас легкая жизнь.
– Что моя биография очень легкая.
Дело в том, что я всегда знал, чем хочу и буду заниматься. Шел к цели и добивался. У меня сейчас все по расписанию, четко расписано, когда, какие экспедиции. Так что порой смотрю по сторонам, на людей, которые мечутся, переживают, и думаю, как же им жить тяжело. Не знают, что завтра будет. А я точно знаю – мне в Антарктиду!
Я очень счастлив: дожил вот до правнука. Его назвали Федор – в честь меня и Федора Ушакова. По христианской вере, если ты дожил до правнука или правнучки, Господь Бог все грехи списывает.
– Вы, честно говоря, на свои года совсем не выглядите. Как поддерживаете форму? Диеты, специальное питание?
– Да я просто не успеваю поправляться: держу вес стабильным в 72-78 килограммов и ем все, что бог пошлет. А когда домой приезжаю, то жена моя, Ирочка, точно знает, как меня порадовать: картошечка отварная, селедочка с маслом, лимончиком, лучком – самая моя любимая еда. Мне вообще легко форму поддерживать, я же всю жизнь занимаюсь спортом, заслуженный мастер спорта СССР по разным видам, постоянно в состоянии активности. Интенсивно надо жить, и все.
Порой понимаю, что в моем возрасте нагружать себя как раньше уже нельзя. Дома в окно посмотрю, а у меня парк виден, и так вздохну: вот утром пробежку спокойно бы как-нибудь сделать. А времени нет.
– И завтра в новый полет!
– Да, утром проснусь и на самолет – в Дубай. Там строится катамаран, на котором поплыву к так называемому "мусорному континенту". Слышали про такой? Это самая большая стихийная свалка на Земле, состоящая в основном из пластика. По некоторым оценкам, пятно занимает площадь около полутора миллионов квадратных километров. Я еще много лет назад подходил к этому мусорному пятну, и тогда это был остров, а сейчас это уже настоящий мусорный континент в Тихом океане. Он находится в нейтральных водах, и поэтому ни одно государство не берет на себя ответственность за его ликвидацию. В рамках экологической экспедиции я пройду через Тихий, Индийский и Атлантический океаны, три месяца буду его исследовать, а потом месяц плыть до Австралии. Затем в Антарктиду. Вообще, я с 2005-го активно занимаюсь проблемами микропластика в океанах, с 2022-го изучаю эту проблему в Антарктиде.
– На карте мира остались для вас "белые места", где вы еще не побывали?
– Ну, вы не думайте, что у меня все экспедиции удачные. Мы вот сейчас здесь сидим с вами, а моя лодка "АКРОС" дрейфует где-то в Индийском океане у берегов Австралии. Последняя экспедиция оказалась непростой. Из неосуществленных планов – экспедиция с Артуром Чилингаровым. Мы планировали совершить погружение в Марианскую впадину в Тихом океане. Проект реализовывался под эгидой Русского географического общества. Мы готовили это погружение более 17 лет, и экспедиция зависела от сроков строительства глубоководного батискафа. Но не случилось.
– Нельзя удержаться и не спросить вас про фильм Федора Бондарчука "Повелитель ветра". Как он вам? Насколько он смог точно передать, что с вами на самом деле происходило?
– Я как художник понимаю, что ты можешь рисовать волны как Айвазовский, но они от этого мокрыми, как в жизни, не станут. Безусловно, все было намного сложнее и жестче. Кино – это искусство, фантазия. Понятно, что за полтора часа, сколько длиться фильм, нельзя достоверно передать кругосветный полет, который длился 11 дней 4 часа 20 минут.
На воздушном шаре я летел через Австралию, Тасманово море, Новую Зеландию, Тихий океан, Южную Америку, Фолклендские острова, Атлантический океан, Африку и Индийский океан. То, что мне приходилось делать часами, днями, Федор в кадре проделывал за минуты. Но весь сюжет построен по моим заметкам, книгам. Во время съемок я находился в плавании, и Бондарчук, – а мы с ним уже давно дружим – постоянно мне "докладывал": вот, пригласили на роль Кевина Костнера, возьмем его. Потом пишет: "нет, он такой гонорар запросил, что на весь фильм не хватит, будет Володя Машков, уже бороду примеривает, а может, Андрей Мерзликин". В итоге: "Нет, никак не можем найти актера". Я ему тогда: "Ну сыграй сам!"
Вообще, мне очень понравилось, как папу и маму в фильме показали. Идеально просто. А про себя… Я потом Феде говорил: какой я там, в твоем фильме ловкий и сильный! Все сложнее, конечно, было.