Милке исполнилось 17 лет, когда она закончила школу. Но, несмотря на это, девушка уже давно подрабатывала в книжном магазине, стараясь хоть немного помочь маме, так как денег едва хватало на еду, не говоря уж об одежде.

— Ничего, дорогая, — гладя Милку по золотистым волосам, которые спадали у девушки ниже пояса, говорила мама. — Ты у меня умница, все у тебя будет. Все, о чем ты мечтаешь!

А мечты у Милки были, да еще какие. Каждый вечер после смены в книжном магазине девушка лежа на кровати мечтала о том, как она встретит прекрасного мужчину, на которого лишь стоит бросить один взгляд и тут же понять, что он именно тот. Единственный. И как они будут кружиться вместе, словно в какой-то волшебной сказке на балу, он в дорогом костюме от Brioni, а она в роскошных туфлях от Louis Vuitton и в великолепном платье из бренда To be Bride. Но все это были лишь мечты. И просто картинки из дорогих журналов, которые Милка с упоением читала, в тайне надеясь когда-то работать в таком. Но кто возьмет ее на работу? Без опыта? Да еще такую, как она… скромницу.

Каждый вечер после смены в книжном магазине девушка лежа на кровати мечтала о том, как она встретит прекрасного мужчину...

«Эх... — часто думала Милка, расставляя штампы на книгах в магазине, которые гласили: «МАГАЗИН «БУКВОЕД», АДРЕС: г. Санкт-Петербург, ул. Большая Посадская, д.10». — Почему я не такая, как другие девушки, сильные и уверенные в себе, а я слишком добрая, как часто повторяет мне Анжелика Валерьевна».

Анжелика Валерьевна — это был ее директор. Донельзя неприятная женщина, язвительная, как и вспыльчивая точно спичка. Лишь немногие сотрудники могли сработаться с ней. Это была сама Милка и еще две девушки, которые из кожи вон лезли, пытаясь угодить своей начальнице. Две девушки, подружки Рита и Маша, не гнушались иной раз свалить на Милку свои ошибки, чем выставляли ее в нехорошем свете перед Анжеликой Валерьевной. Милку все время заставляли делать самую грязную работу. То вытирать пыль на старинных фолиантах, стоящих на самых верхних полках , то согнать пауков, сплетших свою паутину в темных углах (Милка никогда не убивала пауков, а всегда втайне выбрасывала их на улицу из жалости). Она вообще была очень жалостливой и хоть и огорчалась из-за проказ Риты и Маши, но никогда не обижалась на них, даже на Анжелику Валерьевну, когда та, не разобравшись, сразу начинала отчитывать девочку прямо с порога. Милка была молода, мила и наивна. Она жила в мечтах, и мечты жили в ней, до одного случая, который изменил Милкину жизнь навсегда.

Однажды вечером мама сказала Милке:

— Доченька, если хочешь добиться многого, начни с малого, и тогда у тебя все получится.

Слова мамы запали Милке в душу, и она тут же вспомнила об одном объявлении, которое прочитала в модном журнале. В журнал требовался курьер. Она очень хотела работать в таком журнале журналистом, а в будущем возможно даже и самим редактором. Но, как сказала ей мама, «если хочешь добиться многого, то начни с малого», то Милка решила последовать ее совету и позвонила по объявлению. На ее большую удачу курьера еще не нашли, и девушку уже на следующий день пригласили на собеседование.

Милка была сама не своя от предстоящей встречи. Золотистые волосы она заплела в тугую косу, которую не переставала теребить, пока ожидала своей очереди на собеседование. Когда наконец ее позвали, Милка дрожащими руками взяла со стула сумочку и пошла в кабинет, на котором было написано «Классиков Андрей Александрович. Директор». Молодая симпатичная женщина, по-видимому, секретарша, дружелюбно улыбнулась Милке и открыла двери в кабинет. Милка сделала шаг и тут же замерла на месте, увидев его.

Как ни странно, но мужчина тут же вскочил со своего кресла и, подбежав к девушке, стал помогать.

Директор — мужчина тридцати лет на вид сидел в высоком кожаном кресле. Он поднял глаза и пристально посмотрел на Милку своими донельзя красивыми глазами цвета ночи. Милка так и утонула в этой черноте, когда внезапно из дрожащих рук на пол выпала сумочка и все ее содержимое высыпалось на пол. Милка тут же покраснела до ушей и бросилась собирать свои вещи. Как ни странно, но мужчина тут же вскочил со своего кресла и, подбежав к девушке, стал помогать:

— Что ж вы, такая милая девушка, а так волнуетесь-то? — широко улыбнулся он, наклонившись к Милке. — Я не съем Вас, не переживайте так сильно.

