В декабре на российские экраны вышел остросюжетный боевик "Тропа гнева" Олега Фомина, созданный в тандеме "Таджикфильм" и санкт-петербургской киностудии "Лендок". Главные роли в нем исполнили Максим Дрозд, Алена Бабенко, Анфиса Черных, Павел Чинарев, а также актерский супружеский тандем Артем Ткаченко и Екатерина Стеблина. Буквально перед премьерой мы поговорили со звездой "Вампиров средней полосы" о роли таджикского пилота, а также выяснили некоторые пикантные подробности. Как оказалось, для пары съемки в этом проекте стали особым жизненным этапом: Екатерина участвовала в сложных сценах, будучи беременной их третьим сыном.
– Артем, как так получилось-то? Кто из вас первый согласился сниматься в этом проекте?
– Екатерина узнала о беременности уже во время съемок, и никто, кроме меня, про это не знал. Но это уже не первая наша совместная работа в кино. И кстати, в первый раз Катя была беременна нашим первым сыном, теперь – третьим. А в проект я попал благодаря супруге. Наш продюсер очень любил ходить в "Гоголь-центр" и ему очень нравились спектакли, где Катя играла в главных ролях – полюбил ее в хорошем смысле. Ну а я… Прибился просто.
– А о чем фильм, можно вкратце?
– Понятия не имею (смеется). Я его еще не посмотрел. Если по сюжету, то пограничник в отставке (его играет Максим Дрозд) возвращается спустя годы на место службы на таджикско-афганскую границу. Он отправляется в горы в поисках пропавшей дочери, которая поехала туда снимать кино. Чтобы ее вернуть, он готов буквально на все испытания…
– У вас здесь несколько неожиданная, не очень, так сказать, героическая роль. Вы сразу согласились? Что вообще привлекло в картине?
– Название. В первоначальном варианте оно звучало как "Тишина в горах". Но если серьезно, то в каждой работе должна быть какая-то сцена игровая, эпизод, который бы заставил меня заинтересоваться, полюбить эту роль, чтобы я захотел ее сыграть.
– И этой сценой стала…
– ...сцена пытки. Где меня "пытает" водкой персонаж Максима Дрозда. Естественно, на съемках это была вода. Мне кажется, роли военных, сильных, волевых персонажей, готовых на все ради своих близких, – тех, кто горы ради них покрошат, – идеально подходят Дрозду. Максим в душе настоящий военный человек. Это наш российский супергерой, Джеймс Бонд, Том Круз, если хотите.
А моя роль – для нее даже не потребовались навыки летчика. Нужно было пару минут в кадре делать вид, что самолет попадает в воздушную яму. Мой персонаж, сам того не желая, сильно подставляет людей, но в процессе выясняется, что это он делал не со зла, он не негодяй, а просто боится за свою семью, четверых детей… Ему угрожают смертью близких. И понять его очень даже можно.
– "Тропу гнева" снимали в Таджикистане. Чем вас, может, удивила эта страна? Как встречали?
– Я был потрясен! И столицей Душанбе, куда мы прилетели, и всем Таджикистаном. Я имел смутное представление, что нас там ждет, и когда на центральной улице, хорошо подсвеченной, увидел невероятной красоты огромные здания с 50-метровыми колоннами, лепниной, размахом... Это да, впечатлило. Ощущение, что ты такой маленький человек, а Таджикистан такой большой, классный. Ну и хорошие, доброжелательные люди.
А вот на съемках нас встретило немало трудностей. Прежде всего, погода. Поздняя осень, почти декабрь – в горах уже много снега, холод, ветер. Съемки длятся целый день, а когда ты, уставший и замерзший, хочешь, наконец, согреться – отрубается электричество. Когда мы ехали уже со съемок домой, в аэропорт, то вообще попали в настоящий апокалипсис – сильнейший снегопад, парализовавший все движение. Старожилы признавались, что такого лет 20 не было. Многокилометровые пробки, запорошенные люди с телефонами по обочинам, снимающие происходящее – как в фильме-катастрофе.
– Как же это все ваша жена-то в положении выдержала?
– Слава богу, все обошлось! Леон появился на свет строго по плану. Можно сказать, артист с рождения! Катя мне сразу сказала, что даже мысли все бросить у нее не было. Сниматься в кино – наша работа. И довольно веселая профессия. Если, конечно, отбросить моменты, когда возникает реальный шанс обморозиться, сломать ноги или рухнуть в пропасть, то, можно сказать, что веселая. Помню, что съемки в самолете прошли на максимально смешливой ноте – ей-богу, как будто школьники собрались. "Так, ребят, ну соберитесь уже, снимаем", – не раз взывал к нам режиссер.
– Артем, у вас довольно "интернациональная внешность". Таджики за своего не принимали, случайно?
– Однажды к нам с Катей подошли какие-то ребята на военном аэродроме и обратились ко мне на местном языке. Я, оказывается, на таджика похож! Очень они удивились, что я не местный.
А вообще, в какую бы страну я ни приехал, со мной часто начинают говорить на местном языке. И за грузина, и за турка, и за еврея меня принимали. Помню, на одной из проб случайно увидел свое фото, на обороте которого карандашиком было подписано: "ярко выраженная национальность".
– Есть ли у вас какие-то талисманы, ритуалы на "удачную роль"?
– Талисманов нет. Для меня и в кино, и в театре главный "ритуал" – это выучить текст. Вот так всё просто. Если выучишь, то и чувствовать себя будешь уверенно, и импровизировать в этом коридоре. Потому как любая импровизация должна быть хорошо подготовлена. И, конечно, приступая к роли, я заставляю прочесть сценарий свою жену. Вместе мы ее обсуждаем, придумываем какие-то ходы. Могу позвонить режиссеру: "А слушай, вот здесь, мне кажется, герой может поступить не так, а вот так". Процесс начинается.
– Вы многодетный отец. Удается ли совмещать карьеру и проводить время с детьми? (У Артема четверо сыновей: Тихон от союза с актрисой Евгенией Храповицкой, Степан, Теон и Леон появились в браке с Екатериной Стеблиной. – Прим. ред.)
– Сейчас, в данный момент, да. Я пока не занят ни в каких больших проектах. Репетирую спектакль и в целом доволен, что много времени провожу дома.
– А что насчет "лапочки-дочки"? Планируете?
– Посмотрим. Время покажет.
– Кстати, буквально вот-вот презентовали новый сезон "Вампиров средней полосы"? Чем запомнились съемки?
– В кадре я ношу обыкновенные линзы, только закрашенные с помощью пигмента. В них я действительно ничего не вижу. У меня все белое, как будто очень густой туман, особенно если под открытым небом, когда еще свет преломляется как-то по-особенному, – вообще ни черта не видно. И действительно меня водят за руку.
При любой возможности старался эти линзы снимать, даже если перерыв был всего 10–15 минут, либо снимал один глаз, чтобы вторым подсматривать. Но тогда видящий глаз очень сильно уставал. Вот, наверное, в этот момент ты начинаешь ценить такие простые, казалось бы, вещи, как зрение.