Милка вся обмерла. Схватив с пола чудом не разбившееся зеркальце, девушка, нелепо вскочив на ноги, едва слышно пролепетала:

— И-з-в-и-н-и-т-е… я п-о-й-д-у.

И прежде чем что-то успел сказать Андрей Алексеевич, Милка пулей вылетела из офиса, сгорая от стыда.

— Что это было? — недоуменно воскликнула секретарша, а Андрей Алексеевич, задумчиво улыбаясь, произнес:

— Не знаю, но такой милой девушки я еще никогда не встречал. У Вас остались ее координаты?

Блондинка что-то клацнула на клавиатуре.

— Извините, Андрей Алексеевич, но ничего нет. Была анкета, но девушка, по-видимому, забрала ее с собой.

— Эх… — вздохнул мужчина и, не говоря больше ни слова, вернулся к себе в кабинет. И вдруг его внимание привлек какой-то предмет под журнальным столиком возле самой двери. Наклонившись, он увидел, что это книга. Он сразу понял, что это та девушка обронила ее.

— «Любовь как в сказке», — прочитал он на обложке, и, открыв книгу, мужчина увидел штамп с названием и адресом магазина, но, к сожалению, книжка была стара, и время стерло со штампа цифры улицы, на которой и располагался данный магазин.

«Большая Посадская, — думал Андрей Алексеевич, пряча книгу в письменный стол, — да уж, придется мне поискать тебя.. Золушка». Отчего-то мужчина не сомневался, что если он найдет этот магазин, то он и найдет ту прекрасную милую девушку, которая с первого взгляда так сильно запала ему в душу.

Но больше всего она сожалела не о работе в журнале, нет, она не могла перестать думать о том прекрасном мужчине...

Милка, как всегда, мыла нижние полки, самые грязные и пыльные. Мыла одна, потому что Рита и Маша, хихикая, обсуждали, кто в чем пойдет на крутую вечеринку к кому-то из друзей. Прошло уже четыре дня после того позорного случая в редакции журнала, а Милка до сих пор краснела, вспоминая об этом. Но больше всего она сожалела не о работе в журнале, нет, она не могла перестать думать о том прекрасном мужчине, который как настоящий джентльмен бросился помогать ей в беде, а она так глупо повела себя, убежала. Да! Видно, быть ей всегда где-то там, на задних рядах, и от этих мыслей на душе у Милки становилось еще горше.

Вдруг в магазине прозвучал дверной колокольчик, и на пороге появился высокий статный мужчина в дорогом черном костюме и со старенькой книжкой в руках. Он подошел к замершим девушкам у кассовой стойки и мягким голосом произнес:

— Доброго дня, дамы. А подскажите мне, работает ли у вас девушка, чья книга у меня сейчас в руках. Она обронила у меня ее в кабинете четыре дня назад. Может, вы знаете ее?

Рита не могла закрыть рот от изумления, будто никогда не видела мужчин. Маша же сориентировалась быстрей и медовым голоском затараторила:

— Ой, спасибо вам большое! — она выхватила книжку прямо из рук опешившего Андрея Александровича. — Это моя книга, я обронила, и теперь я должна, нет, я просто обязана угостить вас в благодарность за это чашечкой кофе.

Рита еще больше открыла рот, уставившись на подругу. А Андрей Александрович сначала стоял молча, не спуская с Маши взгляд своих темных глаз, а затем произнёс:

— Девушка, я, может, и не знаю имени той, чья это книга, но я же помню ее лицо, и это точно не вы.

Маша заморгала часто-часто и хотела было что-то сказать, как из-за стеллажей с книгами к кассовой стойке вышла Милка. Андрей Александрович обернулся и тут же узнал ее, невзирая на то, что девушка была в рабочей одежде, кое-где заляпанной пылью.

— Вот я и нашел тебя, Золушка, — с улыбкой сказал он, протягивая Милке книжку.

И жили они вместе долго и счастливо, и часто кружились в танце на настоящем венецианском бале, где Милка была одета в самые шикарные платья и драгоценности. И никогда больше она и ее мама ни в чем не нуждались, ведь сердечная доброта всегда вознаграждается.